СЛОН - Древо

Общий вид Соловецкого монастыря после пожара 1923 года

Соловецкий лагерь особого назначения (СЛОН), один из первых в мире концентрационных лагерей

На карте: Яндекс.Карта, Google-карта

В мае 1920 года Соловецкий монастырь был закрыт, и вскоре на Соловках были созданы две организации: лагерь принудительных работ для заключения военнопленных Гражданской войны и лиц, осужденных на принудительные работы, и совхоз «Соловки». На момент закрытия монастыря в нем проживали 571 человек (246 монахов, 154 послушника и 171 трудник). Часть из них покинули острова, но почти половина остались, и они стали работать вольнонаемными в совхозе.

В конце мая того же года на территории монастыря произошел очень сильный пожар, который продолжался три дня и нанес непоправимый ущерб многим древним сооружениям монастыря.

Постановлением Архангельского губисполкома от 21 июля 1923 года были закрыты все церкви Соловецкого монастыря, а его имущество было передано Управлению северными лагерями. 13 октября 1923 года постановлением СНК был образован Соловецкий лагерь принудительных работ особого назначения (СЛОН ОГПУ), предназначенный для "перевоспитания" лиц, чье прошлое было несовместимо с чаяниями новой власти.

Монахов оставили на острове для “передачи” дел новым хозяевам. Примерно 60 монахов продолжали работать либо своими артелями, либо в бригадах лагерного производства в качестве заведующих многочисленными монастырскими предприятиями: литейным и керамическим заводами, мельницей, рыбным промыслом. Игумен, уставщик и все схимники числились на иждивении работающих. Братия жила в северном дворике Соловецкого кремля около Сельдяных ворот, имела отдельный вход и право свободного перемещения по острову. Для богослужения монахам оставлена была кладбищенская церковь во имя преподобного Онуфрия, закрытая властью только в 1932 году, когда с Соловков были вывезены последние монахи, хотя некоторые на них (два-три человека) оставались на островах до 1937 года. Служба в Онуфриевской церкви совершалась ежедневно. Кроме монахов храм разрешалось посещать духовенству и мирянам, осужденным по церковным делам. Другие категории заключенных строго преследовались за посещение храма.

7 июня 1923 года на Соловки прибыла первая партия заключенных. Вначале все заключенные мужчины содержались на территории монастыря, а женщины - в деревянной Архангельской гостинице, но очень скоро лагерем были заняты все монастырские скиты и пустыни.

Лагерь состоял из шести лагерных отделений на островах и пересыльного пункта в Кеми. Первое отделение, концентрирующее основную массу заключенных, находилось в стенах монастыря (в кремле). Второе отделение базировалось в различных пунктах Большого Соловецкого острова (Сосновка, Валдай и др.), где проводились лесозаготовительные и торфозаготовительные работы. Третье отделение располагалось на острове Большая Муксалма, и в нем были сосредоточены заключенные, потерявшие трудоспособность и нуждавшиеся в отдыхе. Четвертое отделение, размещавшееся в Вознесенском ските на Секирной горе, представляло собой мужской штрафной изолятор. Пятое отделение было устроено на Кондострове, где концентрировались больные заразными болезнями и не желавшие работать заключенные. Шестое отделение находилось на острове Анзере и как имевшее более благоприятные по сравнению с Большим Соловецким островом климатические условия, использовалось для содержания инвалидов и не имевших возможности работать (по различным причинам) заключенных. Кроме этих отделений имелся еще женский штрафной изолятор на Большом Заяцком острове.

Для любителей светских развлечений в Преображенском соборе 23 сентября 1923 года открылся лагерный театр. На занавесе этого театра была вышита беломорская чайка, но её изображения не сохранились и чем она отличалась от МХАТовской - неизвестно. В конце 1924 года в лагере возник еще один самодеятельный театр под названием «ХЛАМ», что ни в коем случае не относилось к художественным достоинствам этого театра, а отражало профессии участвовавших в его работе людей (художники, литераторы, актеры, музыканты).

Одновременно с театром открылся краеведческий музей, разместившийся в надвратной Благовещенской церкви, и биосад-питомник под руководством М.И. Некрасова, при котором состоял кружок любителей природы соловецкого отделения Архангельского общества краеведов.

Наличие среди заключенных большого количества литераторов и журналистов помогло наладить регулярный выпуск периодических изданий. Уже с 1 марта 1924 года стал выходить ежемесячный журнал «СЛОН», переименованный в 1925 году в «Соловецкие острова» — орган УСЛОН ОГПУ. Появляется и еженедельная газета «Новые Соловки», а с мая 1926 года бюро печати УСЛОНа приступило к изданию «Материалов Соловецкого отделения Архангельского общества краеведов» (всего вышло 17 сборников).

Контингент заключенных был крайне разнообразным: от членов партий меньшевиков и эсеров и участников белогвардейских формирований до уголовников и членов различных банд. Конфликт между заключенными и администрацией, а также бойцами Соловецкого полка-дивизии особого назначения при коллегии ОГПУ, осуществлявших охрану лагеря и Кемского пересыльного пункта, существовал постоянно. Численность полка на островах составляла около 200 человек. В конце 1928 года более 60% охранников в лагере составляли заключенные (630 из 950 человек личного состава).

С 1927 года центр Соловецкого лагеря перемещается на материк, в Карелию, где заключенные строят железные и грунтовые дороги, заготавливают древесину. Управление лагеря в конце 1929 году было также переведено на материк в Кемь. Изменилось и само название лагеря вместо СЛОНа появились Соловецкие и Карело-Мурманские исправительно-трудовые лагеря ОГПУ.

Опыт Соловецкого лагеря дал возможность руководству ОГПУ и страны принять решение о создании системы исправительно-трудовых лагерей как основного типа учреждений исполнения наказания. Постановление СНК СССР от 11 июля 1929 года «Об использовании труда уголовно-заключенных» положило начало сети таких лагерей. В нем говорилось, что осужденных судебными органами Союза к лишению свободы на сроки три года и выше, передать и передавать впредь для отбытия лишения свободы в исправительно-трудовые лагеря, организуемые ОГПУ. Эти лагеря решали многочисленные хозяйственные задачи, не требуя средств на свое содержание. Для управления ими в 1930 году создается Главное управление лагерями ОГПУ.

В лагере существовала практика наказания тяжким и бессмысленным трудом. За мелкие провинности, а порой и просто для развлечения "надзора" арестантов жестоко избивали, заставляли пригорошнями переносить воду из одной проруби в другую («Черпать досуха!» – командовал при этом конвой), перекатывать с места на место многотонные валуны, зимой на морском берегу полураздетыми громко и до изнеможения «считать чаек» (до 2000 раз), выполнять другие не менее «полезные» трудовые задания. Провинившихся зимой обливали на улице холодной водой, ставили голыми в «стойку» на снег, опускали в прорубь или в одном белье помещали в карцер – неотапливаемый «каменный мешок» или щелястый дощатый сарай. Летом раздетых узников привязывали на ночь к дереву – ставили «на комара», что в условиях Приполярья означает медленное умерщвление. Карой за более серьезные проступки – нарушения лагерного режима, членовредительство-«саморубство», «самообморожение», попытку побега – было помещение во внутрилагерную тюрьму – «штрафизолятор». Мужская тюрьма находилась на соловецкой Секирной горе, женская – на Большом Заяцком острове. Режим «Секирки» был таков, что дольше 2–3 месяцев в ней не выдерживал никто.

Бессудные расправы с заключенными в СЛОНе практиковались всегда. Чаще всего казни производились в небольшом полуподвальном помещении под «кремлевской» колокольней. Кроме того, принимая очередной «этап», начальник УСЛОНа Ногтев имел обыкновение прямо на пристани для острастки вновь прибывших собственноручно расстреливать одного-двух из них.

Стремительный рост лагерного населения и огромные масштабы производственной деятельности привели на рубеже 1920-30-х к значительному ухудшению положения соловецких заключенных. Тяжелый труд в условиях Приполярья и Заполярья приводил к росту заболеваний, увеличению числа инвалидов среди осужденных. За время существования Соловецкого лагеря с 1923 по 1933 год в нем умерло около 7,5 тысяч человек, из них 3,5 тысячи - в голодном 1933 году.

Объективные данные об общей смертности в Соловецких лагерях отсутствуют. Сами узники оценивали ее в пределах 35-40% и более.

Статистика

Количество заключенных в Соловецком лагере постоянно росло. Численность на 1 октября составляла: в 1923 г. - 2557, в 1924 г. - 4115, в 1925 г. - 6765, в 1926 г. - 9830, в 1927 г. - 12896 человек.

На 1 октября 1927 г. из 12896 заключенных на островах находилось 7445 (или 57,5 % общей численности), на материке - 5451 человек. Среди осужденных было 11700 мужчин и 1196 женщин. По возрасту они распределялись следующим образом: до 20 лет - 2040, 21-30 - 5692, 31-40 - 3165, 41-50 - 1234, от 50 - 765, в том числе 35 женщин. Интересен сословный состав заключенных: рабочих - 629, крестьян — 8711, мещан - 2504, почетных граждан - 213, дворян - 372, лиц духовного звания - 119, казаков - 344. По национальности абсолютное большинство узников были русскими - 9364 человека, затем евреи - 739 человек, 502 белоруса, 353 поляка и 229 украинцев. Всего в лагере находились лица 48 национальностей. Более 90 % заключенных были ранее беспартийными -11906 человек, бывших членов ВКП(б) было 591, ВЛКСМ - 319. Среди осужденных находилось 485 бывших сотрудников органов ВЧК и ОГПУ. По сроку наказания заключенные распределялись следующим образом: до 3 лет - 10183, 3-5 лет - 1101, 5-7 лет - 88, 7-10 лет - 1292 человека. Кроме того, 232 человека не имели документов, определявших срок их пребывания в лагере.

На 1 апреля 1930 года в лагере содержалось 3357 несовершеннолетних, большинство из которых использовалось на тяжелых физических работах наравне со взрослыми.

На 1 января 1930 года в Соловецких лагерях (включая материк) насчитывалось уже 53123 человека.

Соловецкие лагеря начала 1930-х представляли собой огромный хозяйственный комплекс, раскинувшийся от Мурманска до реки Свирь и осуществлявший значительное дорожное строительство и лесозаготовки. На середину 1930 года из 62565 заключенных работало: на производстве, в административно-хозяйственном аппарате, охране и хозобслуге - 50800 человек или 81,2%, не работало (больные, инвалиды, матери, карантин и т.п.) - 11762 человека или 18,8%. Из числа работавших 2500 трудилось на строительстве железной дороги Белая-Апатиты, 8500 - на строительстве дорог в Карелии, 23500 - на лесозаготовках и 1500 на осушении болот.

Политические заключенные

Направленных на Соловки членов различных антисоветских политических партий разместили отдельно от других заключенных в Савватиевском, Троицком и Сергиевском скитах. Им был представлен льготный режим содержания. Впрочем поначалу он в значительной мере распространялся и на других осужденных. Лагерники могли избирать старост, пользоваться личным имуществом, выписывать газеты и журналы, встречаться с близкими родственниками. Политические заключенные, которых в лагере было около 350 человек, имели возможность создавать партийные фракции и вести межфракционную полемику, легально обсуждать вопросы политики, лагерного режима, быта, досуга. Для работ устанавливался 8-часовой рабочий день, допускалось свободное передвижение в пределах зоны в дневное время.

"Политики", то есть члены антисоветских партий, категорически отказывались соблюдать режимные ограничения. Особенное негодование вызывал пункт, запрещающий передвижение в ночное время. 19 декабря 1923 года заключенные Савватиевского скита поздним вечером вышли на улицу. Охрана применила оружие, в результате было убито шесть и тяжело ранено трое заключенных. После этого инцидента все политические заключенные стали требовать перевода на материк. Длительные переговоры между заключенными и администрацией результатов не дали, и в конце 1924 года "политики" провели голодовку, длившуюся 15 дней. 10 июня 1925 года СНК СССР принял постановление о вывозе этой категории заключенных с Соловецких островов.

На смену вывезенным политзаключенным осенью 1925 года на Соловки прибыли высланные из Москвы 1744 "злостных нищих". В составе лагеря была организована их колония.

Положение осужденного духовенства в лагере

Заключенное духовенство на Соловках

В числе узников Соловков были 8 митрополитов, 46 архиепископов, 49 епископов. Спорным и по сей день остается вопрос о точной численности духовенства на Соловках. Эти данные колеблются от 120 до 500 человек. Первую цифру можно прочесть в докладе Управления Соловецких лагерей за 1926-1927 годах, а вторая цифра появилась в рижской газете “Сегодня” в 1931 году.

Первые священники, осужденные по делам о противодействии изъятию церковных ценностей, прибыли на Соловки из Ростова-на-Дону и Новочеркасска в 1923 году, следующая большая группа осужденных - из Петрограда, годом позже. Позднее состав заключенных священнослужителей пополнялся осужденными за “нарушение декрета об отделении Церкви от государства”, странствующими монахами и монахинями из разоренных и закрытых властью монастырей. С 1928 года начали прибывать “непоминающие”.

К 1926 году на Соловках находилось 29 православных иерархов. Их деятельность была объединена в самостоятельный церковный орган, известный под условным названием “собор соловецких епископов”. Первыми епископами “собора” на Соловках последовательно избирались: архиепископ Приамурский и Благовещенский Евгений (Зернов), архиепископ Иларион (Троицкий), викарий Московский, архиепископ Воронежский Петр (Зверев). В условиях, когда настоящий Собор созвать было невозможно, соловецкое собрание епископов стало одним из самых представительных выражений мнения Церкви. Именно поэтому к голосу “собора соловецких епископов” прислушивались духовенство и верующие, остававшиеся на свободе. А сами соловецкие мученики не раз обращались к Церкви со своими посланиями, реагируя на наиболее болезненные проблемы того времени, и тем самым влияли на церковную жизнь страны. Известно, что митрополит Сергий (Страгородский) опирался в своей деятельности на авторитет соловчан.

В мае-июне 1926 года соловецкие епископы (17 человек из находившихся тогда на Соловках во главе с архиепископами Иларионом (Троицким), Евгением (Зерновым), Пахомием (Кедровым), Ювеналием (Масловским) составили “Памятную записку соловецких епископов, представленную на усмотрение Правительства СССР”. Основная мысль этого документа - просьба о легализации церковного управления без вмешательства во внутренние дела Церкви.

До 1929 года заключенное духовенство на Соловках ходило в рясах и с длинными волосами. Все заключенные епископы и клирики жили отдельно от других узников, занимая в кремле помещение местной сторожевой роты. Ее название произошло от самой распространенной среди духовенства работы - сторож, или каптер. В других лагерях осужденные священнослужители использовались на общих работах, исключая только престарелых, которых определяли в инвалидные роты. Также ни в одном другом лагере не разрешалась церковная служба, любые формы богослужения жестоко преследовались.

В 1929 году всем священникам 14-й роты через командира роты Сахарова было предложено остричься и снять рясы. Многие отказались сделать это, и они были отправлены на штрафные командировки. Там чекисты с мордобитием и кощунственной бранью остригли их насильно и наголо, сняли с них рясы, одели в самую грязную и рваную одежду и отправили на лесные работы [1].

Реорганизация и закрытие лагеря

В декабре 1933 года Соловецкий лагерь особого назначения был расформирован.

С 1934 года Соловки стали VIII отделением Беломорско-Балтийского канала, а в 1937 году реорганизованы в Соловецкую тюрьму ГУГБ НКВД, которая была закрыта в ноябре-декабре 1939 года, в связи с экстренней эвакуацией лагеря на материк в связи с советско-финской войной.

В 1940-е годы были взорваны каменные монастырские храмы во имя преподобного Сергия, игумена Радонежского, и преподобного Онуфрия Великого, разрушены 22 часовни, разрублены на дрова иконостасы и старинные иконы, расстреляны росписи соборов, уничтожено старинное монастырское кладбище, осквернены могилы насельников монастыря, вырублены вековые сосновые леса, пришли в запустение луга и судоходные каналы.

В 2000 году по благословению патриарха Алексия был установлен новый праздник - Собор новомучеников и исповедников Соловецких.

Быт соловецких заключенных ярко описан в романе Захара Прилепина "Обитель".

Узники Соловецкого лагеря

В нижеследующем списке мы пытаемся собрать имена соловецких заключенных, отбывавших наказание по церковным делам. Этот список не претендует на полноту, он будет пополняться постепенно, по мере поступления материала. Даты в скобках - прибытие в лагерь (если не указано иное) и убытие (или кончина). Список упорядочен по последней дате.

Феодор Поликарпов (1920 - 1921), освобождён
Григорий (Козырев), еп. Петропавловский (март [2] - октябрь 1924), освобожден досрочно
Софроний (Арефьев), обновл. еп. (1923 - 1924), освобожден
Александр (Толстопятов), иером. (26 сентября 1924 [3] - 18 июня 1925), досрочно освобожден, отправлен в ссылку
мц. Анна Лыкошина (октябрь 1924 - 11 октября 1925), умерла в лагере
Арсений (Смоленец), еп. Ростовский (1923 - 1925), освобожден
Киприан (Комаровский), еп. (1923 - 1925), сослан во Владивосток
сщмч. Константин Богословский, прот. (30 марта 1923 [3] - 1925), освобожден
Владимир Волагурин, свящ. (30 марта 1923 [3] - не ранее 1925), дальнейшая судьба неизвестна
Алексий Трифильев, прот. (1923 - май 1926), освобождён
Гавриил (Абалымов), еп. (16 мая 1923 [3] - май 1926), освобожден
Митрофан (Гринёв), еп. Аксайский (июнь 1923 - июнь 1926), выслан в Алатырь
Николай Вертоградский, свящ. (февраль 1924 [4] - июнь 1926), выслан в Ростов Великий
сщмч. Захария (Лобов), еп. Аксайский (26 сентября 1924 [3] - 3 сентября 1926), отправлен в ссылку в Краснококшайск (Йошкар-Ола)
Николай Либин, прот. (26 сентября 1924 [3] - сентябрь 1926), освобожден
Михаил Польский, свящ. (июнь 1924 - 19 ноября 1926), сослан в Зырянский край
Питирим (Крылов), игум. (14 декабря 1923 [3] - 19 ноября 1926), переведен на спецпоселение
Павел Диев, прот. (22 февраля 1924 [5] - 3 декабря 1926), сослан в Усть-Сысольск (Сыктывкар, Коми)
сщмч. Иоанн Павловский, свящ. (21 мая 1921 [3] - 1926 [6])
сщмч. Арсений Троицкий, прот. (16 мая 1923 - 1926), освобожден
Димитрий Новочадов, протодиакон (1923 - 1926), освобождён
сщмч. Игнатий (Садковский), еп. Белевский (14 сентября 1923 - 1926), освобожден
Иоанн (Широков), иером. (14 декабря 1923 [3] - 1926), освобождён
Павел Чехранов, прот. (июнь 1923 - 1926), освобождён
Петр (Соколов), еп. Вольский (1923 - 1926), освобождён
Серафим (Шамшев), иером. (1923 - 1926), сослан на Урал
Сергий Городцов, прот. (1924 - 1926), отправлен в ссылку
мч. Стефан Наливайко (26 октября 1923 - 1926), выслан в Казахстан
Иоаким (Благовидов), архиеп. Ульяновский (март 1923 [2] - нач. 1927), освобождён
Василий Богородицкий, прот. (22 февраля 1924 - 28 февраля 1927), освобождён и отправлен в ссылку на Урал
Никон (Пурлевский), еп. Белгородский (27 мая 1925 [3] - 27 июля 1927), освобождён и сослан в Сибирь
сщмч. Александр Сахаров, прот. (22 октября 1924 [7] - 7 августа 1927), умер в лагере
Мануил (Лемешевский), еп. Лужский (3 февраля 1924 [4] - 16 сентября 1927), освобожден
Василий (Беляев), еп. Спас-Клепиковский (1926 - 1927), освобожден
сщмч. Евгений (Зернов), архиеп. (1924 - 1927), отправлен в ссылку
мч. Иоанн Попов, проф. МДА (1925 - 1927), отправлен в ссылку
сщмч. Иоанн Стеблин-Каменский, прот. (26 сентября 1924 [3] - 1927), освобожден
Серафим (Мещеряков), митр. Ставропольский (25 сентября 1925 [4] - 1927), освобождён
сщмч. Сергий Знаменский, прот. (1926 - 1927), освобожден
Софроний (Старков), еп. (1923 - 1927), сослан в Сибирь
Тарасий (Ливанов) (1924 - 1927/28), освобожден
прмч. Анатолий (Серафим) Тьевар (19 июня 1925 [3] - январь 1928)
прмч. Иннокентий (Беда), архим. (17 декабря 1926 [3] - 6 января 1928), умер в лагере
сщмч. Амфилохий (Скворцов), еп. Красноярский (1926 - апрель 1928), освобожден
Глеб (Покровский), архиеп. Пермский (26 марта 1926 [3] - 24 августа 1928), освобожден с ограничениями в выборе места проживания
сщмч. Василий (Зеленцов), еп. Прилукский (24 сентября 1926 [3] - 22 октября 1928), досрочно освобожден с высылкой в Сибирь
Алексий Трифильев, прот. (22 июня 1927 [3] - 22 октября 1928), досрочно освобождён с высылкой в Казахстан
Амвросий (Полянский), еп. Каменец-Подольский (21 мая 1926 [3] - 30 ноября 1928), отправлен в ссылку
сщмч. Прокопий (Титов), еп. Херсонский (26 мая 1926 [3] - декабрь 1928), выслан на Урал
сщмч. Иувеналий (Масловский), архиеп. Курский (1924 - 1928), освобожден
Василий Гундяев (1923 - не позднее 1928), освобожден
сщмч. Иннокентий (Тихонов), еп. Ладожский (1925 - ок. 1928), выслан в Вологду
сщмч. Петр (Зверев), архиеп. Воронежский (весна 1927 - 7 февраля 1929), умер в лагерной больнице
Корнилий (Соболев), архиеп Свердловский (май 1927 - ?), затем отправлен в ссылку
Феодосий (Алмазов), архим. (17 июля 1927 - 6 июля 1929), освобождён и выслан в Нарымский край
сщмч. Иларион (Троицкий), архиеп. Верейский (январь 1924 - 14 октября 1929), выслан в Казахстан
Борис (Шипулин), архиеп. Тульский (9 марта 1928 [3] - 24 октября 1929), досрочно освобожден с высылкой в Вологодскую губ.
Григорий (Козлов), еп. Печерский (май 1927 - 23 ноября 1929), выслан в Нарымский край
сщмч. Антоний (Панкеев), еп. Мариупольский (1926 - 1929), отправлен в ссылку
исп. Петр Чельцов, прот. (19 июня 1927 [3] - 1929), освобожден
сщмч. Иоасаф (Жевахов), еп. Дмитриевский (16 сентября 1926 [4] - конец 1929), выслан в Нарымский край
Владимир Хлынов, прот. (1920-е), освобожден
сщмч. Николай Восторгов, свящ. (декабрь 1929 - 1 февраля 1930), умер в лагере
сщмч. Василий Измайлов, прот. (26 августа 1927 [3] - 22 февраля 1930), умер в лагере
сщмч. Алексий (Буй), еп. Козловский (17 мая 1929 [3] - февраль 1930), этапирован в Воронеж
сщмч. Иоанн Стеблин-Каменский, прот., 2-й раз (16 августа 1929 [3] - 23 апреля 1930), арестован в лагере, этапирован в Воронеж и расстрелян
присп. Агапит (Таубе), мон. (март 1928 - 23 мая 1930), выслан в Северный край на три года
присп. Никон (Беляев), иером. (март 1928 - 23 мая 1930), выслан в Северный край на три года
сщмч. Серафим (Самойлович), архиеп. Угличский (1929 - осень 1930), переведен в Белбалтлаг
мч. Леонид Сальков (1927 - 1930), выслан в Междуреченский район Вологодской обл.
мч. Владимир Правдолюбов (8 августа 1929 [3] - ок. 1930), отправлен в ссылку в Вельск
Сергий Конев, прот. (5 декабря 1927 [3] - ок. 1930), освобожден
сщмч. Николай Симо, прот. (16 марта 1931), арестован в лагере сразу после прибытия и этапирован в Ленинград
сщмч. Владимир Введенский, свящ. (30 марта 1930 - 3 апреля 1931 года), умер в стационаре Голгофо-Распятского скита
сщмч. Герман (Ряшенцев), еп. Вязниковский (январь 1930 - 10 апреля 1931), дальнейший срок заключения был заменён ссылкой
сщмч. Виктор (Островидов), еп. Глазовский (июль 1928 - 10 апреля 1931), сослан в Северный край
Авенир Обновленский, (8 октября 1929 [3] - май 1931), выслан в Усть-Цильму
сщмч. Сергий Голощапов (20 ноября 1929 [3] - лето 1931), отправлен в ссылку
исп. Николай Лебедев, свящ. (3 ноября 1929 [3] - 9 августа 1931), сослан в Мезень
присп. Александр (Уродов), игум. (30 октября 1928 [3] - 1931), сослан на Урал
Константин Гриневич, свящ. (1927 - 1931), по болезни и старости был освобождён с заменой недостающего срока высылкой в Онежский край
Иоанн Недригайлов, свящ. (13 января 1928 - не позднее 1931), сослан на Урал
Иоанн Амвросов, свящ. (июль 1926 - не позднее 1931), отправлен в ссылку
сщмч. Евгений Стасенко, свящ. (12 августа 1928 [3] - ок. 1931), переведён в Белбалтлаг
Александр Попов, прот. (6 июля 1927 [3] - май 1932), освобождён и выслан в с. Чит (ныне район Сыктывкара)
сщмч. Александр (Щукин), еп. Лысковский (26 апреля 1929 [3] - лето 1932), освобождён
Михаил Смирнов, свящ. (15 января 1931 [4] - 1932), досрочно освобождён
прмч. Никон (Беляев), архим. (26 июля 1929 [3] - 9 августа 1932), выслан в Северный край
Василий (Ратмиров), обновл. архиеп., (март 1927 - август 1932), освобождён
прмч. Гавриил (Владимиров) (24 сентября 1930 - осень 1932), выслан в Казахстан
сщмч. Василий Козырев, прот. (1929 - 1932), освобождён
сщмч. Владимир Преображенский, свящ. (1929 - 1932), освобождён
сщмч. Николай Кобранов, прот. (20 ноября 1929 [3] - 1932), выслан в Казахстан
сщмч. Николай Пискановский, прот. (14 сентября 1928 - 1932), выслан в Архангельск
Сильвестр (Романов), иером. (4 октября 1930 [3] - 1932), умер в лагере
Сергий Чуев, свящ. (февраль 1926 [4] - не позднее 1932), освобождён
Варлаам (Ряшенцев), архиеп. Любимский (20 мая 1931 [3] - 22 февраля 1933), досрочно освобождён с высылкой в Северный край
исп. Михаил Викторов (17 апреля 1930 [3] - 11 апреля 1933), скончался в лагере
сщмч. Георгий Колоколов, прот. (март 1932 - июнь 1933), освобождён
сщмч. Онисим (Пылаев), еп. Воткинский (22 июня 1928 [3] - 22 ноября 1933), освобождён
сщмч. Дамаскин (Цедрик), еп. Глуховской (28 мая 1930 [3] - конец ноября 1933), освобождён по инвалидности
сщмч. Емилиан Панасевич (27 ноября 1929 [4] - 1933), освобождён
сщмч. Илья Бенеманский, свящ. (5 сентября 1930 [3] - 1933), освобождён
Венедикт (Алентов), еп. Вяземский (29 августа 1927 [3] - 6 августа 1934?), освобожден "из мест лишения свободы Западно-Сибирского края" (возможно, из Соловецкого лагеря был перемещен ранее)
Митрофан Станков, прот. (1929 - 1934), досрочно освобождён, по состоянию здоровья - "попросту его отпустили умирать"
Гавриил (Красновский), еп. (7 июля 1932 [3] - 1935), освобождён
сщмч. Григорий Нещадим, свящ. (1930 - 17 апреля 1936), досрочно освобождён
Афанасий Семёнов, свящ. (1933 - 1936), выслан в Барнаул
сщмч. Захария (Лобов), архиеп. Воронежский, 2-й раз (12 ноября 1935 [4] - 1936), переведён в Карлаг
Синезий (Зарубин), еп. (конец января 1932 - 27 сентября 1937), расстрелян в Медвежьегорсклаге или Белбалтлаге
сщмч. Дамиан (Воскресенский) (26 декабря 1932 [3] - 3 ноября 1937), расстрелян
сщмч. Алексий (Буй), б. еп. Козловский, 2-й раз ((апрель 1933) 1937 [8] - 3 ноября 1937), расстрелян в урочище Сандармох (Медвежьегорск)
Петр (Руднев), архиеп. Самарский (26 апреля 1935 [3] - 3 ноября 1937), расстрелян в урочище Сандармох (Медвежьегорск)
Павел Флоренский, свящ. (1934 - 8 декабря 1937), расстрелян
исп. Александр Орлов, свящ. (2 августа 1935 [3] - 1937), переведён в Медвежьегорсклаг
сщмч. Николай Правдолюбов, свящ. (1935 - 1937), переведён в Медвежьегорсклаг
сщмч. Аркадий (Остальский), еп. Лубненский (12 августа 1928 - 1937), освобождён
Аввакум (Старов), схиархим. (не ранее 1937) [9], освобождён или переведён
Николай Шадрин, свящ. (4 июля 1938 - ок. 1939), этапирован в Норильлаг
Леонид Дмитревский, прот. (1935 - 1942), освобождён
исп. Сергий Анатольевич Правдолюбов (1935 - ?), освобождён или переведён в другой лагерь