 |
| Михаил фон Таубе. 1905 год |
Память 5 июля, в Соборе Архангельских святых, в Соборе новомучеников и исповедников Церкви Русской и в Соборе всех святых, в Оптиной пустыни просиявших
В миру Михаил Михайлович фон Таубе, родился 4 ноября 1894 года в городе Гатчине Санкт-Петербургской губернии в семье барона Михаила Фердинандовича фон Таубе, историка, публициста и церковного деятеля. 26 ноября 1894 года Михаил был крещен в полковой церкви лейб-гвардии Кирасирского полка.
В 1905 году Михаил поступил во 2-й класс гимназии Карла Мая, которую окончил в 1912 году с золотой медалью. В 1912 году Михаил поступил в Университет, но из-за начавшейся войны успел окончить только три курса.
Весной 1915 года поступил на ускоренные артиллерийские курсы, после окончания которых в феврале 1916 года был произведен в офицеры и отправлен на фронт, где поначалу служил помощником командира батареи в артиллерийском дивизионе в чине прапорщика, а затем подпоручика, в районах Нарочь – Молодечно и под Тернополем. В июле 1917 года он получил тяжелое ранение в голову и был отправлен в госпиталь в Петрограде.
В Петрограде он подал прошение о зачислении в университет вольнослушателем с правом держать экзамены, которое было удовлетворено. 14 ноября 1918 года он был зачислен действительным студентом.
14 февраля 1919 года его призвали в Красную армию, где он служил в Комиссариате снабжения и распределения Союза коммун Северной области сначала в должности рядового контролера, а затем старшего контролера. С 3 сентября 1919 года его стали назначать на самые разные должности: он служил начальником связи, командиром батареи, особоуполномоченным по сбору военно-исторического материала штаба артиллерии 2-го строевого дивизиона, адъютантом при штабе, делопроизводителем в управлении начальника артиллерии Петроградского военного округа. Он участвовал в боях против белополяков под Гродно - Лидой и под Петроградом - Нарвой против Юденича, в армии которого воевал его старший брат Иван.
15 сентября 1921 года года подал прошение о приеме вольнослушателем в Петроградский Богословский институт и был зачислен. В институте он считался "активным" вольнослушателем. Проучился он до закрытия института в мае 1923 года.
15 августа 1922 года Михаил был уволен из армии по сокращению штатов в бессрочный отпуск и осенью того же года по приглашению Лидии Васильевны Защук, бывшей в то время заведующей музеем «Оптина Пустынь», расположившимся в Козельской Введенской Оптиной пустыни, стал сотрудником музея.
Давал частные уроки. Являлся хранителем монастырской библиотеки. Здесь он познакомился со святоотеческой литературой и богатейшими по своему духовному содержанию рукописями. В Оптиной он жил на пасеке Скита, где жили два монаха. Его принял в число своих духовных детей о. Нектарий (Тихонов). Михаил Михайлович много времени проводил у старца, записывал его поучения. От записей сохранились лишь краткие заметки. Часто М. М. Таубе читал ученикам старца Нектария доклады на богословские темы.
После высылки старца Нектария из Оптиной М. Таубе стал духовным сыном иеромонаха Никона (Беляева), который постриг его в мантию с именем Агапит.
По воспоминаниям знавших монаха Агапита в этот период, он был человеком высоким, худым, всегда грустным и сосредоточенным, искавшим в христианстве не столько утешения, как это часто бывает, сколько духовного подвига. Недоброжелатели доносили о нем в ОГПУ, что он "неоднократно в коленопреклоненном состоянии у старцев был заставаем" и поддерживает "живую тесную связь с монахами, проживающими в музее и вне его".
В его служебные обязанности входили разбор монастырской библиотеки и составление к ней каталога, а также проведение экскурсий для посетителей музея. Проводя экскурсии, монах Агапит с восторгом рассказывал о прошлом обители и вообще о Церкви, в иных случаях совершенно не беря в расчет, кому он рассказывает.
Новая заведующая музеем, Карпова, предложила начальству уволить Таубе как человека, настроенного мистически, что крайне нежелательно для музея, который и так зарекомендовал "себя среди властей и населения как единица оставшегося старых традиций монашества <...>", и 23 февраля 1925 года монах Агапит был уволен.
Летом 1925 года от Наркомпроса в музей «Оптина Пустынь» был прислан еще один проверяющий, который оставил воспоминание о монахе Агапите. Сам человек неверующий, он вспоминал о нем как об аскете, который решительно отказывался от приглашений на обед или денег, когда люди, зная о его увольнении, старались оказать ему помощь. Он не скрывал своей веры и, проходя мимо храма или часовни, хотя те уже были обращены в какой-нибудь сарай или приспособлены для хозяйственных нужд, неизменно останавливался и, произнося тихо молитву, совершал крестное знамение. В обращении с людьми он всегда был ровен и вежлив, никогда не раздражался и ни на что не жаловался, вообще избегая говорить о себе. Даже те, кто не знал о его постриге, считали его монахом.
После увольнения он жил то на родине в Петрограде, то около Оптиной. Зарабатывал на жизнь преподаванием иностранных языков, из которых он хорошо знал французский, немецкий, английский, итальянский и латынь.
16 июня 1927 года был арестован в Козельске, а 11 июля был арестован его духовный отец, иеромонах Никон (Беляев). До этого монах Агапит ходил в светской одежде, а когда пришли его арестовывать, он с радостью надел иноческую одежду. Был отправлен в тюрьму в Калугу.
Проходил по групповому делу "Дело иеромонаха Никона (Беляева) и др. Козельск, 1927 г.". 1 июля 1927 года ему было предъявлено обвинение в том, что он
Желая получить сведения об участниках постригов в монашество, следователь спросил монаха Агапита: "Скажите, когда Вас постриг в монахи Никон Беляев, где именно это происходило и кто при этом еще был?"
О.Агапит хорошо понимал, как именно следователь будет интерпретировать каждый его ответ, и, зная, что тот по существу незаконно спрашивает его об этом, так как статьи, предполагающей уголовную ответственность за постриг в монашество, не существует, кроме того, есть вопросы сугубо личные, интерес к которым следователя как представителя власти ничем не может быть обоснован, сказал:
Это был исчерпывающий и с точки зрения закона, и по христианской совести ответ, и на этом допросы были прекращены.
19 декабря 1927 года Особое Совещание при Коллегии ОГПУ приговорило монаха Агапита к трем годам заключения в концлагере на Соловках без права на амнистию.
Этап на Соловки был отправлен 27 января 1928 года. В марте 1928 года осужденные прибыли в Кемский пересыльный пункт. Первое время о.Агапит и о. Никон жили в лагере вместе, в одном бараке, но затем монаха Агапита отправили в одну из лагерных командировок в лес, на побережье Белого моря, а отец Никон был оставлен в Кеми.
На Соловках о.Никон и о.Агапит пробыли немногим более двух лет. По окончании срока заключения Постановлением Особого Совещания при Коллегии ОГПУ СССР от 23 мая 1930 года из лагеря они были освобождены и приговорены к трем годам высылки в Северный край. Им было разрешено поселиться в вольной ссылке в Архангельске.
В Архангельск о. Агапит прибыл в одном этапе с отцом Никоном в июне 1930 года. Они стали жить недалеко от города в деревне Нижнее Ладино. Вскоре о.Никона отправили в Пинегу, а о. Агапит остался жить вблизи Архангельска. В ссылке о. Агапит был прихожанином Воскресенской церкви г. Архангельска. В Архангельске он познакомился с архиепископом Архангельским Антонием (Быстровым) и некоторыми ссыльными епископами и священниками.
23 января 1931 года архиепископ Антоний (Быстров) был арестован. По тому же делу "контрреволюционной группировки духовенства епископа Антония (Быстрова), Архангельск, 1931 г." были арестованы 21 человек, и среди них был монах Агапит. Арест произошел в Воскресенской церкви во время богослужения.
Из обвинения о.Агапита:
Из материалов дела:
На следствии он заявил: "Виновным в антисоветской агитации себя не признаю, так как никогда и нигде на политические темы антисоветских разговоров не вел".
2 декабря 1931 года он был приговорен к трем годам заключения в концлагерь и отправлен в Мариинские лагеря в Сибирь.
7 марта 1932 года постановлением ОСО был выслан в Казахстан на оставшийся срок.
После возвращения из заключения о.Агапит поселился в городе Орле, где в то время жило много ссыльных и отбывших заключение в лагерях. Иногда он приезжал в Москву, где встречался со знакомыми по Оптиной пустыни.
В начале 1936 года о.Агапит заболел: у него образовалась опухоль на языке, и друзья предлагали лечь в больницу. Он выехал в Москву, операция была сделана, но врачи предупредили, что могут быть последствия, и через некоторое время он обнаружил новую опухоль, операцию уже делать было поздно. Перед последним отъездом в Орел он навсегда попрощался со всеми знакомыми - попрощался просто, спокойно, будто только на время уходя от всех, чтобы, если Бог благословит, встретиться, но уже в иной жизни.
Страдания о. Агапита в течение болезни все более возрастали, ни есть, ни говорить он уже не мог, но при этом не терял бодрости духа и, пока были силы, ходил в храм.
Когда о. Агапиту было что-либо нужно, он писал записку старушке-хозяйке, жившей на другой половине дома, через стену от него. Он предупредил ее, что, когда ему станет совсем плохо, он ей постучит. 18 июля 1936 года он постучал в стену, и, когда хозяйка вошла, то увидела, что о.Агапит лежит, не сводя глаз с иконы Божией Матери. "Лицо его было сосредоточено и кротко. Ни боль, ни страх не искажали его. Он не стонал, только дыхание становилось все реже...". Впоследствии она говорила: "Переносил он свои страдания так светло, что она молится о нем, как о святом".
Монах Агапит скончался 18 июля 1936 года и был погребен на одном из городских кладбищ, но могила его впоследствии была утрачена.
31 августа 1989 года прокурором Архангельской обл. был реабилитирован по 1931 году репрессий, а 30 марта 1995 года был реабилитирован по 1927 году репрессий.
Причислен к лику новомучеников и исповедников Российских определением Священного Синода Русской Православной Церкви от 27 декабря 2007 года.
Использованные материалы
- Игумен Дамаскин (Орловский). "Жития новомучеников и исповедников Церкви Русской. Июль. Ч.1". Тверь. 2016. С. 191-204
- БД ПСТГУ "Новомученики и исповедники Русской Православной Церкви XX века"