 |
| Священник Николай Пискановский. Воронеж. 1928 год. |
Память 28 марта (РПЦЗ)
Родился 1 мая 1887 г. в Западной Белоруссии, в семье потомственного священника, протоиерея Иоакима Пискановского и его супруги Марии Ивановны Кадлубовской. Прот. Иоаким служил в церкви села Збирош, недалеко от ж. д. станции Жабинка Гродненской губернии, в 15 км от Брест-Литовска. У Николая было еще два брата и четыре сестры.
В 1901 году Николай окончил духовную семинарию.
С 1909 по 1913 год служил псаломщиком в Стриговской церкви, неподалеку от города Кобрина.
В 1913 году сочетался браком с Клавдией, дочерью протоиерея из села Страдеч Брестского уезда, Петра Васильевича Котовича. У них родились дети:
- Ксения (род. 24 февраля 1915)
- Николай (род. 12 ноября 1919)
- Дмитрий (род. ок. 1924)
Был рукоположен в сан диакона ко храму святого Николая в Брестской крепости.
С началом Первой мировой войны в Бресте был организован госпиталь, церковь святого Николая становится госпитальным храмом.
В связи с наступлением германо-австрийских войск в 1915 году госпиталь эвакуируют и переводят в Одессу, туда же переезжает вся семья Пискановских с маленькой Ксенией.
В 1915 г. рукоположен во священника ко храму святого Николая в Брестской крепости. Рукоположение совершено в Храме Христа Спасителя в Москве, куда он был специально вызван из Одессы. Хотя храм в Бресте был впоследствии закрыт и осквернен, отец Николай, как рассказывала позднее его дочь Ксения Николаевна, так всю жизнь и считал себя настоятелем брестской церкви святого Николая.
В 1918 г. госпиталь в Одессе был ликвидирован, отец Николай уехал вторым священником в украинское село Павлыш, Кременчугского округа.
 |
| О. Николай Пискановский с матушкой Клавдией и дочерью Ксенией. Одесса, 1919 г. |
Не позднее 1922 года был переведен в районный центр - город Александрию, где служил в нескольких храмах – в кладбищенском храме, в соборе. По-прежнему твердо выступал и против обновленцев, и против изъятия церковных ценностей, преследовали неотступно. Неоднократно вызывали в ОГПУ, держали в камере по несколько дней и даже недель, затем, не доводя до суда, нехотя освобождали. Иногда пытались устроить провокации – отпуская из заключения, приглашали за стол, уставленный водкой и закусками, пытались сфотографировать священника и таким образом скомпрометировать перед прихожанами.
В 1922 году был арестован по громкому делу игум. Варсонофия (Юрченко), настоятеля Покровского храма в Александрии. Отец Варсонофий в Александрийском округе являлся миссионером по борьбе с обновленчеством, и совершенно понятно, что его ближайшими сподвижниками в этом деле стали о. Николай, а также его шурин, Антоний Петрович Котович, второй священник Покровского храма.
В 1923 году, после девятимесячного пребывания в тюрьме, отца Николая вместе с другими арестованными повезли в Екатеринослав (ныне Днепропетровск), где был устроен судебный процесс над «церковниками». Приговорили к году тюрьмы, но через три месяца выпустили, направив в ссылку в Екатериноград. С этих пор и до конца жизни у отца Николая было лишь два социальных статуса – либо заключенный, либо ссыльный.
Семья о. Николая – Клавдия Петровна, мать Мария Ивановна (р.1852 г.) и трое детей – к тому времени появился еще грудничок Дима – следовала за отцом Николаем по городам и весям без всяких средств к существованию. В начале 1925 года все следом за сосланным о. Николаем перебрались в Екатериноград. Кров и пищу давали незнакомые добрые люди.
После трех месяцев ссылки в Екатеринограде ОГПУ направляет отца Николая в ссылку в Полтаву, где достаточно было отметиться всего один раз в месяц, в принципе следовало также сообщать о своих выездах в другие города, но неотступного контроля за поездками не было. Сам отец Николай объяснял свои поездки желанием посетить родственников - например, чаще всего называл полтавское село Кобеляки, где в церкви служил священником муж Агафьи Петровны Котович, его свояченицы.
После ареста в 1922 году экзарха Украины митрополита Михаила (Ермакова) украинскую церковь возглавил киевский викарий, епископ Макарий (Кармазин). Он приступил к тайному рукоположению новых епископов из числа наиболее твердых и одаренных «тихоновцев», вместе со своим единомышленником епископом Ананьевским Парфением (Брянских) наладил неподконтрольную ОГПУ систему церковного управления, организовал деятельность независимых от безбожной власти инициативных групп, состоящих из духовенства и мирян. Несмотря на аресты, владыка Макарий со своими друзьями-епископами долгие годы сохранял свое влияние в делах украинской церкви. К его активным единомышленникам относились также епископы Василий (Зеленцов) и Дамаскин (Цедрик). О. Николай Пискановский ведал организацией встреч епископата, обеспечивал безопасную и эффективную связь спецпосланцами и перепиской по условленным адресам. Он также неизменно участвовал в тайных хиротониях, происходивших в Харькове, а затем организовывал доставку подписанных епископами Украины актов на подпись заместителю патриаршего местоблюстителя митрополиту Сергию (Страгородскому) в Нижний Новгород.
 |
| о. Николай Пискановский. Фото 1 мая 1927 г. |
ОГПУ Полтавы подозревало отца Николая в недозволенной церковной деятельности, вело за ним постоянную слежку, вызывало его для допросов. Один из допросов закончился арестом, о. Николая под конвоем увезли в Харьковскую тюрьму. Вскоре он был отпущен, но оставлен в Харькове под подпиской о невыезде.
Осенью 1927 года, с целью затруднить общение с единомышленниками, власть назначает отцу Николаю Пискановскому ссылку за пределы Украины – в Воронеж. Направляясь в ссылку, о. Николай первоначально должен был заехать в Нижний Новгород, куда после освобождения из тюрьмы 2 апреля 1927 года вернулся митрополит Сергий (Страгородский), и передать ему послание от группы украинских иерархов. По свидетельству Ксении Николаевны, о. Николай «просил и убеждал митрополита» дезавуировать свою Декларацию. Каждый из них остался при своем мнении, поэтому о. Николай отклонил предложение митрополита «не ездить в Воронеж, принять хороший приход и митру в Нижнем Новгороде» и сказал, что «поедет в назначенное ему место ссылки под покров Святого Митрофана».
 |
| Свящ. Н. А. Пискановский. Фото середины 1920-х гг. |
Являясь противником декларации митрополита Сергия, о. Николай примкнул к иосифлянскому движению в Воронежской епархии. Подписал протестное обращение (от 9 января 1928) епископа Воронежского Алексия (Буя) к митр. Сергию от Воронежской епархии.
В начале мая 1928 года о. Николай был арестован и 31 августа 1928 года приговорен к трем годам ИТЛ и 14 сентября был отправлен в Соловецкий лагерь особого назначения (СЛОН). Дочь Ксения Николаевна писала: «Отец очень стремился на Соловки, хотел рассказать о декларации митрополита Сергия…». Соловецкий лагерь, где оказалась собранной довольно многочисленная группа влиятельных иерархов Русской Православной церкви, признавался крупным центром православной мысли. На Соловках осенью 1928 года находились такие украинские епископы и друзья о. Николая как Василий (Зеленцов), Дамаскин (Цедрик), Парфений (Брянских).
В Воронеже с начала 1930 года прошла широкая волна арестов по церковным делам. 11 февраля арестовали матушку Клавдию Петровну. Схватили многих ссыльных священников и мирян, было много расстрельных приговоров. Отца Николая, как пишет Ксения, «тоже вызывали на процесс, тоже был бы расстрелян, но он к тому времени просидел уже больше половины срока, поэтому его не вывезли». Клавдия Петровна проведет в СЛОНе больше трех лет (1930-1934), но на острова она так и не попадет, пройдя страдный путь по «командировкам» материковой Карелии.
На Соловках, как и во всей стране в это время, православное духовенство опять, как во времена появления «живой церкви», расколото надвое – на иосифлян и сергиан. На Соловках большинство заключенного духовенства были иосифляне (катакомбники), во главе их владыка Вятский Виктор (Островидов). С ним такие епископы, как Афанасий (Сахаров), Петр (Зверев), Нектарий (Трезвинский). Отец Николай Пискановский общий духовник для всего епископата и белого духовенства у катакомбников. По свидетельству Андреевского, о. Николай получил записку от жены и сына: «мы всегда радуемся, думая о твоих страданиях за Христа и его Церковь. Радуйся и ты о том, чтобы и мы сподобились быть снова и снова гонимыми за Господа».
О Соловецком периоде в жизни о. Николае с большим почитанием пишет в своих «Воспоминаниях» Дмитрий Сергеевич Лихачев:
Действительно, после ареста матушки Клавдии Петровны ее свекровь, Мария Ивановна увезла внуков из Воронежа и пребывает у дочери Екатерины Иоакимовны в Александрии. Но для тети Кати любая связь с арестованными казалась слишком опасной. Поэтому Ксения, расставшись с бабушкой и братом, уехала в Одессу, где она живет у другой своей тети Анны Петровны, которая не противится переписке Ксении с арестованными родителями и ее планам добиться свидания с отцом.
В заключении о.Николай тяжело заболел (сердечная болезнь, туберкулез).
В мае 1931 г. срок его заключения кончился, но еще 5 месяцев о.Николай оставался в концлагере на принудительных работах. 12 октября 1931 г. он был отправлен этапом на лесоповал недалеко от Архангельска в д. Кехта.
О. Николай по здоровью не может работать на тяжелых принудработах, это было установлено врачебной комиссией еще на Соловках – но в лесу никаких медкомиссий нету, а для не выполняющего нормы лагерника нет также крова и пайки. Получив от одной ссыльной, бывшей воронежской прихожанки Троицкого храма, сообщение об отчаянном положении отца Николая, совершенно больного и погибающего от голода, его еще не достигшая 17-летия дочь, немедленно бросив свое строительное ФЗУ в Одессе, устремляется к отцу в далекий Северный край. Ксения достигает цели, несмотря на все трудности и препоны далекого путешествия, добирается до Кехты, находит для отца угол у одной бедной многодетной женщины в деревне Красная Горка недалеко от Кехты, оставляет отцу еду и денег и устремляется назад в Одессу, хлопотать о вызволении отца. Мы можем судить об обстоятельствах приезда дочери и о по-прежнему высоком состоянии духа о. Николая по приводимому ниже его собственноручному письму, обращенному к матери, Марии Ивановне, и к 12-летнему сыну Коле. Ксения привезла это письмо из Кехты в обход официальной почты и цензуры.
21 апреля 1932 г. Ксения из Одессы обратилась в Политический Красный Крест:
Отцу Николаю разрешили переехать в краевой центр, Архангельск. Его положили на обследование и лечение в Архангельскую городскую больницу. Затем отец Николай начал работать сторожем на городском кирпичном заводе.
В Архангельске в это время работал печником прибывший с Соловков ссыльный священник Александр Филиппский, он нашел для отца Николая съемную каморку на чердаке. У о. Николая имелся антиминс госпитального храма и полный полотняный иконостас, и они с о. Александром стали тайно служить в своем импровизированном храме вместе с несколькими ссыльными верующими.
 |
| О. Николай Пискановский с семьей в Архангельске |
В июне 1933 г. в Архангельск был сослан архиеп. Серафим (Самойлович). Несколько раньше по дороге в Усть-Цыльму в Архангельск по этапу был доставлен епископ Виктор (Островидов). С 1933 г. и до ареста в начале 1936 г. в городе находился и ссыльный владыка Дамаскин (Цедрик). 17 января 1935 г. из Кимр в ссылку в Архангельск был прислан владыка Парфений (Брянских). И оказалось, что со всеми этими владыками был давно знаком и дружен - по Украине и Соловкам - о. Николай Пискановский, ставший фактически поверенным секретарем при архиеп. Серафиме, который развил деятельность по организации Истинно-Православной Церкви - легальной и каноничной церковной оппозиции курсу митрополита Сергия (Страгородского). Они знали друг друга с дореволюционных времен, были довольно близкими родственниками, а также идеально дополняли друг друга в духовном и организационном плане – пылкий, решительный, активный владыка и мудрый, спокойный, прозорливый протоиерей.
Архиеп. Серафим пишет Деяние (от 14/17 декабря 1933 г.), в котором он объявляет митрополита Сергия (Страгородского) «лишенным молитвенного общения со всеми православными епископами Русской Церкви и запрещённым в священнослужении за свою антиканоническую деятельность». Для утверждения этого Деяния владыка Серафим и о. Николай организовали в Архангельске «малый катакомбный собор», решения которого должны были стать основой для всех ссыльных епископов и духовенства.
Анализируя, как и кем управлялась Истинно-православная церковь в 1934 году и какую роль играл в этом управлении о. Николай, можно сослаться на мнение епископа Макария (Кармазина): «Наша … церковь возглавляется в настоящее время архиепископом Серафимом Угличским, митрополитом Казанским Кириллом, мною — епископом Кармазиным, епископом Глуховским Дамаскиным, епископом Парфением Брянских, епископом Иоасафом Жеваховым, епископом Афанасием Молчановским и протоиереем Пискановским Николаем Акимовичем».
Аресты архангельской группы ИПЦ начались в мае 1934 г. Первым был схвачен владыка Серафим (Самойлович). До о. Николая черед дошел в сентябре. Обвинение и у епископов, и у о. Николая было одно и то же: «принадлежность к контрреволюционной организации сторонников истинно-православной церкви». Отец Николай зимой переведен в тюремную больницу.
 |
| Могила прот. Николая Пискановского |
Русской Зарубежной Православной Церковью на соборе 14 ноября 1981 года о. Николай Пискановский был прославлен в лике священномучеников.
Использованные материалы
- БД ПСТГУ "Новомученики и исповедники Русской Православной Церкви XX века"
- Воспоминания об о. Николае Пискановском его дочери, Ксении Николаевны
- Волков Всеволод Олегович, доктор экономических наук, профессор. Соловецкая судьба семьи Пискановских
[1] после ареста Клавдии Петровны в Воронеже 11 февраля 1930 г.
[2] Екатерина Иоакимовна. Таня – ее дочь. Обе живут с Марией Ивановной в Александрии. Женя – Евгения Иоакимовна, жила со своей семьей в Горьком.