ЗЛО

Зло (евр.: ra`; греч.: πονηρός, κακός, κακόν) – уклонение живых существ от того состояния, в которое поставил их Творец, в состояние противоположное; нарушение воли Божией, заповедей Божиих и того нравственного закона, который написан в совести нарушителя; грех.

Злом обычно называются явления как нравственного так и физического порядка, и в Ветхом Завете еврейское слово ra` часто используется для обозначения и тех и других. Однако, в точном смыле злом являются только первые, по разъяснению Господа Иисуса Христа «зло извнутрь исходит и оскверняет человека» (Мк. 7, 23). Бедственные же явления в физическом мире – к примеру землетрясения, наводнения, обвалы, а также физические страдания, смерть и тление – сами по себе не являются ни добром, ни злом, но лишь следствием грехопадения (т.е. совершения зла), свойством поврежденного грехом естества этого мира, а также наказанием Божьим для исправления людей. Бог «производит бедствия» физические (Ис. 45, 7), но не творит зла нравственного (ср. Иак. 1,13). Поэтому зло не есть какая-либо сущность, которая имела бы действительное самостоятельное бытие, в отличии от созданных Богом элементов и сил мира.

Происхождение зла

Бог создал мир чистым, совершенным, свободным от зла. Сотвроил Он также ангелов и людей, наделив их тремя величайшими дарами при создании: свободой, разумом и любовью [1]. Дары эти необходимы для духовного роста и для блаженства, они даны были для совершенствования в добре. Но, где свобода, там возможно колебание при выборе, возможен соблазн. Соблазн для разума: возгордиться умом; вместо познания премудрости и благости Божией искать познания добра и зла вне Бога; возжелать самому быть «Богом». Соблазн для чувства любви: вместо любви к Богу и ближнему любить самого себя и все то, что удовлетворяет низкие собственные желания и дает временные наслаждения. Зло вошло в мир вследствие падения разумных существ поддавшихся соблазнам – т.е. их уклонения от согласования своей воли с волей Божией – которое произошло, по Священному Писанию, сначала в мире бесплотных духов, а затем в роде человеческом, и отразилось во всей живой природе.

Падение в мире ангельском

По свидетельству слова Божия, начало греха идет от диавола. «Кто делает грех, тот от диавола, потому что сначала диавол согрешил» (1 Ин. 3, 8). Слово «диавол» значит «клеветник». Он был одним из разумных духов, ангелов, и уклонился на путь зла. Обладая, как все разумные существа, свободой он «в истине не устоял» и отпал от Бога. Причиной грехопадения в ангельском мире была гордыня – так, сын Сирахов говорит что «начало греха – гордость» (Сир. 10, 15), и апостол Павел предостерегает апостола Тимофея от поставления епископа из новообращенных «чтобы не возгордился и не подпал осуждению с диаволом» (1 Тим. 3, 6). Спаситель сказал о диаволе: «он был человекоубийца от начала и не устоял в истине, ибо нет в нем истины. Когда говорит он ложь, говорит свое, ибо он лжец и отец лжи» (Ин. 8, 44). Он повлек за собой падение части других ангелов, о которых написано в Писании как о «не сохранивших своего начального достоинства, но покинувших свое жилище» (Иуд. 1, 6, ср. 2 Пет. 2, 4).

Падение людей

Люди не устояли перед возможностью соблазна и падения, но они пришли к соблазну не сами собой, а были в него введены искусителем – змеем. Церковь всегда разумела под змеем искусителем диавола, который принял образ змея, наиболее соответствующий характеру вкрадчивости, изворотливости и ядовитости искусителя. Для такого понимания есть слова Самого Господа о диаволе: «он был человекоубийца от начала» (Ин. 8, 44), в Откровении Иоанна Богослова он назван «великим драконом и древним змием» (Откр. 20, 2), а в книге Премудрости Соломона сказано: «завистью диавола вошла в мир смерть» (Прем. 2, 24). Бытописатель так описывает грехопадение:

Змей был мудрее всех зверей полевых, которых создал Господь Бог. И сказал змей жене: подлинно ли сказал Бог: не ешьте ни от какого дерева в раю? И сказала жена змею: плоды с дерев мы можем есть, только плодов дерева, которое среди рая, сказал Бог, не ешьте их и не прикасайтесь к ним, чтобы вам не умереть. И сказал змей жене: нет, не умрете, но знает Бог, что в день, в который вы вкусите их, откроются глаза ваши, и вы будете как боги, знающие добро и зло. И увидела жена, что дерево хорошо для пищи, и что оно приятно для глаз и вожделенно, потому что дает знание, и взяла плодов его и ела; и дала также мужу своему, и он ел (Быт. 3, 1-6).

Преступление прародителей состояло в том, что соблазненные змеем, они нарушили прямую заповедь Божию, не есть от запрещенного дерева (Быт. 2, 16-17). Исполнение этой заповеди выражало и послушание Богу, и доверие словам Божиим, и смирение, и воздержание, - сумму простых и естественных добродетелей. Суть же грехопадения состояла в том, что прародители, поддавшись искушению, перестали взирать на запрещенный плод, как на предмет заповеди Божией, а стали рассматривать его в предполагаемом отношении к себе, - к своей чувственности и своему сердцу, своему разумению (Еккл. 7, 29), с уклонением от единства истины Божией в многочисленность собственных помыслов, собственных желаний не сосредоточенных в воле Божией, т. е. с уклонением в похоть. Похоть же, зачав грех, рождает действительный грех (Иак. 1, 14-15). Ева, искушаемая диаволом, увидела в запрещенном древе не то, что оно есть, но то, чего она сама желает, по известным трем видам похоти (1 Ин. 2, 16; Быт. 3, 6):

«И увидела жена, что дерево хорошо для пищи», т. е. она предположила некоторый особенный, необыкновенно приятный вкус в плоде запрещенном - похоть плоти, ослабление власти духа над телом, подчинение низшим, плотским желаниям.
«И что оно приятно для глаз», т. е. жене показался более всех красивым плод запрещенный - похоть очес: ложные кумиры и привязанности, жадность и алчность мирская, страсть к наслаждению, зависть.
«И вожделенно, потому что дает знание», т. е. жене захотелось изведать того высшего и божественного знания, которое сулил ей искуситель – гордость житейская: самомнение, эгоизм, превозношение, презрение к другим людям, к слабейшим, любовь к себе, тщеславие.

Первый грех родился в чувственности - стремлением к приятным ощущениям, к роскоши; в сердце – желанием наслаждаться без рассуждения; в разуме - мечтанием кичливого многоведения; и следственно грех проникнул все силы естества человеческого. Таким образом, преступивши за предел, положенный заповедью Божией, человек уклонил свою душу от Бога, истинного всеобщего сосредоточия и полноты, образовал для нее ложное средоточие в ее самости, заключил ее во тьме чувственности, в грубости вещества. Ум, воля и деятельность человека отвратились от Бога к твари, от небесного к земному, от невидимого к видимому. Обманутый прельщением искусителя человек добровольно «приложился к скотам несмысленным и уподобился им» (Пс. 48, 13). Так, через соверение внутреннего нравственного падения, стало возможным внешнее деятельное преступление заповеди Божией.

Последствия грехопадения

Для людей

Грехопадением своим люди нарушили в себе гармонию,- единство духа, души и тела, - расстроили свое естество. Если по воле Божией дух человека был устремлен к Богу, душа соединена или свободно подчинена духу, а тело - душе; то теперь единство цели, стремления и воли разрушилось. Грех отклонил душу от духа, и душа, вследствие этого, стала иметь влечение к телу, к плоти и опираться на него, а тело, потерявшее эту возвышающую силу души и как само созданное из пыли, стало иметь влечение к чувственности, к пыли и к смерти.

Нравственные последствия

Так, с первым преступлением заповеди, сразу вошел в человека «закон греха» (nomos tis amartias), поразивший природу человека. Об этом греховном начале, вошедшем в природу человека, апостол Павел пишет:

Знаю, что не живет во мне, то есть, в плоти моей доброе; потому что желание добра есть во мне, но чтобы сделать оное, того не нахожу. Доброго, которого хочу, не делаю, а злое, которого не хочу, делаю. Если же делаю то, чего не хочу, уже не я делаю то, но живущий во мне грех. Итак я нахожу закон, что, когда хочу делать доброе, прилежит мне злое. Ибо по внутреннему человеку нахожу удовольствие в законе Божием: но в членах моих вижу иной закон, противоборствующий закону ума моего и делающий меня пленником закона греховного, находящегося в членах моих (Рим. 7, 18-23).

В человеке греховные наклонности приняли господствующее положение, он стал «рабом греха» (Рим. 6, 7). Ум человеческий помрачился, воля ослабела, чувство исказилось, возникли противоречия, и душа человека потеряла целеустремленность к Богу и сама нравственная свобода стала часто склоняться в нем не к добру, а к злу. В глубине побуждений жизненной деятельности человека оказались три вида похоти.

По вкушении плода тут же обнаружилась склонность человека идти дальше по пути отступления от Бога. Люди сразу заметили, что они наги, и, услышав в раю голос Божий, скрылись от Бога, и, оправдываясь, только увеличивали свою вину. В ответах Адама Богу видно сначала желание уйти от очей Божиих и попытка скрыть свою вину; и неправда в словах, что он скрылся от Бога только потому, что он наг; потом попытка самооправдания и желание переложить свою вину на другого, на свою жену. Блаженный Августин говорит что

Здесь была и гордость, потому что человек восхотел находиться во власти более своей, нежели Божией; и поругание святыни, потому что не поверил Богу; и человекоубийство, потому что подвергнул себя смерти; и любодеяние духовное, потому что непорочность человеческой души осквернена убеждением змея; и татьба (воровство), потому что воспользовался запрещенным деревом; и любостяжание, потому что возжелал большего, нежели скольким должен был довольствоваться. [2].

Физические последствия

Вслед этого нравственного падения естественно последовали физические следствия – человек оказался обречен на болезни, тяжелый труд и смерть. В людях ослабело питание от Источника жизни и постоянного обновления всех сил. Многочисленные примеры сознания связи между страданием и грехом, как следствием и его причиной, дает нам слово Божие (Пс. 2, 12, 118, 71), и Сам Господь Иисус Христос указал на зависимость болезней от греха при исцелении расслабленного, сказав ему: «вот ты выздоровел; не греши больше, чтобы не случилось с тобой чего хуже» (Ин. 5, 14). «Бог не сотворил смерть» (Прем. 1, 13), но с грехом она вошла в род человеческий как «оброк», т. е. плата, возмездие, за грех: «ибо возмездие за грех – смерть» (Рим. 6:23). Возможность человека не умирать телесно поддерживалась в раю вкушением плодов от древа жизни, которого лишились праотцы по изгнании из рая, Царствия Божия. Это изгнание явилось конечным и самым главным следствия греха, и в Адаме все человечество лишилось блаженства, предстоявшего перед ним, того блаженства, которого Адам и Ева отчасти вкусили в раю. Поэтому «как одним человеком грех вошел в мир, и грехом смерть, так и смерть перешла во всех человеков, потому что в нем все согрешили» (Рим. 5, 12).

Физические бедствия, будучи следствиями греха, явлились одновременно и Божиими наказаниями, как это выражено в словах Божиих прародителям при изгнании их из рая (Быт. 3, 16-19). Божие наказание целебно, оно «кажется не радостью, а печалью; но после наученным через него доставляет мирный плод праведности» (Евр. 12, 11). Наказания были даны как воспитательное средство очищающее душу через умерение самомнения, гордости, плотских похотей и страсти, как средство удержать человека от дальнейшего и окончательного духовного падения, чтобы греховное начало в нем не развивалось до крайних сатанинских пределов. Страдания и сама смерть, по выражению святителя Василия Великого, «пресекают возрастание греха».

Падшее состояние человека

Бог не отверг человека-грешника и после его грехопадения. Он не отнял от него ни образа Своего, отличающего человека от животного мира, ни свободы воли, ни разума, способного постигать духовные начала, ни других способностей. Зло продолжает действовать в человеке, разрушая его гармонию, и естественная узда страданий и смерти не искореняет самого источника зла, а только удерживает его развитие. Человек оказался постоянно терзаем злом, но не умерщвляем духовно до конца – он постоянно имеет в себе «угрызения совести», сознавая свою греховность, преступность, но не в силах собственными силами восстановить себя. Для падшего человечества оказалась необходима такая сверхъестественная помощь, которая бы совершила в нем самом внутренний переворот и дала ему возможность от постепенного все более глубокого падения повернуться к победе над грехом и к постепенному восхождению к Богу.

Божий Промысел предвидел будущее падение не укрепившейся свободной воли человека. Предвидя падение, Бог предустроил и восстание. По милости Божией, грехопадение Адама не оказалось непоправимой гибелью для человечества. Силой возрождающей, по предвечному определению Божию, стало нисшествие Сына Божия на землю, его воплощение для воссоздания падшего и растленного естества человеческого.

Для духов

Подобно людям, расстроилась гармония естества падших духов. Будучи бессмерты и бесплотны, они лишены были врачевательной узды физических бедствий наложенной Богом на людей и процесс их духовного падения дошел до предела полного вольного самоотторжения от Бога. Падшие духи оказались всецело одержимы злом и лишились пребывания в светлых небесных обителях, как говорит Господь: «Я видел сатану, спадшего с неба, как молнию» (Лк. 10, 18). Низверженный из горнего мира, диавол соблазнил первых людей, а затем, по извержении людей из рая, диавол и его слуги стали действовать в мире поднебесном (Кол. 1, 16, 2, 15; Еф. 2, 2, 6, 12), среди людей на земле и как бы взяли в свое обладание ад и преисподнюю. Здесь они неустанно влекут людей к злу, а сатана дерзал искушать самого Господа Иисуса Христа в пустыне. Злые духи вторгаются в души и даже в тела людей, как бы подстерегают беспечность человека, чтобы увлечь его к злу.

Для всего создания

Как поучает слово Божие, следствия нравственного зла распространяются от людей и на животный мир, и на все творение. «Ибо знаем, что вся тварь совокупно стенает и мучится доныне», - пишет апостол Павел, и объясняет: «потому что тварь покорилась суете не добровольно, но по воле покорившего ее, в надежде, что и сама тварь освобождена будет от рабства тлению в свободу славы детей Божиих» (Рим. 8, 22, 20-21).

Святые о зле и грехе

Прав. Иоанн Кронштадтский

Почему Бог допустил падение человека, Своего любезного создания и венца всех тварей земных? На этот вопрос надо отвечать так: что если бы не допускать человека до падения, то его не надобно было создавать по образу и подобию Божию, не давать ему свободной воли, которая есть неотъемлемая черта образа Божия, а подчинить его закону необходимости, подобно бездушным тварям - небу, солнцу, звездам, земному кругу и всем стихиям, или подобно бессловесным животным; но тогда на земле не было бы царя земных тварей, разумного песнословца Божией благости, премудрости, творческого всемогущества и промышления; тогда человек не мог бы ничем доказать своей верности и преданности Творцу, своей самоотверженной любви; тогда не было бы подвигов борьбы, заслуг и нетленных венцов за победу, не было бы блаженства вечного, которое есть награда за верность и преданность Богу и вечное упокоение после трудов и подвигов земного странствования [2].

Свт. Кирилл Александрийский

«(человек) получив в удел себе изнурительный пост и скорби, был предан, как бы некоторой узде, болезням, злостраданиям и другим горестям жизни. За то, что не удержался благоразумно в свободной от трудов и печалей жизни, он предается злополучиям, дабы страданиями уврачевал в себе болезнь, постигшую его среди блаженства. ... Смертью Законодатель останавливает распространение греха и в самом наказании являет человеколюбие. Поелику Он, давая заповедь, с преступлением ее соединил смерть, и поелику преступник подпал сему наказанию, – то и устроят так, что самое наказание служит ко спасению. Ибо смерть разрушает эту животную нашу природу и, таким образом, с одной стороны, останавливает действие зла, а с другой - избавляет человека от болезней, освобождает человека от трудов, прекращает его скорби и заботы и оканчивает страдания телесные. Таким-то человеколюбием растворил Судия самое наказание» [3].

Понятие о зле вне учения Церкви

Вопрос о происхождении добра и зла всегда занимал мыслителей и породил множество ответов среди мыслителей разных толков.

Зло может определяться в философских категориях как противоположное добру, отрицание последнего. Идею о симметрии зла и добра во всем мироздании можно найти в Даосизме, Буддизме, Манихействе.

Философские построения иезуитов привели их к принципу возможности стремиться к добру дурными путями.

Анализируя виды зла, Лейбниц различал физическое, метафизическое и нравственное.

Вопрос о том, возможно ли, и каким способом, согласовать существование зла с целесообразным мировым порядком, с благостью и мудростью Божией получил название теодицея и породил целую сферу философских изысканий.

Использованные материалы

Помазанский, Михаил, протопр., Православное Догматическое Богословие, главы вступительные к отделу «О Боге - Спасителе мира»:

http://www.christianbook.ru/lib/dogmatica_pomazansky.htm

Слободской, Серафим, прот., Закон Божий, часть 3, «Беседа о грехопадении»:

http://www.magister.msk.ru/library/bible/zb/zb059.htm

Березин, И. Н., Русский энциклопедический словарь.
Полный православный богословский энциклопедический словарь. Изд. Сойкина, репринт 1992 года.
Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона.
International Standard Bible Encyclopedia

[1] Протопр. Михаил Помазанский говорит о наделении первозданных людей этими тремя качествами. Об ангелах он пишет как о имеющих «разум, волю, знание». О том что им присуща и любовь можно привести слова святителя Николая (Велимировича): «Кого любит Христос, того также и ангелы Его любят. Он любил детей, и приказал Своим ангелам быть их хранителями. ... По этой причине ангелы любят и защищают детей.» См. St. Nikolai (Velimirovic), «Angels: Our Elder Brethren», An Offering of the writings of St. Nikolai Velimirovic. The Lord’s Prayer – A Devout Interpretation & Three Lessons of the Orthodox Faith, Safford, AZ: St. Paisius Orthodox Monastery, 2001, 83-84.

[2] Цит. по Помазанский, Михаил, протопр., Православное Догматическое Богословие, главы вступительные к отделу «О Боге - Спасителе мира»: 3. Грехопадение людей, http://www.christianbook.ru/lib/dogmatica_pomazansky.htm#_Toc506204203

[3] Свт. Кирилл Александрийский, «О вочеловечении Господа»