"думаешь не о том, что Божие, но что человеческое" (Мф. 16, 23, Мк. 8, 33).
Скажите, болезнь и смерть, вошедшие в мир после первородного греха, это наказание или спасение? По-человечески - однозначно наказание. По-Божьи - однозначно спасение:
> Неизбежное для всех земнородных разлучение души от тела и оставление этого мира само по себе не страшно для верующих. Смерть сама по себе не есть зло. Она дарована Господом по человеколюбию, как средство против развития и укрепления зла, — «да зло не бессмертно будет».
http://churchs.kiev.ua/index.php?option=com_content&view=cat...104
Точно так же разделение языков. Для чего Бог его устроил? Для того, чтобы люди не смогли закончить строительство башни до небес - дело сатанинской гордыни, ведущее в погибель.
"Не думайте, что Я пришел принести мир на землю; не мир пришел Я принести, но меч, ибо Я пришел разделить человека с отцом его, и дочь с матерью ее, и невестку со свекровью ее" (Мф. 10, 34-35).
Разделение - хорошо это или плохо? Творит ли Господь зло? Нет. Здесь отделение спасающихся от тех, кто хочет идти в погибель (ибо Бог не нарушает ничью свободу), благо для первых.
Поэтому предлагаю остановиться в "богословии зла" по поводу разделения языков.
Вообще же, поскольку все основные аргументы уже высказаны, и обмен мнениями перешёл в стадию спора, я от этого последнего устраняюсь. Тем более что спорить с постоянными авторами Прав.ру я не собирался. Когда авторитет становится аргументом, я обычно предпочитаю отойти, оставив авторитет наслаждаться гордым одиночеством.
Как я уже говорил, в процессе перевода Кириллом и Мефодием (и их последователями) священных текстов на понятный славянам язык, который логично называть славянским, вынужденно был создан совершенно другой искусственный язык, в котором появились слова и синтаксис, способные адекватно передавать смысл первоисточников. Рассуждать о том, пользовались ли этим же высоким языком в быту, считаю праздной тратой времени, потому что в земной жизни мы этого никогда не узнаем. Лично я думаю, что в быту говорили так же, как и до появления переводов Кирилла и Мефодия - т. е. на славянском, а не на церковнославянском, языке. И так было и есть до сих пор. Пушкин в необходимых случаях легко переходил на практически безукоризненный церковнославянский ("Пророк"), но старик и старуха у разбитого корыта у него говорят на другом языке.
Вот так примерно.
|