ИННОКЕНТИЙ (ФИГУРОВСКИЙ)

Владыка Иннокентий (Фигуровский)

Иннокентий (Фигуровский) (1863 - 1931), митрополит Пекинский и Китайский

В миру Иван Аполлонович Фигуровский, родился 22 февраля 1863 года в селе Пановском Енисейской губернии и округа в семье священника. И его старший брат Василий и младший брат Павел стали священниками. В 1879 году отец семейства скончался.

По окончании курса учения в Красноярском духовном училище поступил в 1878 году в Томскую духовную семинарию, по окончанию курса в четвертом классе и переводом в пятый класс, в 1882 году был уволен в епархиальное ведомство согласно прошению.

Согласно прошению, епископом Енисейским Исаакием был определен и.д. псаломщика к Балахтинской Введенской церкви. В ноябре 1883 году венчался с Анной Петровной, дочерью священника села Балахты Петра Симонова.

В 1884 году был рукоположен во священника к церкви святого пророка Илии в селе Дербинском Енисейской губернии. 19 февраля того года был перемещен в Покровскую церковь села Верхне-Кужебарского Минусинского округа на границе с Китайской империей.

Овдовел через год после венчания. 19 декабря 1885 года был отчислен от занимаемой должности по прошению.

Учёба и служение в столицах

В мае 1886 года был принят в число воспитанников 4-го класса в Санкт-Петербургскую духовную семинарию, которую окончил в 1888 году, поступив сразу в столичную духовную академию. Во время учебы в академии в 1890 году был пострижен в монахи и принял имя Иннокентий.

В 1892 году получил степень кандидата богословия и стал смотрителем Александро-Невского духовного училища.

В 1894 году был возведен в сан архимандрита и занял пост ректора Санкт-Петербургской духовной семинарии. Отец Сергий (Страгородский) в те годы хвалил заведенные им порядки в семинарии [1].

В 1895 году стал настоятелем Московского Покровского миссионерского монастыря.

Начальник Китайской миссии

28 сентября 1896 года назначен начальником Русской духовной миссии в Китае. Предполагалось, что он проследует в Китай как и его предшественники - через Сибирь и Монголию, ему уже выдали двойные прогоны для путешествия [2]. Однако, он сломал традицию и впервые поехал другим путем, причём по дороге познакомился с работой нескольких миссионерских учреждений. Посетил несколько миссионерских учреждений в Лондоне и единственный протестантский миссионерский монастырь в Оксфорде; ознакомился с работой миссионерской семинарии в Париже, готовившей специалистов для работы на Дальнем Востоке; осмотрел монастырь траппистов в Риме; на Афоне и в Палестине попытался найти подвижников, готовых отправиться с ним в Китай.

По прибытии в Пекин в марте 1897 года сразу развернул активную деятельность. Смог повысить содержание миссионерам, установил постоянную комиссию для переводов на китайский язык богослужебной литературы, открыл типографию и переплетную мастерскую. Приступил к изучению китайского языка и организовал работу по составлению словарей и переводу на китайский язык богослужебной литературы. Как писали современники:

"Считая изучение китайского языка фундаментом для всего дела в Китае, начальник миссии занялся этим изучением... Вскоре ему удалось осуществить реформу богослужения, сделав его ежедневным и обязательным для полного состава хора певчих" [3].

Вскоре архимандрит Иннокентий заболел малярией и на три месяца отбыл на лечение в Японию. Там познакомился с опытом миссионерской работы святителя Николая Японского. Строгий святитель в своих дневниках к концу трех месяцев знакомства отметил что он втайне надеялся что Бог вёл Иннокентия "в Японию на нынешний запрос миссионера на смену мне [...] ибо по виду о. Иннокентий очень симпатичный" [4].

Ихэтуаньское восстание и его последствия

В 1900 году столичный район Китая охватило массовое антихристианское движение ихэтуаней ("боксеров"), поддержанное китайскими властями. В то время архимандрит Иннокентий не раз рисковал жизнью. Так, в конце мая он выезжал за 50 верст в православную деревню Дундинъань, уже зная об убийстве двух английских миссионеров в этом районе - а всего через четыре дня боксеры деревню уничтожат, перебив часть населения. До последнего отказывался покинуть территорию миссии: врач В. В. Корсаков вспоминал: "...утром 26-го мая русский посланник в Пекине М. Н. Гирс лично отправился к архимандриту о. Иннокентию и убеждал его оставить миссию... После долгих убеждений о. архимандрит согласился..." [5]. Через несколько дней миссия была уничтожена, оставшиеся там православные - убиты. Во время трехмесячной осады европейского квартала Пекина отец Иннокентий находился в составе русского военного отряда, оборонявшего дипломатическую миссию. Он не брал оружия, а рискуя жизнью оказывал прямо на передовой медицинскую помощь раненым, отпевал убитых.

Боксерский погром поставил под сомнение само существование Православной миссии в Китае: в июне 1900 года был убит единственный православный священник китаец священномученик Митрофан, погибло около половины всей китайской православной общины, к концу лета из 450 православных китайцев в Пекине осталось всего 11 человек [6]. Власти Российской империи планировали закрыть миссию, и в июле 1901 года архимандрит Иннокентий был вызван в Россию для решения вопроса о полном прекращении православной миссионерской деятельности в Китае. Но испытания лишь укрепили его и через несколько дней после снятия осады он уже писал главе Российской духовной миссии в Корее архимандриту Хрисанфу:

"Наша осада окончилась, все мы остались живы. Миссию свою я перевел в кумирню Юн-ха-гунь. От прежней осталась одна груда мусора. Все вещи и книги сгорели. Я очень рад, что успел по Вашей просьбе по одному экземпляру всех наших переводов переслать Вам. Теперь думаю снять с них копии и некоторые книги издать вновь. Поэтому покорнейше прошу выслать их мне вновь, обещаюсь скорее возвратить обратно" [7].

До отъезда в Петербург успел лично открыть миссионерские школы в Тяньцзине и Шанхае, приобрести для миссии новые земли и помещения в этих городах, а так же и в Пекине. Благодаря его деятельности и настойчивости миссию не только не упразднили, но в январе 1902 года было принято решение "поручить управление церковными делами в Маньчжурии и вообще в Китае Начальнику нашей духовной миссии в Пекине с возведением его в сан Епископа" [8].

Титулярный епископ Переяславский

6 апреля 1902 года царским указом начальнику Российской духовной миссии в Пекине было положено называться Переславским, в соответствии с наименованием святителя Иннокентия (Кульчицкого), назначенного в Китай почти двести лет назад. Архиерейская хиротония последовала 3 июня того же года в Троицком соборе Александро-Невской Лавре. Рукоположение совершили митрополит Санкт-Петербургский Антоний, архиепископы Харьковский Флавиан и Финляндский Николай, епископы Томский святитель Макарий, Нарвский Иннокентий и Ямбургский Сергий [9]. 8 июля того года члены подобранной им миссии, всего 34 человека, выехали из Петербурга в двух специально предоставленных для них вагонах.

Благодаря большой энергии, владыка сумел быстро продвинуть многие начинания. Из России ему удалось призвать людей для реализации его масштабных планов: его сподвижниками стали Авраамий (Часовников), Симон (Виноградов), Амфилохий (Лутовин), и многие другие. Опирался он и на земляков-енисейцев: летом 1903 году в Пекин из Красноярского Знаменского женского монастыря прибыла старица Евпраксия с четырьмя послушницами, которые основали в Пекине женский монастырь. Приехал даже его брат отец Павел Фигуровский и мать инокиня Манефа. После Русско-Японской войны японские власти вернули Китайской миссии занятые во время войны шесть церковных зданий, две часовни, и многое прочее имущество. Основывались многочисленные новые миссионерские станы для проповеди среди китайцев.

Оживлённая миссионерская деятельность вновь поставленного владыки вскоре навлекла на него недовольство некоторых местных представителей Российской светской власти. Не раз представители Российской светской власти поднимали вопрос об отозвании епископа Иннокентия из Китая. Так, в январе 1903 года чиновник особых поручений Министерства финансов Д. Д. Покотилов писал в Петербург что:

"...попытки нашего епископа распространять православие среди туземцев в центральном и южном Китае могут привести только к печальным результатам" [10].

Министр иностранных дел Российской империи заявлял К. П. Победоносцеву что:

"...принятый на себя Епископом Иннокентием почин в активной пропаганде православия является прямым нарушением традиционной политики нашей в Китае" [11].

Однако, на стороне начальника Православной миссии в противостоянии с посланником Российской империи Д. Д. Покотиловым были большинство русских в Пекине. Святейший Синод признавал что:

"...проповедь Слова Божия... не может не входить в число задач представителей Православной Церкви" [12].

Оценивая успехи владыки Иннокентия, святитель Николай Японский писал:

"Преосвященный Иннокентий действует отлично, все русские, служащие под его началом, одушевлены... И как все широко и разумно устроено! Сколько людей привлечено на служение миссийскому делу! Японская Миссия пред всем этим просто пигмей" [13].

Архиеп. Пекинский Иннокентий (Фигуровский)

В годы революционных потрясений

В апреле 1918 года его титул был сменен на Пекинского. Весной 1921 года был возведен в сан архиепископа согласно постановлению Синода и указу патриарха Тихона.

В 1922 году решением Зарубежного Архиерейского Синода была учреждена самостоятельная Пекинская и Китайская кафедра которую владыка возглавил как правящий архиерей.

В 1928 году был удостоен сана митрополита.

В 1931 году, перед своей кончиной, владыка увидел сон: в комнату вошли священнослужители с образами, и владыка спросил их: "По какому поводу пришли с образами?" Кто-то ответил: "Отпевать..." Вскоре затем, 28 июня 1931 года, он скончался. Похоронен был в склепе церкви Всех святых мучеников на территории Пекинской духовной миссии. Затем, перед приходом новой власти в Пекин, его останки были спрятаны под землей.

Взгляды

Особенность личности владыки Иннокентия в бурную революционную эпоху начала XX века заключалась в том, что он не был противником или сторонником какого-то режима, государственного устройства, партии, но был противником государственного диктата в любой его форме. В 1917 году в статье "Печальное недоразумение" в Китайском Благовестнике он так выразил свою точку зрения:

"Пастырь не должен идти по течению и приспособляться к обстоятельствам; его долг - благовременно и безвременно наставлять, обличать и запрещать всякого согрешающего, а наипаче обличать сильных мира сего, когда они отступают от истины... Ведь может случиться, что духовенство, покорное всякому правительству, неожиданно для себя из прислужников Львова, Чхеидзе и Ко окажется слугами Ленина и самого антихриста. Нет, если духовенство желает быть свободным, оно должно навсегда отказаться от казенного пайка и перейти на свое содержание. Путь к этому указан Самим Богом. Нигде в Слове Божием и в Священном Писании не говорится, чтобы Церковь субсидировалась от государства и духовенство получало от него свое содержание. Но Верховный Законоположник определил десятину отдавать Церкви, то есть возвращать Богу десятую часть из всего, что член Церкви по милости Божией приобретает из дарованных Богом земных благ. И Христос, придя на землю, утвердил этот закон на вечные времена, заповедав нам воздавать кесарево кесарю, а Божие Богу..." [14].

Владыка действительно публично выступал критиком различных основных политических течений своего времени. Так, в 1920-х годах он называл советскую власть, от которой пострадали все его близкие родственники оставшиеся в России, "лживой и богоборческой" [15].

Не менее критично отзывался он к церковным реалиям России предшествующей, заявляя в открытом письме в 1917 году:

"Воспитанные в рабстве, страдая слабоволием и будучи лишены инициативы, мы едва ли найдем в среде себя достойного кандидата на патриарший престол" [16].

В другой статье того же года он писал:

"...по соображениям чисто материального расчета русское духовенство из пастырей сделалось наемниками, из пророков - льстецами и из защитников угнетаемых - угнетателями" [17].

Также владыка вошёл в историю, как непримиримый противник обновленчества. В мае 1917 года он писал:

"Что-то неладное творится в нашей Русской Церкви. Церковные реформаторы хотят обновить церковную жизнь на канонических началах, и в то же время не желают даже заглянуть в Книгу Правил" [18].

После оформления разлада между Московским и Заграничным священноначалием, он остался в ведении последней. Незадолго до кончины, в 1930 году было опубликовано "Открытое письмо Китайского и Пекинского митрополита Иннокентия Епископу Нестору," в котором говорилось:

"Не пытайтесь обманывать себя и других словесами лукавствия. Признавать митрополита Сергия своим главою - не значит ли это исполнять все его распоряжения, следовать по тому пути, по которому он сам идет? Быть лояльным к большевикам, отказаться от всякой активной с ними борьбы, чего требует митрополит Сергий от всех признающих его, - не есть ли это отречение от Христа, приятие той печати антихристовой, о которой говорит Св. Евангелист Иоанн Богослов в своем Откровении?" [19].

Оценки

По его кончине, современники писали о нём:

"Чуждый всякого китайского компромисса, неподкупный, стойкий и непреклонный, владыка Иннокентий никому не льстил и сам не искал похвал... одинок был сибирский богатырь, ученый монах-аскет Митрополит Иннокентий, ныне отошедший в селения праведных" [20].

Целеустремленность и принципиальность владыки Иннокентия Пекинского часто создавали образ его "неуживчивости" и "несносности" его характера.

Жизнеописатель митрополита Иннокентия начала XXI века В. Г. Дацышен среди главных заслуг владыки назвал:

"сохранение Православной Миссии в Китае и создание на ее основе Китайской Православной Церкви, сохранение имущества Миссии в Китае и формирования крупнейшего в мире современного комплекса Посольства России в КНР, сохранение документов по истории русско-китайских отношений и составление самого большого в первой половине ХХ века китайско-русского словаря" [21].

Труды

О Церкви, Пекин, 1925.
Почему христиане празднуют воскресенье, а не субботу (Ответ адвентистам седьмого дня), Харбин, 1930 (репринт - Сторожинец: Свято-Преображенская церковь, 2000).

Документы, литература

Государственный архив Красноярского края (ГАКК), ф. 236, оп. 1, д. 236, л. 6об - клировая ведомость Балахтинской Введенской церкви
Российский государственный исторический архив (РГИА), ф. 796, оп. 177, д. 3351, лл. 1, 4; оп. 184, д. 5210, лл. 6, 8.
РНБ ОР, ф. 1457, д. 6, л. 3-4; д. 210, л. 23.
Архив внешней политики Российской империи (АВПРИ), ф. 143, д. 172, лл. 2, 32.
Енисейские епархиальные ведомости, 1885, № 6, 50.
Дневники святого Николая Японского [сост. К. Никамура], СПб., 2004, т. 3 (с 1893 по 1899 гг.), 504-505, 563, 578-579, 594; т. 5 (с 1904 по 1912 гг.), 129.
Корсаков В. В., Пекинские события, СПб., 1901, 183.
Феодосий (Перевалов), архим., "Российская Духовная Миссия в Корее (1900-1925)," Поздняев Д. А., свящ., История Российской Духовной Миссии в Корее, М., 1999, 195.
Русские писатели эмиграции: Биографические сведения и библиография их книг по богословию, религиозной философии, церковной истории и православной культуре: 1921-1972 [сост. Н. М. Зернов], Boston: G. K. Hall & Co., 1973.
Косик В. И., Русская Церковь в Югославии (20-40-е гг. XX века), М.: Православный Свято-Тихоновский богословский институт, 2000, 236-237.
"Российское духовенство и свержение монархии в 1917 г.," Материалы и архивные документы по истории Русской Православной Церкви в 1917 г. [сост. М. А. Бабкин], М., 2006, 95.

Использованные материалы

Дацышен Владимир Григорьевич, "Одинокий апостол Китая," Православие и мир, 13 октября 2011:

http://www.pravmir.ru/odinokij-apostol-kitaya/

Дацышен Владимир Григорьевич, "Красноярские миссионеры в Пекине. Возвращение имени: Иван Аполлонович Фигуровский," Новое и старое (Енисейский благовест) (Красноярск), 2001, № 5:

http://enisey.wallst.ru/nis5/da.htm

Статья биобиблиографического справочника Религиозная деятельность русского зарубежья:

http://zarubezhje.narod.ru/gi/i_008.htm

[1] Дневники святого Николая Японского, т. 3 (с 1893 по 1899 гг.) [сост. К. Никамура], СПб., 2004, 504-505.

[2] РГИА, ф. 796, оп. 177, д. 3351, л. 4.

[3] Цит. по РНБ ОР, ф. 1457, д. 210, л. 23.

[4] Дневники святого Николая Японского, т.3 (с 1893 по 1899 гг.) [сост. К. Никамура], СПб., 2004, 578-579.

[5] Корсаков В. В., Пекинские события, СПб., 1901, 183.

[6] Китайский Благовестник, 1910, вып. 8, 17.

[7] Феодосий (Перевалов), архим., "Российская Духовная Миссия в Корее (1900-1925)," Поздняев Д. А., свящ., История Российской Духовной Миссии в Корее, М., 1999, 195.

[8] Архив внешней политики Российской империи (АВПРИ), ф. 143, д. 172, л. 2.

[9] Известия братства Православной Церкви в Китае, 1906, вып. 21-22, c. 5.

[10] АВПРИ, ф. 143, д. 172, л. 32.

[11] РГИА, ф. 796, оп. 184, д. 5210, л. 6.

[12] РГИА, ф. 796, оп. 184, д. 5210, л. 8.

[13] Дневники святого Николая Японского [сост. К. Никамура], СПб., 2004, т. 5 (с 1904 по 1912 гг.), 129.

[14] Китайский благовестник, 1917, вып. 4, 7-8.

[15] Цит. по Дацышен Владимир Григорьевич, "Одинокий апостол Китая," Православие и мир, 13 октября 2011, http://www.pravmir.ru/odinokij-apostol-kitaya

[16] "Российское духовенство и свержение монархии в 1917 г.," Материалы и архивные документы по истории Русской Православной Церкви в 1917 г. [сост. М. А. Бабкин], М., 2006, 95.

[17] Китайский благовестник, 1917, вып. 4, 7.

[18] Китайский Благовестник, 1917, вып. 6.

[19] Вернувшийся домой: Жизнеописание и сборник трудов митрополита Нестора (Анисимова), т. 1, М., 2005, 52-53.

[20] РНБ ОР, ф. 1457, д. 6, л. 3-4.

[21] Дацышен Владимир Григорьевич, "Одинокий апостол Китая," Православие и мир, 13 октября 2011, http://www.pravmir.ru/odinokij-apostol-kitaya/