Агиогра́фия (от гр. άγιος “святой“ и γράφω “пишу“), научная дисциплина, занимающаяся изучением житий святых, богословскими и историко-церковными аспектами святости.
Подходы к изучению житий святых
Жития святых могут изучаться с историко-богословской, исторической, социально-культурной и литературной точек зрения.
С историко-богословской точки зрения жития святых изучаются как источник для реконструкции богословских воззрений эпохи создания жития, его автора и редакторов, их представлений о святости, спасении, обожении и т.д.
В историческом плане жития при соответствующей историко-филологической критике выступают как первоклассный источник по истории церкви, равно как и по гражданской истории.
В социально-культурном аспекте жития дают возможность реконструировать характер духовности, социальные параметры религиозной жизни (в частности, и так наз. народную религиозность), религиозно-культурные представления общества.
Жития, наконец, составляют едва ли не самую обширную часть христианской литературы, со своими закономерностями развития, эволюцией структурных и содержательных параметров и т.д., и в этом плане являются предметом литературно-филологического рассмотрения.
Особенности литературно-филологического подхода к житиям святых
Литературно-филологическое изучение житий выступает как основа всех прочих типов исследований. Жития пишутся по определенным литературным канонам, меняющимся во времени и различным для разных христианских традиций. Любая интерпретация житийного материала требует предварительного рассмотрения того, что относится к сфере литературного этикета. Это предполагает изучение литературной истории житий, их жанров, установление типичных схем их построения, стандартных мотивов и приемов изображения и т.д. Так, например, в таком агиографическом жанре, как похвала святому, соединяющем в себе характеристики жития и проповеди, выделяется достаточно четкая композиционная структура (введение, основная часть и эпилог) и тематическая схема основной части (происхождение святого, рождение и воспитание, деяния и чудеса, праведная кончина, сравнение с другими подвижниками); эти характеристики восходят к позднеантичному энкомиуму, и их разная реализация в процессе развития житийной литературы дает существенный материал как для историко-литературных, так и для историко-культурных выводов.
Агиографической литературе свойственны многочисленные стандартные мотивы, такие, например, как рождение святого от благочестивых родителей, равнодушие к детским играм и т.п. Подобные мотивы выделяются в агиографических произведениях разных типов и разных эпох. Так, в актах мучеников, начиная с древнейших образцов этого жанра, приводится обычно молитва мученика перед кончиной и рассказывается о видении Христа или Царствия Небесного, открывающегося подвижнику во время его страданий. Эти стандартные мотивы обусловлены не только ориентацией одних произведений на другие, но и христоцентричностью самого феномена мученичества: мученик повторяет победу Христа над смертью, свидетельствует о Христе и, становясь “другом Божиим”, входит в Царство Христово. Эта богословская канва мученичества естественно отражается и в структурных характеристиках мученических актов.
Отличия восточной и западной традиций описания жития святых
В принципе, житие святого – это не столько описание его жизни (биография), сколько описание его пути к спасению, типа его святости. Поэтому набор стандартных мотивов отражает прежде всего не литературные приемы построения биографии, а динамику спасения, того пути в Царствие Небесное, который проложен данным святым. Житие абстрагирует эту схему спасения, и поэтому само описание жизни делается обобщенно-типическим. Сам способ описания пути к спасению может быть различным, и как раз в выборе этого способа более всего различаются восточная и западная агиографические традиции. Западные жития обычно написаны в динамической перспективе, автор как бы прослеживает из своей позиции, из земного бытия, по какой дороге прошел святой от этого земного бытия к Царствию Небесному. Для восточной традиции более характерна обратная перспектива, перспектива святого, уже достигшего Небесного Царства и от вышних озирающего свой путь к нему. Эта перспектива способствует развитию витийственного, украшенного стиля житий, в которых риторическая насыщенность призвана соответствовать неумопостигаемой высоте взгляда из Царствия Небесного (таковы, например, жития Симеона Метафраста, а в русской традиции – Пахомия Серба и Епифания Премудрого). При этом особенности западной и восточной агиографической традиции очевидным образом соотносятся с характерными чертами западной и восточной иконографии святых: сюжетности западной иконографии, раскрывающей путь святых к Богу, противопоставлена статичность иконографии византийской, изображающей прежде всего святого в его прославленном, небесном состоянии. Таким образом, характер агиографической литературы непосредственно соотнесен со всей системой религиозных воззрений, различиями религиозно-мистического опыта и т.д. Агиография как дисциплина и изучает весь этот комплекс религиозных, культурных и собственно литературных явлений.
История агиографии
Христианская церковь с первых дней своего существования тщательно собирает сведения о жизни и деятельности ее подвижников и сообщает их в общее назидание. «Жития святых» составляют едва ли не самые обширный отдел христианской литературы. Если не считать апокрифических евангелий и сказаний об апостолах, в которых содержится немало детальных сведений о первых деятелях христианства, то первыми по времени «Жития святых» были сказания о мучениках.
Мартирология первых веков от Р.Х.
Еще св. Климент, еп. римский, во время первых гонений на христианство, поставил в различных округах Рима семь нотариев для ежедневной записи происходившего с христианами в местах казней, а также в темницах и судилищах. Другой епископ Рима, сщмч. Фабиан (236 — 251), поручил это дело семи иподиаконам.
Биограф св. Киприана упоминает о том, что имена мучеников, даже самого простого звания, с древнейших времен записывались церквами, для чествования и памятования. Несмотря на то, что языческое правительство угрожало записывателям смертною казнию, записи продолжались во все время гонений на христианство.
При Домициане и Диоклетиане значительная часть записей погибла в огне, так что когда Евсевий (+ 340) предпринял составление полного собрания сказаний о древних мучениках, то не нашел достаточного для того материала в литературе мученических актов, а должен был делать разыскания в архивах учреждений, производивших суд над мучениками. Сочинение Евсевия о мучениках вообще не сохранилось до нашего времени, но известно другое его сочинение: «Книга о палестинских мучениках». От первых трех веков дошло до нас еще нисколько «посланий» о мученичествах от одной церкви к другой.
После Евсевия сказания о мученичествах собирал св. Маруфа, еп. Месопотамский (ок. 410 г.), автор «Истории персидских мучеников».
Средневековая мартирология
Монах бенедиктинского м-ря св. Германа близ Парижа, Узуард (ок. 876 г.), составил древнейший на Западе мартиролог («Usuardi martyrologium», изд. в Лувене, 1568, и Антверпене, 1714). Позднейшее, более полное собрание и критическое издание актов мучеников принадлежит бенедиктинцу Рюинарту: «Acta Martyrum sincera et selecta» (Пар. 1689; франц. перев. Drouet-de-Maupertoy).
Мартирология Нового Времени
Из новейших собраний заслуживают внимания:
- Zingerle, «Martyrer des Morgenlandes» (Иена 1833)
- Адальберт Мюллер, «Allgemeines Martyrologium» (1860).
Русская мартирология
В русской литературе известны следующие труды:
- Свящ. В. Гурьев, «Мученики воины» (1876);
- Прот. П. Соловьев, «Христианские мученики, пострадавшие на Востоке, по завоевании Константинополя турками» (перев. с новогреческого СПб. 1862);
- «Сказания о мучениках христианских, чтимых православною церковию» (Казань, 1865).
Богослужебные мартирологи
Наряду с этими сборникам в более или менее подробных сказаниях о мучениках, начиная с IV в., а может быть и ранее, получили развитие (особенно на Западе) краткие мартирологи для употребления при богослужениях. В основу их положен мартиролог, приписываемый (согласно мнению некоторых - ошибочно) Иерониму [1].
Из позднейших известны:
- Ассемани, «Acta ss. martyrum orientalium et occidentalium» (1748);
- Лагранж, «Choix des actes des martyrs d'Orient» (Пар. 1862).
Кроме общих, на Западе существуют еще поместные мартирологи стран или народностей:
- африканский мартиролог (Стеф. Мачелли),
- бельгийский мартиролог (Молана),
- немецкий мартиролог (Валассера),
- испанский мартиролог (Салацара),
- английский мартиролог (Вильсона),
- итальянский мартиролог (Корнелия) и др.
Жития святых, отличные от мартирологов
Более обширна литература «Житий святых» второго рода — преподобных и других. Древнейший сборник таких сказаний — Дорофея, еп. тирского (+ 362), — сказание о 70-ти апостолах. Из других особенно замечательны:
- «Жития честных монахов», патриарха александрийского Тимофея (+ 385);
- Лавсаик Палладия, («Historia Lausaica, s. paradisus de vitis patrum»;
- «Historia Christiana veterum Patrum» 1582, подлинный текст в изд. Рената Лаврентия;
- «Opera Maursii», Флоренция, 1746, т. VIII; есть и русский перевод, 1856);
- Труды Феодорита Киррского (+ 458) — (в названном изд. Рената) а также в полных собраниях сочинений Феодорита; в русск. переводе — в «Творениях св. Отцов», изд. московской дух. академии и ранее отдельно);
- «Лимонарь, сиречь цветник», Иоанна Мосха (Leimwnarion, в «Vitae patrum», Росвейга, Антв. 1628, т. X; рус. изд. — М. 1859).
На Западе главными писателями этого рода в патристический период были:
- Руфин Аквилейский («Vitae patrum s. historiae eremiticae»);
- Иоанн Кассиан («Collationes patrum in Scythia»);
- Григорий), еписк. турский (умер 594), написавший ряд агиографических сочинений («Gloria martyrum», «Gloria confessorum», «Vitae patrum»),
- Григорий Двоеслов («Dialogi» — рус. перев. «Собеседование о житии италийских отцов», в «Православном Собеседнике» [2].
"Нравоучительная агиография"
С IX в. в литературе «Жития святых» появилась новая черта — тенденциозное (нравоучительное, отчасти политически-общественное) направление, украшавшее рассказ о святом вымыслами фантазии. В ряду таких агиографов первое место занимает Симеон Метафраст, сановник византийского двора, живший, по одним, в IX, по другим в Х или XII в. Он издал «Жития святых», составляющие самый распространенный первоисточник для последующих писателей этого рода не только на Востоке, но и на Западе, среди которых находятся Вараджио, архиеп. генуэзский, (+ 1298), составивший Золотую легенду («Legenda aurea sanctorum») и Петр Наталибус, (+ 1382) — автор Святого каталога («Catalogus Sanctorum»).
Последующие издания принимают направление более критическое:
- Бонина Момбриция, «Legendarium s. acta sanctorum» (1474);
- Алоизия Липпомана, еп. веронского, «Vitae sanctorum» (1551 — 1560);
- Лаврентия Сурия, кельнского картезианца, «Vitae sanctorum orientis et occidentis» (1664);
- Георгия Вицелла, «Hagiologium s. de sanctis ecclesiae»;
- Амвросия Флакка, «Fastorum sanctorum libri ХII»;
- Рената Лаврентия де-ля-Барр — «Historia Christiana veterum patrum»;
- Ц. Барония, «Annales ecclesiast.»;
- Росвейда — «Vitae patrum»;
- Радера, «Viridarium sanctorum ex minaeis graecis» (1604).
Деятельность Болланда и его последователей
Наконец, выступает с своею деятельностию знаменитый антверпенский иезуит Болланд; в 1643 г. он издает в Антверпене 1-й том «Acta sanctorum». В продолжение 130 лет болландистами было издано 49 томов, содержащих «Жития святых» с 1 января по 7 октября; к 1780 г. появилось еще два тома.
В 1788 г. институт болландистов был закрыт. Спустя три года, предприятие было снова возобновлено, и в 1794 г. появился еще новый том. При завоевали Бельгии французами, монастырь болландистов был продан, а сами они с своими коллекциями перешли в Вестфалию и после реставрации издали еще шесть томов. Последние работы значительно уступают в достоинстве трудам первых болландистов, как по обширности эрудиции, так и вследствие отсутствия строгой критики. Упомянутый выше «Martyrologium» Мюллера представляет хорошее сокращение издания болландистов и может служить справочною книгою к нему. Полный указатель к этому изданию составил Потаст [3]. Все жития святых, известные с отдельными заглавиями, исчислены у Фабриция в «Bibliotheca Graeca», Гамб. 1705 — 1718; второе издание Гамб. 1798 — 1809).
Иные агиографические работы на Западе
Отдельные лица на Западе продолжали издание житий святых одновременно с корпорацией болландистов. Из них заслуживают упоминания:- аббат Коммануэль, «Nouvelles vies de saints pour tous le jours» (1701);
- Балье, «Vie des saints» (работа строго критическая),
- Арно д'Андили, «Les vies des peres des deserts d'Orient» (1771).
В ряду новейших западных изданий «Житий святых» заслуживает внимания сочин. Штадлера и Гейма, написанное в словарной форме: «Heiligen Lexicon», (1855 ел.).
Агиографические сборники смешанного содержания
Много Житий находится в сборниках смешанного содержания, каковы пролога, синаксари, минеи, патерики.Прологи
Прологом назыв. книга, содержащая в себе жития святых, вместе с указаниями относительно празднований в честь их. У греков эти сборники называются синаксарями. Самый древний из них — анонимный синаксарь в рукоп. еп. Порфирия (Успенского) 1249 г.; затем следует синаксарь императора Василия — относящийся к Х стол.; текст первой части его издан в 1695 г. Уггелем в VI томе его «Italia sacra»; вторая часть найдена позже болландистами (описание ее см. в «Месяцеслове» архиеп. Сергия, 1, 216).
Другие древнейшие прологи:
- Петров — в рукоп. еп. Порфирия содержит в себе памяти святых на все дни года, кроме 2 — 7 и 24 — 27 дней марта;
- Клеромонтанский (иначе Сигмунтов), почти сходный с Петровым, содержат в себе памяти святых за целый год.
Русские прологи — это переделки синаксаря императора Василия, с некоторыми дополнениями [4].
Минеи
Минеи суть сборники пространных сказаний о святых в праздниках, расположенных по месяцам. Они бывают служебные и минеи-четии: в первых имеют значение для жизнеописания святых обозначения имен авторов над песнопениями. Минеи рукописные содержат больше сведений о святых, чем печатные [5]. Эти «минеи месячные» или служебные были первыми сборниками «житий святых», сделавшимися известными на Руси при самом принятии ею христианства и введении Богослужения; за ними следуют греческие прологи или синаксари. В домонгольский период в русской церкви существовал уже полный круг миней, прологов и синаксарей.
Патерики
Затем в русской литературе появляются патерики — специальные сборники житий святых. В рукописях известны переводные патерики:
- синайский («Лимонарь» Мосха),
- азбучный,
- скитский (несколько видов; см. опис. ркп. Ундольского и Царского),
- египетский (Лавсаик Палладия).
По образцу этих патериков восточных, в России составлен «Киево-Печерский Патерик», начало которому положено Симоном, еп. владимирским, и киево-печерским иноком Поликарпом.
Календари и месяцесловы
Наконец, последний общий источник для житий святых всей церкви составляют календари и месяцесловы. Зачатки календарей относятся к самым первым временам церкви, как видно из биографических сведений о св. Игнатии (+ 107 г.), Поликарпе (+ 167), Киприане (+ 258). Из свидетельства Астерия Амасийского (+ 410) видно, что в IV в. они были настолько полны, что содержали в себе имена на все дни года.
Месяцесловы, при Евангелиях и Апостолах, делятся на три рода: восточного происхождения, древнеитальянские и сицилийские, и славянские. Из последних древнейший — при Остромировом Евангелии (XII в.). За ними следуют месяцесловы: Ассемани, при глаголитском Евангелии, находящемся в Ватиканской б-ке, и Саввин, изд. Срезневским в 1868 г. Сюда же относятся краткие записи о святых при церковных уставах иерусалимском, студийском и константинопольском.
Святцы — те же календари, но подробности рассказа приближаются к синаксарям и существуют отдельно от Евангелий и уставов.
Древнерусские жития святых
Древнерусская литература житий святых собственно русских начинается жизнеописаниями отдельных святых. Образцом, по которому составлялись русские «жития», служили жития греческие типа Метафраста, т. е. имевшие задачей «похвалу» святому, причем недостаток сведений (наприм., о первых годах жизни святых) восполнялся общими местами и риторическими разглагольствованиями. Ряд чудес святого — необходимая составная часть Житий. В рассказе о самой жизни и подвигах святых часто вовсе не видно черт индивидуальности. Исключения из общего характера первоначальных русских «житий» до XV в. составляют, по мнению проф. Голубинского, лишь самые первые по времени жития «св. Бориса и Глеба» и «Феодосия Печерского», составленные преп. Нестором, Жития Леонтия Ростовского, которое Ключевский относит ко времени до 1174 г., и Жития, появившиеся в Ростовской области в XII и XIII вв., представляющие безыскусственный простой рассказ, тогда как столь же древние Жития Смоленской области («Житие св. Авраамия» и др.) относятся к византийскому типу жизнеописаний.
В XV в. ряд составителей житий начинает митроп. Киприан, написавший житие митрополита Петра (в новой редакции) и несколько житий русских святых, вошедших в состав его «Степенной книги» (если эта книга действительно им составлена).
С биографиею и деятельностью второго русского агиографа, Пахомия Логофета, подробно знакомит исследование проф. Ключевского: «Древнерусские жития святых, как исторический источник», М., 1871. Он составил житие и службу св. Сергию, житие и службу преп. Никону, житие св. Кирилла Белозерского, слово о перенесении мощей св. Петра и службу ему; ему же, по мнению Ключевского, принадлежат житие св. новгородских архиепископов Моисея и Иоанна; всего им написано 10 житий, 6 сказаний, 18 канонов и 4 похвальных слова святым. Пахомий пользовался большою известностью у современников и потомства, и был образцом для других составителей житий.
Не менее знаменит, как составитель житий Епифаний Премудрый, живший сначала в одном монастыре с св. Стефаном Пермским, а потом в монастыре Сергия, — написавший Жития обоих этих святых. Он хорошо знал св. Писание, греческие хронографы, палею, лествицу, патерики. У него еще более витийства, чем у Пахомия.
Продолжатели этих трех писателей вносят в свои труды новую черту — автобиографическую, так что по «житиям», ими составленным, всегда можно узнать автора. Из городских центров дело русской агиографии переходит, в XVI в. в пустыни и отдаленные от культурных центров местности, в XVI в. Авторы этих житий не ограничивались фактами жизни святого и панегириком ему, а старались знакомить с церковными, общественными и государственными условиями, среди которых возникала и развивалась деятельность святого. Жития этого времени являются, таким образом, ценными первоисточниками культурной и бытовой истории древней Руси. Автора, жившего в Руси Московской, всегда можно отличить, по тенденции, от автора Новгородской, Псковской и Ростовской области.
Жития святых митрополита Макария
Новую эпоху в истории русских житий составляет деятельность всероссийского митрополита Макария. Его время было особенно обильно новыми «житиями» русских святых, что объясняется с одной стороны усиленною деятельностью этого митрополита по канонизации святых, а с другой — составленными им «великими Минеями-Четиими». Минеи эти, в которые внесены почти все имевшиеся к тому времени русские житий, известны в двух редакциях: Софийской (рукопись спб. дух. акд.) и более полной — московского собора 1552 г.
Минеи-Четьи Германа Тулупова и Иоанна Милютина
Столетием позже Макария, в 1627 — 1632 гг., появились Минеи-Четии монаха Троице-Сергиева монастыря Германа (Тулупова), а в 1646 — 1654 гг. — Минеи-Четии священника Сергиева посада Иоанна Милютина. Эти два сборника отличаются от Макариева тем, что в них вошли почти исключительно Жития и сказания о русских святых. Тулупов вносил в свой сборник все, что находил по части русской агиографии, целиком; Милютин, пользуясь трудами Тулупова, сокращал в переделывал имевшиеся у него под руками жития, опуская из них предисловия, а также похвальные слова, чем Макарий был для Руси Северной, Московской, тем хотели быть киево-печерские архимандриты — Иннокентий (Гизель) и Варлаам (Ясинский) — для Руси Южной, выполняя мысль киевского митрополита Петра (Могилы) и отчасти пользуясь собранными им материалами. Но политические смуты того времени помешали осуществиться этому предприятию.
Жития святых святителя Димитрия Ростовского
Ясинский, привлек к этому делу св. Димитрия, впоследствии митрополита ростовского, который, трудясь в продолжение 20 лет над переработкой Метафраста, великих Четиих-Миней Макария и других пособий, составил Четии-Минеи, содержащие в себе жития не южнорусских только святых, опущенных в Минеях Макария, но святых всей церкви. Патриарх Иоаким с недоверием отнесся к труду Димитрия, заметив в нем следы католического учения о непорочности зачатия Богоматери; но недоразумения были устранены и труд Димитрия был окончен. В первый раз изданы Четии-Минеи св. Димитрия в 1711 — 1718 гг.
В 1745 г. Синод поручил киево-печерскому архим. Тимофею (Щербацкому) [6] пересмотр и исправление труда Димитрия; поручение это после Тимофея докончили архим. Иосиф (Миткевич) и иеродиакон Никодим, и в исправленном виде Четии-Минеи были изданы в 1759 г. жития святых в Четиях-Минеях Димитрия расположены в порядке календаря: по примеру Макария, здесь находятся также синаксари на праздники, поучительные слова на события жизни святого или историю праздника, принадлежащие древним отцам церкви, а отчасти составленные самим Димитрием, исторические рассуждения в начале каждой четверти издания — о первенстве марта месяца в году, о индикте, о древнейшем эллино-римском календаре. Источники, какими пользовался автор, видны из списка «учителей, писателей, историков», приложенного пред первою и второю частями, и из цитат в отдельных случаях (чаще всего встречается Метафраст). Многие статьи составляют лишь перевод греческого жития или повторение, с исправлением языка, жития древнерусского.
В Четиях-Минеях есть и историческая критика, но вообще значение их не научное, а церковное: написанные художественною церковнославянскою речью, они составляют доселе любимое чтение для благочестивого люда, ищущего в «Житиях святых» религиозного назидания [7].
Всех отдельных житий древнерусских святых, вошедших и не вошедших в исчисленные сборники, насчитывается 156. В XIX столетии явился ряд пересказов и переработок Четиих-Миней св. Димитрия:
- «Избранные жития святых, кратко изложенные по руководству Четиих-Миней» (1860 — 68);
- А. Н. Муравьева, «Жития святых российской церкви, также Иверских и Славянских» (1847);
- Филарета, архиеп. черниговского, «Русские святые»; «Словарь исторический о святых российской церкви» (1836 — 60);
- Протопопова, «Жития святых» (М., 1890) и пр.
Более или менее самостоятельные издания житий святых —
- Филарета, архиеп. черниговского:
- а) «историческое учение об отцах церкви» (1856, новое изд. 1885),
- б) «исторический обзор песнопевцев» (1860),
- в) «Святые южных славян» (1863)
- г.) «Св. подвижницы Восточной церкви» (1871);
- «Афонский патерик» (1860 — 63);
- «Вышний покров над Афоном» (1860);
- «Подвижники благочестия на Синайской горе» (1860);
- И. Крылова,
- «Жития св. апостолов и сказания о семидесяти учениках Христовых» (М., 1863);
- «Достопамятные сказания о жизни св. блаженных отцов» (перев. с греческого, 1856);
- архим. Игнатия, «Краткие жизнеописания русских святых» (1875);
- Иocселиани, «Жития святых грузинской церкви» (1850);
- М. Сабинина, «Полное жизнеописание святых грузинских» (СПб., 1871 — 73).
Особенно ценные сочинения для русской агиографии:
- прот. Д. Вершинского, «Месяцеслов Восточной церкви» (1856);
- свящ. М. Мирошкина, «Славянский именослов» (1859);
- «Греко-славянский церковный год» («Annus ecclesiasticus graecoslavicus», Пар., 1863; [8];
- преосв. Сергия, «Месяцеслов Востока» (1875 — 76),
- В. Ключевского, «Древнерусские Жития, как источник исторический» (М., 1871);
- Н. Барсукова, «Источники русской агиографии» (1882).
См. также
Использованные материалы
- Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона. Жития святых Н. Барсов.
- В.М.Живов, Святость. Краткий словарь агиографический терминов
[1] изд. д'Ашери в 1667 г., перепечатанный у Миня — «Patrologia», т. XXX
[2] см. иcследов. об этом А. Пономарева, СПб. 1884 г.) и др.
[3] «Bibliotheca historia medii aevi», Б. 1862
[4] см. проф. Н. Н. Петрова «О происхождении и составе славяно-русского печатного пролога», Киев, 1875
[5] Подробные о значении этих миней см. в «Месяцеслове» еп. Сергия, 1, 160
[6] В 1748 году он был хиротонисан в митр. Киевского.
[7] подробнее оценку Четиих-Миней см. в сочинении В. Нечаева, исправленном А. В. Горским — «Св. Димитрий Ростовский», М., 1853, и И. А. Шляпкина — «Св. Димитрий», СПб., 1889
[8] католическая тенденция автора-иезуита придает сочинению по местам особый колорит: у него в список святых включен и Иосафат Кунцевич