ИЛАРИОН (ТРОИЦКИЙ)

Епископ Иларион (Троицкий)

Иларион (Троицкий) (1886 - 1929), архиепископ Верейский, викарий Московской епархии, священномученик

Память 15 декабря, 11 июля - обретение мощей в 1998 году [1], 27 апреля (РПЦЗ) - перенесение мощей в Москву в 1999 году [2]; также в Соборах новомучеников и исповедников Церкви Русской, Соловецких и Серпуховских, соборах Архангельских, Московских и Санкт-Петербургских святых.

В миру Троицкий Владимир Алексеевич, родился 13 сентября 1886 года в семье священника Алексея Троицкого, клирика Благовещенского храма села Липицы Тульской губернии. Мать умерла рано, отцу самому пришлось воспитывать пятерых детей: трёх сыновей и две дочери. Два сына - Владимир и Дмитрий - стали епископами, третий сын, Алексей, - священником.

Первоначальное образование Владимир получил в Тульском духовном училище, затем в семинарии, и в 1906 году был послан на казенный счет в Московскую духовную академию для продолжения образования.

В 1910 году окончил Московскую духовную академию со степенью кандидата богословия и оставлен профессорским стипендиатом.

Еще в академии сосредоточил свое внимание на историко-догматической апологии девятого члена Символа веры, то есть на раскрытии православного учения о Церкви. В академии им были написаны и опубликованы работы: “Христианство или Церковь”, “Гностицизм и Церковь в отношении к Новому Завету”, “О церковности духовной школы и богословской науки”, “О необходимости историко-догматической апологии девятого члена Символа веры”, “Триединство Божества и единство человечества”, “Покаяние в Церкви и покаяние в католичестве” и другие.

Он написал магистерскую диссертацию на тему “Очерки из истории догмата о Церкви”. В конце ноября 1912 назначенные рецензенты - профессоры С. С. Глаголев и М. Д. Муретов - весьма высоко отозвались о труде автора. В отзыве С. С. Глаголева говорилось: “Такие книги, как книга господина Троицкого, не часто являются на Руси. Появление их есть праздник богословской науки”. Свой отзыв профессор М. Д. Муретов закончил словами: “Если бы от меня зависело, я без всяких колебаний признал бы диссертацию Троицкого вполне достойной не только магистерской, но и докторской степени”. 11 декабря 1912 года Владимир Алексеевич успешно защитил диссертацию. 16 января 1913 года Святейший Синод утвердил его в звании магистра богословия и в должности доцента. За лучшее магистерское сочинение ему была присуждена премия митрополита Московского Макария.

28 марта 1913 года пострижен в монашество в Троице-Сергиевской Лавре, а через несколько дней рукоположен во иеромонаха и определен исполняющим должность доцента Московской духовной академии. Пострижение доставило иеромонаху Илариону великую духовную радость, о которой он писал впоследствии: "думаю, что не придется еще в жизни пережить такой радости". По его словам, эта радость, это ликование продолжалось у него два месяца, так что он порою думал, - не прелесть ли это?

Владимир Алексеевич Троицкий - преподаватель Московской Духовной академии

30 мая 1913 года был назначен инспектором Московской духовной академии с возведением в сан архимандрита. 5 июля 1913 года он был возведен в сан архимандрита; это был самый молодой архимандрит и профессор в России того времени.

С получением нового назначения жизнь его совершенно переменилась. Он писал родным:

3 декабря 1913 года утвержден в звании экстраординарного профессора по Священному Писанию Нового Завета. Был доктором богословия, хотя дата получения степени неизвестна.

Был членом Поместного Собора 1917-1918, на котором выступал, как сторонник патриаршества.

10 марта 1919 года был арестован и заключен в Бутырскую тюрьму. Своим близким он писал из тюрьмы:

Это первое его тюремное заключение продолжалось около трех месяцев.

Архим. Иларион (Троицкий) на Поместном соборе 1917-1918 гг. Рисунок Вячеслава Богдано'вича (30 марта 1918 г.)

25 мая 1920 года был хиротонисан во епископа Верейского, викария Московской епархии.

За год своего архиерейства он отслужил 142 обедни, более 140 всенощных и произнес 330 проповедей, и это при том, что в тот год он два месяца проболел тифом, причем месяц ему пришлось пробыть дома безвыходно. Болезнь вызвала осложнение на сердце, и впоследствии при всяком переутомлении это давало о себе знать.

Сообщая о себе, епископ Иларион писал своим близким:

Активная церковная деятельность святителя, его проповеди за богослужениями и помощь патриарху Тихону, его блестящие выступления на диспутах были с раздражением отмечены властями. Владыка Иларион бывал кратковременно под арестом в 1920 и 1921 годах [3].

22 марта 1922 года был снова арестован. Его обвинили в том, что он исполнял поручения патриарха, принимал в патриаршем подворье посетителей, приходивших за советом по церковным делам, устраивал диспуты и, обладая большой эрудицией в богословских вопросах, дискредитировал выступавших против него оппонентов-безбожников. 22 июня Коллегия ГПУ постановила выслать епископа на один год в Архангельскую губернию.

4 июля 1922 года вместе с этапом заключенных прибыл в Архангельск и 10 июля был освобожден из тюрьмы. После ежедневной и ежечасной загруженности, после следствия и этапа ссылка показалась неожиданным отпуском. Большой город, почти в центре города — дом, в котором хозяева выделили ему отдельную комнату с выходящими на солнечную сторону окнами. Первое время он почти целыми днями ходил по набережной величественной Северной Двины, наслаждаясь свежим воздухом, покоем и свободой. Тем, что не надо постоянно усиливаться и принуждать себя к тому, чтобы переделать все необходимое, чего уже нельзя отложить, но для совершения чего уже нет сил. Правда, природа была непривычной, отовсюду наступали на жилье лес или болота, и почти совсем не было открытых пространств. Одно было прискорбно и заботило — невозможность, как ссыльному, постоянно служить в храме и известия о церковных событиях.

Епископ Иларион прожил в Архангельске до конца года. В это время он получал много писем, часть из них приходила с оказией, часть по почте. Обширная переписка послужила причиной того, что ГПУ решило арестовать владыку и произвести у него обыск. Прочитав ордер на обыск и арест, епископ спросил: “Что же, вы арестуете меня независимо от результатов обыска?” Получив утвердительный ответ, владыка остался совершенно спокоен. Увидев, что сотрудник ГПУ откладывает письма, епископ заметил, что напрасно он это делает, потому что все они прошли через ГПУ и просмотрены; вот и на днях он получил очень неаккуратно заклеенное письмо, что ясно свидетельствует о том, что его в ГПУ уже прочитали. Пришедший во время обыска митрополит Серафим (Чичагов), также находившийся в ссылке, заметил, что это, вероятно, какое-то недоразумение, которое обязательно выяснится, и владыку освободят. Епископ Иларион только рукою махнул — какое уж там недоразумение.

Епископ Иларион (Троицкий). Архангельск. 1923 год

Однако, несмотря на все попытки составить против епископа обвинение, этого сделать не удалось, и он был освобожден из тюрьмы. Но ГПУ не оставило намерения арестовать епископа, и за несколько дней до окончания срока ссылки, 13 июня 1923 года, в его квартире был снова произведен обыск. На этот раз вовсе ничего не нашли, кроме нескольких номеров газеты “Наука и религия”. Один из сотрудников ГПУ спросил:

За день до окончания ссылки, вечером 21 июня, его вызвали в Архангельское ГПУ и здесь объявили, что ему разрешено уехать. 5 июля он уже был в Москве. В тот же день в шесть часов вечера он отслужил всенощную в храме Сретенского монастыря, где до этого служили обновленцы. Перед началом богослужения владыка совершил чин освящения. Обращаясь к духовенству монастыря, он призвал его покаяться в обновленчестве и противлении патриарху, причем принести покаяние принародное; непокаявшихся он не допустит до службы и не разрешит им входить в алтарь. На следующий день, в праздник Владимирской иконы Божией Матери, в Сретенском монастыре служил патриарх. Народу собралось столько, что храм не мог вместить всех, и многие стояли в монастырской ограде, многие плакали. Служба, начавшаяся утром, закончилась только в шесть часов вечера, после того как патриарх благословил весь народ.

В тот же день, 6 июля 1923 года, патриарх Тихон возвал его в сан архиепископа. Ближайший помощник патриарха, митрополит Петр (Полянский), был еще в это время в ссылке, и архиепископ Иларион стал первым помощником патриарха. В том же месяце ему было вверено временное управление Московской епархией.

Реакция обновленцев была незамедлительной. Через три дня после состоявшегося в Сретенском монастыре богослужения, 9 июля 1923 года, "Московский епархиальный совет" в составе Леонида (Скобеева), Иоанникия (Чанцева), Георгия (Добронравова) и некоторых других подал заявление в ГПУ. В нем говорилось:

В тот же день один из руководителей обновленческого движения, священник Владимир Красницкий, написал в ГПУ:

Летом 1923 года обновленцы стали вести переговоры о примирении с православными и созыве церковного Собора, на котором предполагалось предложить патриарху Тихону уйти на покой - с тем чтобы захватить управление Церковью. Если бы патриаршая Церковь не пошла на примирение, то и тогда сам факт ведения переговоров православных с обновленцами, за которыми стояло государство, был на руку последним, поскольку это могло вызвать в среде православных смятение и подорвать авторитет как самого патриарха Тихона, так и его ближайших помощников.

Православную Церковь представляли на этих переговорах архиепископы Серафим (Александров) и Иларион (Троицкий), а также протоиерей Василий Виноградов. Со стороны обновленцев были архиепископ Евдоким (Мещерский) и некий Новиков. Встреча состоялась 26 августа 1923 года в день тезоименитства патриарха Тихона, когда в Москву съехались, чтобы поздравить Святейшего, несколько десятков архиереев. Сам он в этот день служил в большом соборе Донского монастыря.

Встреча с обновленцами продолжалась около двух часов. В основном говорил архиепископ Евдоким, который требовал, чтобы патриарх ради мира и блага Церкви отрекся от власти и чтобы члены патриаршей делегации сделали патриарху таковое предложение. Выслушав его предложение, члены православной делегации ответили, что им поручено вести переговоры о примирении обновленцев с патриархом, а не обсуждать вопрос об отречении патриарха. Единственное, что они могут сделать, это передать с возможной точностью содержание речи архиепископа Евдокима и тем самым проинформировать патриарха о действительных намерениях и взглядах его и возглавляемого им управления.

По возвращении в Донской монастырь делегация доложила патриарху о предложениях обновленцев. Патриарх Тихон, выслушав, с добродушной улыбкой сказал: “Так я и предполагал обман; от Евдокима другого и ожидать было нельзя”. Тогда же патриарх благословил собрать не успевших разъехаться по епархиям архиереев, чтобы члены делегации поставили их в известность о действиях обновленцев. В тот же день в Михайловской церкви Донского монастыря состоялся собор двадцати семи архиереев, на котором архиепископ Серафим (Александров), исполняя поручение Патриарха, рассказал архипастырям о результатах встречи с главой обновленцев.

В тот же день архиепископ Евдоким написал на имя своего рязанского управления, а также на имя митрополита Антония (Храповицкого) письмо, которое вскоре было опубликовано в газете “Известия” и вызвало немалое смущение среди православных:

Сщмч. Иларион, архиеп. Верейский. Икона. Автор Н. В. Масюкова (ок. 2000 г. Верея, Московская обл.)

В конце октября обновленцы снова предложили встретиться, предварительно заверив православных, что никакие неисполнимые условия ставиться не будут. Обновленцев на переговорах представляли архиепископы Алексий (Баженов) и Серафим (Руженцев). Православных - архиепископы Серафим (Александров) и Иларион (Троицкий). Встреча состоялась 20 октября 1923 года. Представители обновленцев прежде всего заявили, что сообщения архиепископа Евдокима о ходе переговоров не соответствуют действительности. Более того, они уже вовсе не настаивают на выставленных условиях. Православные иерархи потребовали от обновленцев запрещения в священнослужении женатых архиереев, второбрачных и третьебрачных клириков и признания Святейшего Патриарха законным главой Российской Церкви. Делегация обновленцев заверила, что она согласна с такими условиями. Но уже через неделю архиепископ Евдоким уведомил архиепископов Илариона и Серафима, что дальнейшие переговоры считает возможными только

Возмущению православных архиереев, получивших провокационную бумагу, не было границ. В тот же день по благословению Святейшего участники переговоров - архиепископы Серафим (Александров), Иларион (Троицкий) и Тихон (Оболенский) - отправили архиепископу Евдокиму ответное письмо, где описывали бывшие в действительности содержание и ход переговоров. В нем они, в частности, писали:

Разумеется, обновленцы не стали публиковать опровержения, а все попытки православных сообщить об истинном положении дел наталкивались на сопротивление ГПУ.

Владыка Иларион неоднократно с успехом участвовал в публичных диспутах с обновленцами и атеистами.

Зачастую диспуты в Москве проводились между наркомом просвещения Луначарским и главой обновленцев Введенским. Но картина совершенно менялась, когда в диспутах дозволялось участвовать архиепископу Илариону. Владыка держался просто, серьезно, с достоинством, в его речи чувствовалась непоколебимая вера в правоту всего того, что он говорил; он, казалось, лишь делился своими знаниями и опытом; слушая архиепископа, присутствовавшие забывали и о наркоме просвещения Луначарском, и о предателе Церкви Введенском. Однажды, желая искусить архиепископа, Луначарский спросил его:

15 ноября 1923 архиепископ Иларион был вновь арестован.

20 ноября патриарх Тихон направил письмо в 5-й отдел Народного комиссариата юстиции, в котором выражалась просьба о расследовании причин ареста архиепископа Илариона и об ускорении его освобождения, так как патриарху “по его возрасту и состоянию здоровья…... его помощь, как епископа энергичного и высокообразованного, крайне необходима и незаменима”. Далее патриарх выражал опасения, что этот акт, если он не вызывается серьезной государственной необходимостью, “может создавать безо всякой нужды нежелательное тревожное настроение среди верующего населения”. Тучков на это письмо ответил отказом:

7 декабря 1923 комиссия НКВД по административным высылкам приговорила владыку к трем годам заключения на Соловках.

В январе 1924 года архиепископ прибыл на пересыльный пункт на Поповом острове. Здесь его застало известие о смерти Ленина. В то время, когда в Москве помещали во временный мавзолей гроб с телом Ленина, заключенные по распоряжению лагерного начальства должны были молча стоять пять минут. Владыка Иларион лежал на нарах, когда посреди барака стоял строй заключенных, среди которых были и священнослужители. “Встаньте, все-таки великий человек, да и влетит вам, если заметят”, - убеждали его заключенные. Все кончилось, однако, благополучно, а владыка, обращаясь к духовенству, сказал: “Подумайте, отцы, что ныне делается в аду: сам Ленин туда явился, бесам какое торжество!”

Прибыв на Попов остров, владыка узнал, что обновленцы распространяют о нем через советскую прессу “сведения” о его якобы примирительном отношении к ним. Во избежание умножения соблазна архиепископ 17 июня 1924 года обратился к православным людям с письмом, в котором в резкой форме опровергал клевету.

В конце июня 1924 года после открытия навигации архиепископ Иларион был отправлен на Соловецкий остров; здесь он вязал сети на Филимоновой рыболовной тоне, был лесником, сторожем в Филипповой пустыни. Для него начался новый тернистый путь испытаний — не вольная теперь была ссылка, а узы, концлагерь. Но владыка и к этому испытанию был вполне приготовлен. То, что для другого могло явиться камнем преткновения и тяжелым переживанием, для него, православного богослова, стало украшением души.

В лагере владыка сохранил монашескую нестяжательность, детскую незлобивость и простоту. Он просто отдавал всем все, что у него просили. Ни на какие оскорбления окружающих никогда не отвечал, казалось, не замечая их. Он всегда был мирен и весел, и если даже что и тяготило его, он не показывал этого. Из всего происходящего с ним он всегда стремился извлечь духовную пользу, и таким образом, ему все служило ко благу.

На Филимоновой рыболовной тоне в десяти километрах от главного Соловецкого лагеря он находился вместе с двумя епископами и несколькими священниками. Об этой своей работе он говорил добродушно: “Все подает Дух Святый: прежде рыбари богословцы показа, а теперь наоборот - богословцы рыбари показа”.

Советская власть в это время всем давала равные сроки: и выдающемуся архиерею, славно потрудившемуся рядом с патриархом Тихоном в борьбе со злыми врагами Церкви - обновленцами, и молодому иеромонаху из Казани, чье “преступление” состояло в том, что он снял орарь с дьякона-обновленца и не позволил ему вместе с собою служить. “Любочестив бо сый Владыка, - говорил по этому поводу архиепископ Иларион, - приемлет последнего, якоже и первого; упокоевает в единонадесятый час пришедшего, якоже делавшего от первого часа. И дела приемлет, и намерения целует, и деяния почитает, и предложения хвалит”.

Знавшие его в Соловках писали о нем:

В это время советское правительство и ОГПУ планировали в Церкви новый раскол. На этот раз его должен был возглавить архиепископ Екатеринбургский Григорий (Яцковский), с которым Тучков уже провел переговоры, и тот выразил согласие возглавить соответствующую группу иерархов. В эту группу желательно было ввести архиерея, обладавшего бесспорным авторитетом, за которым пошли бы другие иерархи. И, конечно, лучше было бы, если бы этот архиерей в данный момент находился в заключении, то есть длительное время был лишен всей полноты сведений о происшедших церковных событиях, тогда его можно было бы ограниченно ставить о них в известность, даже и с помощью подлинных церковных документов.

Желая вовлечь архиепископа Илариона в раскол, Тучков распорядился перевести его из Соловков в Ярославское ОГПУ, предоставить ему отдельную камеру, возможность заниматься научной работой, вести деловую переписку и получать любые книги с воли, а тем временем хотел попытаться уговорить его на сотрудничество с ОГПУ.

5 июля 1925 года архиепископ Иларион был перевезен из Соловецкого лагеря в Ярославский политический изолятор.

Тучков дважды встречался с архиепископом Иларионом. Первый раз Тучков пришел к нему в камеру, где беседовал о церковных делах и о церковной жизни. Но поскольку владыка не был осведомлен о церковных событиях последних лет, проведя это время в концлагере, о чем он и упомянул, то беседа вышла малосодержательной. Во второй раз Тучков вызвал архиепископа в тюремную канцелярию и здесь снова завел разговор о церковных событиях последнего времени и между прочим предложил освободить его и возвратить на Московскую кафедру, но с условием, что он поддержит одну из групп духовенства, имелись в виду григорианцы. Архиепископ ответил, что ему сначала нужно переговорить с ними, так как некоторые ему незнакомы, а о других он знает слишком мало. Далее разговор коснулся современного положения Православной Церкви, и в частности организации Высшего Церковного Управления. Владыка сказал, что по настоящим обстоятельствам Высшее Церковное Управление может быть только временным, но организация такого временного управления весьма желательна. Причем оно в своем начале не должно быть самозванным, то есть должно организоваться с согласия патриаршего Местоблюстителя. Это церковное управление должно действовать в согласии с епископатом и объединять епископат. Оно ни в малейшей степени не должно напоминать характер деятельности так называемого обновленческого ВЦУ 1922–1923 годов. Православное церковное управление должно свою задачу считать ограниченной: его задача — созыв Собора, которому будет принадлежать полнота церковной власти. Что касается Собора, то он должен быть собран, а не подобран, как это было сделано ВЦУ в 1923 году. Собор должен организовать постоянное Церковное Управление, и при этом он должен рассеять подозрения, что за религиозной православной внешностью кроются политические вожделения.

Выслушав архиепископа, Тучков предложил письменно изложить его взгляды на церковные нужды настоящего времени, что и было им сделано. Он написал документ в двух экземплярах: один был адресован Тучкову, другой - заместителю местоблюстителя митрополиту Сергию (Страгородскому).

Текст этой "декларации" совершенно не удовлетворил Тучкова. Переговоры не привели ни к чему. Владыка был непримирим к обновленцам, отказался поддержать григорианский раскол, выставил требования, чтобы новое церковное управление непременно имело благословение местоблюстителя.

У архиепископа Илариона и у Тучкова почти по всем пунктам были разные взгляды. Владыка предлагал представителям государства сотрудничать с Церковью, но на основании независимости Церкви, на основании положительного роста и духовной силы самой православной паствы, члены которой являются также и гражданами государства и, следовательно, составляют и его силу. Тучков хотел добиться сотрудничества иерархов на основе полного подчинения Церкви государству и в конце концов потребовал прямого осведомительства, как если бы владыка был одним из сотрудников ОГПУ. Тучков желал прежде физического уничтожения своего врага уничтожить его нравственно. Архиепископ ответил на эти предложения резким, категорическим отказом. Видя, что склонить на свою сторону этого выдающегося иерарха не удается, Тучков зло сказал: “Приятно с умным человеком поговорить. А сколько вы имеете срока в Соловках? Три года?! Для Илариона три года! Так мало?!”

Архиепископ Иларион. Соловецкий концлагерь. 1929 год

26 февраля 1926 года архиепископа перевели из отдельной камеры в общую камеру тюрьмы в Коровниках. 15 марта владыка писал родственнице о происшедших в его жизни переменах:

Отношение владыки к обновленцам и всякого рода раскольникам оставалось непримиримым. И один из обновленческих архиереев, Гервасий Малинин, желая подчеркнуть эту непримиримость ближайшего помощника Патриарха Тихона, писал о нем в обновленческом журнале:

1 апреля архиепископу Илариону стало определенно известно, что в ближайшие дни его отправят с этапом на Соловки. Узнав об этом, он писал родным:

С началом навигации архиепископ Иларион был отправлен на Соловки. В это время там по благословению архиепископа Евгения (Зернова) была написана церковная декларация, которая, по мнению ее составителей, должна была определить положение Православной Церкви в новых исторических условиях, а также взаимоотношения Церкви и государства. Когда владыка прибыл на остров, текст декларации был уже одобрен большинством архиереев. Единомыслен был с ними и архиепископ Иларион, лишь выразил сомнение, не будет ли некорректным поучать заместителя Местоблюстителя митрополита Сергия, но по размышлении согласился, что это послание будет иметь для митрополита значение совета, который он волен принять или нет.

Осенью 1927 года началось новое смятение в церковной жизни, отчасти связанное с публикацией декларации митрополита Сергия. Архиепископ Иларион, отличавшийся большой выдержкой и мудростью, обладая широким историческим кругозором, собрал в “келью архимандрита Феофана полтора десятка епископов, некоторые из которых стали соблазняться происходящим на воле смятением, и убедил святителей ни при каких условиях не идти на раскол. "Никакого раскола! — сказал он. — Что бы нам ни стали говорить, будем смотреть на это как на провокацию!"”

Священномученик Иларион (Троицкий). Икона.

21 июня 1928 года архиепископ Иларион писал своим близким, что до крайней степени не сочувствует всем отделяющимся и считает их дело неосновательным, вздорным и крайне вредным. Такое отделение он считал "церковным преступлением", по условиям текущего момента весьма тяжким".

"Я ровно ничего не вижу в действиях митрополита Сергия и его Синода, чтобы превосходило меру снисхождения и терпения", заявляет он, а в письме от 12 августа 1928 г. развивает свою мысль, - "Везде писаны пустяки, кто напротив пишет. Какую штуку выдумали. Он, мол, отступник. И как пишут, будто без ума они. Сами в яму попадают и за собой других тащат". - При этом он делает заключение, что митр. Иосифу ничего не докажешь, "хоть лбом об стенку бейся", - что он, как допустивший грех отделения по злобе, останется до конца жизни при своих взглядах.

Много трудов положил архиепископ Иларион и для того, чтобы переубедить епископа Виктора (Островидова), близкого по направлению к иосифлянам. "Говорить с ним не приведи Бог", - пишет владыка в том же письме от 28 июня 1928 г. - "Ничего слушать не хочет и себя одного за правого почитает".

Несмотря на эту характеристику, архиепископ Иларион добился того, что епископ Виктор не только сознал свою неправоту, но и написал своей пастве, увещевая ее прекратить разделение.

14 октября 1929 года Особое Совещание при Коллегии ОГПУ приговорило архиепископа к трем годам ссылки в Казахстан. Самое мучительное было в том, что теперь от Белого моря через всю страну до самых южных границ он должен был проехать этапным порядком, многократно останавливаясь на неопределенный срок в пересыльных тюрьмах. По сравнению с тем, что ему предстояло теперь, Соловки были отдыхом. Почти сразу же после отправки на материк его обокрали, и в Петроградскую тюрьму он прибыл в кишащем паразитами рубище. Впереди его ждал новый срок. Но у Господа был свой срок жизни праведника. На этапе владыка заболел тифом и 19 декабря был помещен в тюремную больницу, путь к которой он, изнемогая от болезни, прошел пешком. Из больницы он писал: “Я тяжело болен сыпным тифом, лежу в тюремной больнице, заразился, должно быть, по дороге; в субботу, 28 декабря, решается моя участь (кризис болезни), вряд ли переживу...”

За несколько минут до кончины к нему подошел врач и сказал, что кризис миновал и что он может поправиться. Владыка едва слышно сказал: "Как хорошо! Теперь мы далеки от ...", - и с этими словами скончался. Это случилось 28 декабря 1929 года.

Митрополит Серафим (Чичагов), занимавший тогда Ленинградскую кафедру, добился от властей разрешения взять тело владыки Илариона и похоронить его в соответствии с его саном. В больницу доставили белое архиерейское облачение и белую митру. Покойного облачили и перевезли в церковь Ленинградского Новодевичьего монастыря. Он страшно изменился. В гробу лежал жалкий, весь обритый, седой старичок. Одна из родственниц покойного, увидевшая его в гробу, упала в обморок. Так он был не похож на прежнего Илариона.

Похоронили его на кладбище Новодевичьего монастыря, недалеко от могил родственников архиепископа Алексия (Симанского), будущего патриарха, который принимал участие в отпевании. Кроме него и митрополита Серафима, в погребении участвовали епископ Лужский Амвросий (Либин) и епископ Лодейнопольский Сергий (Зенкевич).

Обновленцы не переставали клеветать на вл. Илариона и после его кончины. В журнале "Церковное Обновление" [4] был сделана попытка выставить архиепископа Илариона как сочувствовавшего обновленцам.

Почитание

24 июля 1998 года честные останки священномученика Илариона были обретены и положены в Казанской церкви Новодевичьего монастыря. 10 мая 1999 года они были перевезены в московский Сретенский монастырь, где Патриарх Московский и всея Руси Алексий II совершил прославление Илариона как местночтимого святого. А в августе 2000 года на Архиерейском Соборе Русской Православной Церкви владыка Иларион (Троицкий) был причислен к лику святых новомучеников и исповедников Российских для общецерковного почитания [5].

В 2018 году его имя было внесено в список Собора святых Архангельской митрополии [6].

На заседании Священного Синода Русской Православной Церкви 16 июля 2013 года был утверждён и рекомендован к общецерковному богослужебному употреблению текст службы сщмч. Илариону, архиеп. Верейскому [7].

Молитвословия

Тропарь, глас 4

Во́ине Христо́в Иларио́не,/ сла́во и похвало́ Це́ркве Ру́сския,/ пред ги́бнущим ми́ром Христа́ испове́дал еси́,/ кровьми́ твои́ми Це́рковь утверди́ся,/ ра́зум Божестве́нный стяжа́л еси́,/ лю́дем ве́рным возглаша́ше:// без Це́ркве несть спасе́ния.

Ин тропарь, глас тойже

Святи́телю Христо́в Иларио́не,/ сла́во и похвало́ Це́ркве Ру́сския,/ ра́зум боже́ственный стяжа́в,/ пред безбо́жники Христа́ дерзнове́нно испове́дал еси́,/ Его́же ра́ди страда́ния претерпева́я,/ лю́дем ве́рным возглаша́л еси́:// без Це́ркве несть спасе́ния.

Кондак, глас 6

Иларио́не, священному́чениче Христо́в,/ служи́телей гряду́щаго анти́христа не убоя́лся еси́,/ Христа́ му́жески испове́дал еси́,/ за Це́рковь Бо́жию живо́т твой положи́,/ красо́ новому́ченик Росси́йских,/ Руси́ Святы́я похвало́,// ты Це́ркве на́шея сла́ва и утвержде́ние.

Ин кондак, глас 2

Сла́ву ми́ра сего́ оста́вив,/ Христу́ до́блественне после́довал еси́/ и, святи́тельское служе́ние восприи́м,/ венце́м му́ченичества украси́лся еси́,/ и ны́не, Престо́лу Бо́жию предстоя́,/ моли́ся, Иларио́не, иера́рше прему́дре,// спасти́ся душа́м на́шим.

Труды

• "О церковности духовной школы и богословской науки". Сергиев Посад, 1912. См. также "Богосл. Вестн.", 1912, ноябрь.
• "Триединство Божества и единство человечества". Москва, 1912.
• "Христианство или Церковь". Сергиев Посад, 1912 и 1913 гг.
• "История Плащаницы". Сергиев Посад, 1913. См. также "Богосл. Вестн.", 1912, февраль-март.
• "Наука и Жизнь". Москва, 1913.
• "О необходимости историко-догмат. апологии девятого члена Символа Веры". Сергиев Посад, 1913. См. также "Богосл. Вестн.", 1913, февраль.
• "Покаяние в Церкви и покаяние в католичестве". Москва, 1913.
• "Замечания, поправки и дополнения к Православному догматическому богословию". Прот. Н.П. Малиновского, т. III и IV. Сергиев Посад, 1914.
• "Прогресс и преображение". Речь. Сергиев Посад, 1914. См. также "Богосл. Вестн." 1914, октябрь-ноябрь.
• "Священное Писание и Церковь". Москва, 1914.
• "Единство идеала Христова". Письмо к другу. Сергией Посад, 1915. См. также "Христианин", 1915, январь-февраль.
• "Христианства нет без Церкви". Сергиев Посад, 1915.
• "Богословие и свобода Церкви". (О задачах освободительной войны в области русского богословия). "Богосл. Вестн." 1915, октябрь, с. 98.
• "Проф. Митрофан Дмитриевич Муретов". (Скончался 11 марта 1917 г.) (Некролог). "Богосл. Вестн." 1918, март, с. 5.
• "Библиография: на книгу Свящ. Д.В. Рождественского. "Учебное руководство по Св. Писанию", ч. 1, Петроград, 1915. "Богосл. Вестн." 1915, апрель, с. 876.
• "Обновление академического храма и пострижение в монашество". (Речь). "Богосл. Вестн." 1913, декабрь, с. 905.
• "Покровский академический храм к началу второго ??? "Богосл. Вестник"?
• "Краеугольный камень". (Мф. 16, 13-18) (Юбилейный сборник). Год издания неизвестен.
• Указ. на лит. труд см. "Богосл. Вестн." 1915, X-XI-XII, с. 61, (отчет).
• "Единство Церкви и всемирная конференция христианства". "Богосл. Вестн." 1917, январь, с. 1.
• "Открытие Всероссийского Церковного Собора". "Богосл. Вестн." 1917, август-сентябрь, с. 275.
• "Почему необходимо восстановить патриаршество?" (Речь на Соборе). "Богосл. Вестн." 1917, август-сентябрь.
• "Восстановление патриаршества". "Богосл. Вестн." 1917, октябрь, декабрь, с. 418.
• "Письмо о Западе". "Христианин", 1915, март-июль.
• "Гностицизм и Церковь в отношении к Новому Завету". (Пробная лекция). "Богосл. Вестн." 1911, июль-август, с. 493.
• Слово в день празднования 95-й годовщины от основания Московской духовной академии (1 октября 1909 г.). "Богосл. Вестн." 1909, октябрь, с. 399.
• "Из академической жизни. Посещение Академии обер-прокурором Св. Синода В.К. Саблером". "Богосл. Вестн." 1911, май, с. 252.
• "О церковном употреблении пасхальной еннеакэдекаетириды Анатолия Лаодикийского". "Богосл. Вестн." 1916, январь, с. 48.
• В.А. "Понятие о Церкви в противоидейской полемике первых двух веков". "Богосл. Вестн." 1912, май, с. 1, июнь, с. 241.
• "Вопрос о Церкви в догматической полемике с донатизмом оптат Милевийский". "Богосл. Вестн." 1912, сентябрь, с. 247.
• "Вопрос о Церкви в полемике блаж. Августина против донатистов". "Богосл. Вестн." 1912, октябрь, с. 297.
• "Воплощение и смирение". "Моск. Церк. Вед." 1913, № 51-52.
• "Воплощение и Церковь". "Моск. Церк. Вед." 1914, № 51-52.
• "Пасха Нетления". "Моск. Церк. Вед." 1915, № 12-13.
• "Вифлеем и Голгофа". "Отдых Христ." 1916, № 12.
• "Грех против Церкви". (Думы об интеллигенции). Петроград, 1916.
• "Постное и пост."
• Богословие и свобода Церкви: О задачах освободительной войны в области русского богословия. М.: Сардоникс, 2005. 62 с.

Литература

• "Церк. Вед." 1913, № 50, с. 561.
• "ЖМП" 1935, № 23-24, с. 4.
• "Прав. Собес." 1915, сентябрь, с. 105.
• "Изв. Каз. Еп." 1913, № 27-28, с. 839, № 30, с. 919.
• "ЖМП" 1963, № 3, с. 50.
• "Вестн. Св. Син." 1923, № 4, с. 23-24.
• "Вестн. русск. студ. христ. движен." Париж, 1930, № 11.
• "Именн. список ректор. и инспектор. Дух. Акад. и семинар. на 1917 год", с. 20.
• Елевферий митр. "Неделя в Патриархии". Париж, 1933, с. 123-124.
• Тодорович Т.П. "К сорокалетию пастырства", т. I, с. 367-368.
• Архимандрит Иоанн (Снычев). "Церковные расколы", с. 96-97; 193-194; 315-316; 380-381.
• Заметки и дополнения Е.М. № 116.
• ФПС III, с. 3.
• ФАМ I, № 107, с. 9.
• НЭС т. XIX, стб. 184.
• M. Pol'skij, Novye muceniki I, 125-134, 167, 179; II, 28.
• Prav. Put' 1980, 110-120.
• Regel'son 339, 344, 345, 347, 394, 397, 452, 460, 531.
• Vest. russ. chr. dv. 134(1981)227-234.
• Joh. Chrysostomus, Kirchengeschichte I, passim; II, 25, 27, 146. Ev. Theologie, 1975, 5, 465.

Использованные материалы

• Дамаскин (Орловский), игум., Житие:
• http://www.fond.ru/index.php?menu_id=370&menu_parent_id=0&pe...510
• Страница сайта Русское Православие:
• http://ortho-rus.tk/cgi-bin/ps_file.cgi?2_1107
• "ВЕРЕЙСКОЕ викариатство," Православная энциклопедия, т. 7, 709-710:
• http://www.pravenc.ru/text/150395.html - редакция от 4 декабря 2009
• "Соловецкий тропарион," проект Соловки. Энциклопедия:
• http://www.solovki.ca/orthodoxy_10/10_tropar.php
• "Служба священномученику Илариону (Троицкому), архиепископу Верейскому", 16 июля 2013 // Официальный сайт Русской Православной Церкви
• http://www.patriarchia.ru/db/text/3103667.html - тропарь и кондак

---

[1]  Православный календарь на официальном сайте Издательства Московской Патриархии, http://calendar.rop.ru/?idd=205.

[2]  Троицкїй Православный Русскїй Календарь на 2020 г. - Свято-Троїцкий Монастырь. Тѵпографїѧ Пр. Іωва Почаевскагω въ Джорданвиллѣ, 2019, с. 57, https://snrocmqc.orthodoxws.com/files/PDF-Choir-Calendar-202...pdf.

[3]  "ВЕРЕЙСКОЕ викариатство," Православная энциклопедия, т. 7, 709-710, http://www.pravenc.ru/text/150395.html - редакция от 4 декабря 2009

[4]  № 7-8 за 1930 г., с. 30

[5]  Э. П. Б. "Иларион" // Православная энциклопедия, т. 22, с. 144-154.

[6]  "Патриарх Кирилл утвердил празднование Собора святых Архангельской митрополии", официальный сайт Архангельской епархии, 7 февраля 2018, http://arh-eparhia.ru/news/201/71640/

[7]  Размещён на официальном сайте Русской Православной Церкви, http://www.patriarchia.ru/db/text/3103667.html, и на сайте Издательства Московской Патриархии Русской Православной Церкви, http://nbt.rop.ru/?q=texts/sluzhba/256.