ФИЛИПП (СТАВИЦКИЙ)

Архиеп. Филипп (Ставицкий)

Филипп (Ставицкий) (1884 - 1952), архиепископ Астраханский и Саратовский

В миру Ставицкий Виталий Стефанович, родился 14 апреля 1884 года в мест. Народичи Новоград-Волынского уезда Волынской губернии (ныне Житомирская область) в семье священника.

По окончании Волынской духовной семинарии поступил в Московскую духовную академию. Сокурсники по академии отмечали его особую религиозность и молитвенный настрой. Его другом и однокашником по Академии был Николай Звездинский, в будущем архиепископ Серафим.

12 сентября 1908 года принял монашеский постриг, позднее рукоположен в сан иеромонаха.

В 1910 году окончил Московскую духовную академию со степенью кандидата богословия и был назначен противосектантским миссионером Черниговской епархии.

В 1911 году переведен противосектантским миссионером Киевской епархии. В числе братии Киево-Печерской лавры он занимался изучением церковной истории и историческими исследованиями.

Архим. Филипп (Ставицкий)

В 1915 году был направлен в Америку ректором Нью-Йоркской духовной семинарии с возведением в сан архимандрита.

Епископ Аляскинский

6 августа 1916 года был хиротонисан во епископа Аляскинского, викария Алеутской епархии. Хиротонию в Нью-Йоркском кафедральном Никольском соборе совершил архиепископ Евдоким (Мещерский) вместе с собором других епископов.

В 1917 году возвратился в Россию. Был участником Всероссийского Поместного Собора 1917 года, участвовал в избрании святителя Тихона Патриархом.

В 1918 году был арестован, но не осужден и отпущен на свободу.

До апреля 1919 года проживал в Москве, продолжая числиться в должности епископа Аляскинского.

В апреле 1919 года назначен временно управляющим Смоленской епархией.

В октябре 1919 года был уволен на покой.

Епископ Смоленский

С 19 октября 1920 года епископ Смоленский. Боролся с обновленчеством.

В 1921 году был судим за хранение контрреволюционной литературы, присужден к двум годам условного заключения и к выезду из Западной области, по постановлению ВЦИКа.

9 мая 1922 года вновь был арестован за хранение контрреволюционной литературы и посажен в тюрьму. Обвинение оказалось ложным и в июне 1922 года по этому делу владыка был оправдан, но из тюрьмы не был выпущен, так как против него было составлено новое дело в связи с сопротивлением изъятию церковных ценностей. Это дело разбиралось Реввоентрибуналом Западного фронта и владыка был перемещен в Москву, в Бутырскую тюрьму. В августе 1922 года, епископ Филипп был оправдан (по другим данным, дело было прекращено только 12 января 1923 года).

"Затвор" и ссылка

Указом от 18 декабря 1922 года переведен со Смоленской на Крымскую кафедру. Владыка этому указу не подчинился, отошел от дел, удалившись в январе 1923 года на жительство в Ордынскую пустынь Демидовского уезда Смоленской губернии.

23 апреля 1923 года был вновь арестован по обвинению в рукоположении во священники бывших офицеров Колчаковской армии. Заключен под стражу в Смоленскую тюрьму, а позже выслан в Москву в Бутырки. 1 июня 1923 года обвинение с него было снято "за отсутствием состава преступления", и владыка был выслан на 3 года в Самарскую губернию.

В 1925 году ему по болезни разрешили выехать на Кавказ, где он и жил с перерывами до 1928 года.

На Астраханской кафедре

13 июня 1928 года назначен епископом Астраханским, в 1929 г. возведен в сан архиепископа.

Он сразу расположил к себе духовенство и паству. Астраханцы увидели в архиепископе Филиппе достойного преемника прежнего владыки, архиепископа Фаддея (Успенского), перемещенного на Тверскую кафедру.

С первых же дней своего пребывания на Астраханской кафедре владыка Филипп начал свою деятельность с обучения молящихся общенародному пению. Кончалось богослужение, владыка выходил на солею, и пение под его руководством начиналось. Он делил поющих на голоса и партии, объяснял значение и роль в пении каждого голоса и таким образом происходило разучивание исполняемых песнопений. Такого рода «спевки» происходили не только после богослужений, но и в специально назначенные вечера. Верующие с желанием и любовью посещали их. В то же время владыка усиленно боролся с укоренившимся в астраханских храмах «безобразным театральным пением». В своих посланиях приходским советам он требовал, вплоть до наложения прещений, прекратить эту ненормальную практику и давал обстоятельные указания, как правильно, с духовной и уставной точки зрения, проводить чтение и пение во время богослужений.

За каждым богослужением владыка произносил обстоятельную проповедь. Еженедельно после акафистов и великих вечерен, сопровождавшихся общим пением, вел беседы с верующими. Речь его была образной и убедительной.

Астрахань в то время была охвачена обновленческой смутой. При поддержке властей обновленцы захватили 15 из 25 действующих церквей. Сразу же по приезде в Астрахань архиепископа Филиппа, собравшийся 27—28 июня 1928 года Пленум Астраханского обновленческого Епархиального управления направил к нему 4 делегатов с приглашением прибыть на съезд, «с целью достижения объединения». Владыка Филипп ответил отказом на все предложения «обновленцев», отказавшись посетить как «их сборище, так и обсуждать поставленные там вопросы». В ответ «обновленческое» Епархиальное управление в своих посланиях к пастве нарекло его «старорежимным» архиерем. Владыка повел борьбу с «обновленцами»: «Православные, я признаю только староправославную церковь, которая осуществляет до настоящего времени все заветы Патриарха Тихона и поэтому, православные, у кого есть подозрение считать меня живоцерковником, то прошу прийти ко мне на квартиру и убедиться, что я не живоцерковник, а староцерковник». Вслед за этим из села Ватажное к владыке прибыл представитель от прихода и подал постановление общего собрания о желании присоединиться к староцерковному течению, о признании владыки своим духовным руководителем и с просьбой дать им сейчас же какого-либо священника.

26 сентября 1929 года [1] владыка был вновь арестован по обвинению в "к/р агитации и организации заговора духовенства". Вместе с ним были арестованы еще четверо наиболее видных и деятельных астраханских священнослужителей.

Владыка Филипп в своем заявлении в вышестоящие органы власти писал:

«4 месяца исполнилось уже как я лишен свободы, как тяжкий преступник лишен общения с внешним миром. Но не лишен еще пока возможности отстаивать правду и права человеческой личности… Астраханским ОГПУ мне предъявлено обвинение в ведении контрреволюционной агитации и устройстве контрреволюционной организации. По существу этого обвинения я считаю необходимым отметить следующее: нужно быть умственно ненормальным человеком, чтобы на 12-м году существования Советской власти вести антисоветскую агитацию и устраивать контрреволюционные организации. Если за время 12-летнего существования Советской власти я ни разу не был обвинен и осужден в каком-либо контрреволюционном деянии, — хотя и был два раза судим: один раз в связи с ликвидацией епархиального церковного совета, а другой раз в связи с изъятием церковных ценностей, — но оба раза был оправдан, как так могло статься, что на 12-м году я решил выступить с контрреволюционной деятельностью? Разве это не абсурд?

...в отношении существующего государственного строя и советской власти я проявлял всегда самую строгую лояльность и христиански благожелательное настроение, к чему призывал и духовенство Астраханской епархии в своем пасхальном обращении к нему. Никто никогда не сможет меня уличить в каком-либо антисоветском деянии, и не посмеет мне сказать, что в отношении политических убеждений я являюсь врагом советской власти. А между тем я оказался главой контрреволюционной организации и душой антисоветской агитации. В чем же это выразилось?..

В местной астраханской газете «Коммунист», в № 224 (3458) от 1 октября 1929 года, в особой заметке, посвященной мне и 4 астраханским священникам, приводится несколько выражений из моих, якобы, церковных проповедей. Выписываю их с буквальной точностью. Сделавши предварительное замечание, что в Астрахани де этот ловкий архиепископ окружил себя попами, вместе с которыми проповедовал необходимость свержения Советов и т.д., автор приводит и сами выдержки из моих, якобы, проповедей. «13-го, в том же апреле месяце, — говорит заметка, — Филипп проповедовал в Покровской церкви: «Настали тяжелые времена, советчики притесняют православную веру и это притеснение видно и в Астрахани, потому что антирелигиозники мобилизовали всех жуликов и не хотят допустить освящение куличей. Комсомольцы предполагают пустить отравляющие газы и забрать церкви под клубы». В этой проповеди Филипп призывал верующих «организоваться и выступить единым фронтом против антирелигиозников и их чад». В конце проповеди Филипп уже совершенно открыто призывал к восстанию против Советской власти: «Выступим единым фронтом для борьбы с сатаной и его детьми, которые ведут весь мир к низложению религии, благодаря Советской власти, которая заинтересована в разложении». Или, например, следующее выражение: «В июле, говорит автор заметки, когда международное положение СССР осложнилось в связи с событиями на КВЖД, во время проповеди в Покровской церкви Филипп говорил: «Православные! Для нас наступают хорошие времена, скоро мы расцветем, как в поле розы…» Конечно, нужно быть совершенно сумасшедшим, чтобы говорить сейчас с церковной кафедры подобные вещи. Эти и подобные им выражения, приписываемые мне, настолько нелепы и бессмысленны, настолько невежественно грубо сфальсифицированы, настолько не вяжутся ни с моим образованием и общим развитием, ни с моими убеждениями, ни с пройденною мною школой жизни, что приходится только поражаться смелости автора заметки, приписавшего мне то, что я никогда не говорил и не мог говорить.

Мои проповеди были всегда исключительно религиозно-нравственного содержания, и никогда не имели даже тени каких-либо намеков общественно-политического характера.

Еще более абсурдно и решительно ни на чем не обоснованно обвинили меня в устройстве контрреволюционной организации. Здесь считаю крайне необходимым ответить, что за последние годы в Астрахани православная староцерковная ориентация не имела никакой организации. Ей не было разрешено даже иметь на местах благочинных. Астраханский староцерковный архиепископ являлся исключительно религиозным, духовным руководителем своей паствы, но не администратором. За полтора года моего служения в Астрахани ни одного формально-административного решения по епархии мною сделано не было.

Не может быть поэтому никакой речи и о какой-то контрреволюционной организации. Мою квартиру посещало духовенство исключительно по религиозным делам; прием проходил по одиночке, так же и по два и по три лица, если они являлись по одному делу. Что же касается городского духовенства, то оно бывало у меня в тех редких случаях, когда нужно было меня пригласить для совершения богослужения.

Глубоко возмутительным, определенно клеветническим является после этого следующее заявление автора заметки в газете «Коммунист»: «И после своего приезда в Астрахань, — говорит газета, — Филипп начал сколачивать возле себя группу, что ему вскоре удалось. Регулярно, почти ежедневно у него на квартире происходили собрания, на которых намечался план контрреволюционной работы группы, главным образом темы проповедей, произносящихся в церкви, во время службы…» или: «Эта компания была глубоко убеждена в бессилии нашей власти и своей безнаказанности. Уезжавшему в село священнику Филипп говорил: «Действуйте на месте смелее, сплотите в церковном совете ядро торговцев и крепких мужиков (кулаков. — Ред.). Власть ничего сделать не может — она бессильна». Ведь все это решительно ни на чем не основанный вымысел, клевета.

Ужели потому только, что я являюсь служителем религиозного культа и как заключенный лишен возможности публичной самозащиты, обо мне можно печатать в газетах, что вздумается? Ужели поэтому только можно печатать нижеследующие строки, полные глупейшей лжи: «Дмитрий Стефановский, личный друг и «адъютант» Филиппа, сопровождавший его во всех разгульных и пьяных разъездах по инструктированию епархии, вместе с ним посещавший квартиры местных торговцев, где пропаганда против Советской власти совмещалась с дикими попойками».

В ответ на это бесстыдную ложь следует прежде всего сказать, что и самих-то «разъездов по инструктированию епархии» у меня не было. Не было их по той простой причине, что на таковые местной властью не давались разрешения.

Еще большее возмущение вызывают такие полные омерзительной лжи следующие строки: «Кое-что мы можем сказать и о аморальном облике этих героев контрреволюции. В начале января Филипп и Стефановский были на Трусове на квартире у одного торговца, где пропили сто пять рублей церковных денег и напились «до положения риз». По дороге в город Филипп, совершенно пьяный, орал: «Коммунисты — большевики в начале революции кричали водки, вина не будет, а теперь что… но это ничего, пусть — время придет, и мы счеты сведем. Это время скоро придет, и мы покажем, кто ученей и честнее…» Или еще в таком же роде пера: «Ездивший на ревизию и отдых в Харабалинский район Филипп, останавливавшийся на квартирах исключительно у кулаков и торговцев, вел там разгульный образ жизни в обществе монашек…»

Удивляюсь, как автор для полноты картины и остроты впечатления не написал, что я кого-либо ограбил или убил.

Каковы бы не были мои убеждения, мое социальное положение, но я прежде всего человек, личность, имеющий свое человеческое достоинство и свои общечеловеческие права. Во имя этих прав человека я прошу расследования этого публичного поругания, издевательства над человеческой личностью».

3 января 1930 г. Особым Совещанием при Коллегии ОГПУ СССР приговорен к ссылке на три года в Северный край.

1 марта 1930 года архиепископа Филиппа под конвоем отправляли из Астрахани к месту ссылки. Многие верующие астраханцы пришли проводить своего владыку: у вокзала огромный пустырь за железнодорожными путями был заполнен людской толпой.

Местом высылки была назначена деревня Чукчино Усть-Цыльмского района Коми области. Невзирая на дальнее расстояние от Астрахани, владыка по-прежнему считал себя ответственным за поддержание порядка в епархии и за наставление верующих. На место служения, к астраханцам, от владыки открыто и тайно шли письма, в которых он беседовал с паствой так живо и просто, как будто имел каждого у себя перед глазами. Астраханцев утешали и ободряли его письма, тем более, что нового архиерея, чтобы заместить ариеп. Филиппа, в Патриархии не нашлось, и кафедра оставалась не занятой. (Астраханскую кафедру временно принял на себя епископ Саратовский Петр (Соколов), в ведении которого в те годы и без того находилась громадная территория на Юге России). В ссылке архиепископ приступил к литературно-богословской деятельности. Он составил для своих чад руководство в духовной жизни "Путь, и Истина, и Жизнь", которое переслал в Астрахань.

Весной 1931 г. против него снова было возбуждено следственное дело по обвинению: "антисоветская деятельность, группировал вокруг себя реакционную часть духовенства и ссыльных. Путем агитации противодействовал выходу их на лесозаготовки и явке на регистрацию". Сначала архиепископа забрали в органы ОГПУ, но вследствие очень болезненного состояния выпустили и оставили на свободе (в д.Чукчино) с обязательной еженедельной явкой на регистрацию в ОГПУ. 12 июля 1931 года он был все же арестован и препровожден в тюрьму. Проходил по групповому делу "Дело архиеп.Филиппа (Ставицкого) и свящ.Серебренникова. Усть-Цильма, 1931г."

6 октября 1931 года тройкой при ПП ОГПУ по Северному краю приговорен к ссылке в Омский край сроком на пять лет [2].

30 августа 1933 года был уволен на покой.

Архиепископ Омский

По окончании срока ссылки, 23 февраля 1937 года назначен архиепископом Омским.

В августе 1937 года вновь арестован и отправлен в ссылку.

В 1940 году переехал на поселение в город Тутаев [3], где жили его сестры, и устроился работать лесным сторожем.

В ноябре 1943 года назначен архиепископом Иркутским, но выехать в епархию не успел.

Вновь на Астраханской кафедре

С декабря 1943 года — вновь архиепископ Астраханский.

Возвратился в Астрахань 25 декабря 1943 г. В постаревшем, коротко стриженном и почти безбородом человеке, одетом в ватные арестантские штаны и старые красноармейские ботинки, владыку трудно было узнать. Тотчас по прибытии архиепископ развернул неутомимую, кипучую деятельность по церковному устроению епархии.

К приезду архиепископа церковная жизнь в епархии находилась в упадке, богослужения проводились только в Покровском соборе, не было ни одного действующего сельского храма. Но для нужд православных одной на всю епархию церкви было, конечно, мало. Поэтому одной из первостепенных задач для владыки Филиппа стало добиться у властей разрешения на открытие отобранных у церкви, но еще не до конца разрушенных храмов. Его трудами верующим возвратили: церковь во имя святителя Иоанна Златоуста, Спасо-Преображенский храм в поселке Трусово, храм во имя святых апостолов Петра и Павла в поселке Свободном. Маленькая церковь-часовня на старом кладбище в честь Иоанна Предтечи, в которую с трудом удалось внести гроб с усопшим для отпевания, по благословению владыки была значительно расширена, хотя власти всячески противились этому.

С 1943 по 1952 год были открыты церкви и молитвенные дома в селах: Черный Яр, Никольское, Капустин Яр, Соленое Займище, Кочковатка, Пироговка, Разино, Ильинка, Владимировка (г. Ахтубинск), Бертюль (Красные Баррикады) и в городе Степном (сейчас Элиста в Калмыкии). Открыт был молитвенный дом в селе Сероглазка, хотя здесь находился в хорошем состоянии Петропавловский деревянный храм, но местные органы власти, несмотря на настойчивые просьбы сельчан, этот храм так и не передали. Открыт был приход и в селе Ушаковка, но тут же этот приход был закрыт. Всего было открыто около 20 сельских приходов.

Неподалеку от Астрахани лежал в руинах Сталинград. 26 июня 1944 года Сталинградская область была также поручена владыке Филиппу, и он стал успешно возрождать тут церковную жизнь. В июле 1945 года стараниями владыки возобновились богослужения в Сталинградской Казанской церкви и в молитвенном доме, к 1947 году число действующих церквей и молитвенных домов Сталинградской области достигло 42.

Как старейший по хиротонии архиерей, от имени Поместного Собора 2 февраля 1945 года архиепископ Филипп приветствовал новоизбранного патриарха Алексия I (Симанского).

30 октября 1947 года назначен архиепископом Херсонским и Одесским с последующим возведением в сан митрополита. Архиепископ Филипп посылает телеграмму в Астрахань: "Известие о моем перемещении в Одессу глубокой скорбью наполнило сердце мое. Если бы не страх оказаться ослушником Церкви, нарушителем воли Божией, молил бы Святейшего Патриарха не разлучать с любимой паствой. Да творит Господь Свою святую волю! Привет и благословение бесконечно дорогой навеки незабвенной пастве моей, постараюсь в субботу прибыть. Архиепископ Филипп". В Москву же тем временем уже мчались просители, летело множество телеграмм от приходов и отдельных прихожан с мольбами не разлучать, пощадить, не отвратить милости от тяжко болеющего возможной скорой разлукой астраханского православного люда. Патриарх, еще раз рассмотрев дело, и как говорят, произнеся: "Что же, глас народа - глас Божий", 12 декабря издал новый указ, об оставлении архиерея на прежнем месте. Святейший, желая общения лицом к лицу с астраханской паствой, принял приглашение владыки и посетил Астраханскую епархию в 1949 году.

С 4 марта 1949 года поручено управление Саратовской епархией, с 21 октября того же года именуется Астраханским и Саратовским.

На владыку возлагался надзор над одним из немногих в то время учебных заведений Русской Православной Церкви - Саратовской духовной семинарией. К тому времени традиция богословского образования в России была прервана. Богословские образовательные учреждения почти все были закрыты. Лекторы, администраторы и профессура подверглись гонениям, и пополнение епархий и приходов подготовленными кадрами почти совсем прекратилось. Владыка Филипп внес огромный вклад в возобновление системы православного богословского и пастырского образования Русской Церкви. На поприще организации богословского и литургического преподавания, воспитания будущего духовенства, обустройства семинарского обучения и быта, он проявил себя не только хорошим организатором и любящим отцом, но и видным педагогом, знатоком богословских и церковных наук. Плоды его деятельности в этой области особенно заметны были в Саратове и и окрестных епархиях, где более, чем через полвека, бывшие семинаристы, воспитанники послевоенных лет с благодарностью вспоминали своего духовного отца и учителя.

Постоянные переезды, тюрьмы и ссылки сказались на состоянии здоровья владыки. В беседах он несколько раз предрекал себе скорую кончину.

Скончался 12 декабря 1952 года от кровоизлияния в мозг, в Москве, вызванный туда по административным делам. Перед смертью причастился Святых Христовых Таин. Похоронен у левого придела Покровского собора г. Астрахани.

3 мая 1989 года реабилитирован Прокуратурой Коми АССР по 1931 году репрессий.

Известно, что еще при жизни владыки преп. Кукша Новый говорил приезжавшим к нему астраханцам, что их архиепископ — огненный столп, и у него им нужно просить наставлений. В последние годы открылся дар прозорливости владыки Филиппа, еще при его жизни по его молитвам были исцеления. В настоящее время в Астраханской епархии готовятся материалы к прославлению архиепископа Филиппа в лике святых.

Труды

Церковь Христова и враги ея. Киев, 1911.
Слово истины и здравого смысла. Киев, 1911.
О поклонении Богу Отцу в Духе и Истине. Киев, 1911.
Зачем все это было? Слово в сороковой день по кончине П. А. Столыпина. Киев, 1911.
Христос Спаситель и Его Святая Церковь. Киев, 1912.
О таинствах Церкви Христовой и о средствах христианского совершенствования. Киев, 1912.
О спасениях. Киев, 1912.
За Церковь Божию. Выпуск I, Киев, 1915.
Погибающая миссия. Москва, 1918.
Путь и истина и жизнь. Дорогим чадам моим краткое напоминание жизни во Христе

http://www.eparhia-saratov.ru/index.php?option=com_content&t...154

Послания и письма

Награды

Церковные

право ношения креста на клобуке (13 февраля 1945)

Светские

медаль «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.» (1947)

Литература

Житие епископа Серафима (Звездинского). Письма и проповеди. Paris: YMKA-Press, 1991. С.200.
Мануил (Лемешевский В.В.), митр. Русские православные иерархи периода с 1893 по 1965 гг. (включительно). Erlangen, 1979-1989. Т.6. С.442-445.
Акты Святейшего Тихона, Патриарха Московского и всея России, позднейшие документы и переписка о каноническом преемстве высшей церковной власти, 1917-1943: Сб. в 2-х частях/ Сост. М.Е. Губонин. М., 1994. С.996.
Списки студентов, окончивших полный курс Императорской Московской Духовной Академии за первое столетие ее существования (1814-1914гг.). Сергиев Посад, 1914. С.149.
"Женская Оптина". Материалы к летописи Борисо-Глебского женского Аносина монастыря. М.: Паломник, 1997. С.713-714.
Репрессированное православное духовенство Коми края (биографический справочник)/ Сост. М.Б.Рогачев. Сыктывкар: "Мемориал", 2003. Машинопись. С.42-43.
Покаяние: Мартиролог. Т.1./ Сост. Г.В.Невский. Сыктывкар: Коми книжное издательство, 1998. 1184с. С.1046.
База данных о жертвах политического террора в СССР. Компакт-диск. 3-е изд. НИПЦ "Мемориал". М.:Звенья, 2004.
Из тьмы забвения: Книга памяти жертв политических репрессий: 1918-1954. Астрахань. ИПК "Волга". Т.1-2. 2000-2003.
Иосиф (Марьян), игумен. О жизни и роли в церковной истории XX века архиепископа Астраханского Филиппа (Ставицкого)// ЖМП. 2004. N 5. С.62-71.
Родина Л. Потомки должны знать об этом. // Православная вера. № 2. 1996. С. 4.
Светильник веры. М.: изд-во им. свят. Игнатия Ставропольского, 1997.
История Русской Церкви, Т. IX. М.: изд-во Спасо-Преображенского Валаамского монастыря, 1997. С. 768.

Использованные материалы

Биография на сайте Саратовской епархии

http://www.eparhia-saratov.ru/index.php?option=com_content&t...154

Биография на сайте Астраханской епархии

http://www.astrakhan-ortodox.astranet.ru/vladyki/filipp.htm

БД ПСТГУ Новомученики и исповедники Русской Православной Церкви XX века:

http://www.pstbi.ru/bin/db.exe/ans/nm/?HYZ9EJxGHoxITYZCF2JMT...l**

[1] По др. данным - 7 августа 1929

[2] Точное место ссылки архиепископа Филиппа в Омской обл. неизвестно

[3] Так по БД ПСТГУ Новомученики и исповедники Русской Православной Церкви XX века, http://www.pstbi.ru/bin/db.exe/ans/nm/?HYZ9EJxGHoxITYZCF2JMT...XAl. Биография на сайте Саратовской епархии, http://www.eparhia-saratov.ru/index.php?option=com_content&t...154, указывает "город Борисоглебск Московской области," о существовании которого неизвестно.