 |
Андрей (Ухтомский), епископ Уфимский и Мензелинский, в миру князь Александр Алексеевич Ухтомский, родился в д. Вослома Рыбинского уезда Ярославской губ.
Происходил он из древнего княжеского рода Рюриковичей. Достоверно известно, что потомок Рюрика в двенадцатом колене князь Глеб Васильевич владел уделом на Бело-Озере, а в шестом его поколении князь Иван Иванович Каргопольский получил удел на реке Ухтоме, название которой и дало имя княжескому роду.
В «Общем гербовнике дворянских родов Всероссийской империи» о нем сказано: «Герб рода князей Ухтомских. В щите, имеющем голубое поле, изображены: золотой крест, под ним серебряная луна, рогами вверх обращенная, а в нижней части щита две серебряные рыбы, плавающие крестообразно в реке. Щит покрыт мантиею и шапкой, принадлежащими княжескому достоинству».
В роду Ухтомских были воеводы, участвовавшие во взятии Казани, в Полоцких походах, служившие стольниками, имевшие другие высокие чины. В годы Смутного времени с шайками самозванцев около города Хлынова (Вятки) сражался князь Михаил: восемь братьев Ухтомских погибли в бою у местечка Конотоп в битве с поляками и запорожцами.
Князья Ухтомские выступили на стороне князя Хованского в годы раскола русской православной Церкви в семнадцатом веке, и в дальнейшем род Ухтомских неоднократно выражал свои симпатии старообрядчеству.
Из рода князей Ухтомских вышел знаменитый зодчий Дмитрий Васильевич Ухтомский, построивший колокольню Троице-Сергиевой Лавры, ставший учителем Баженова и Казакова. Адъютант Нахимова Леонид Ухтомский — из того же именитого рода. Дядя будущего епископа Эспер Алексеевич прославился тем, что совершил кругосветное плавание на корвете «Витязь» и написал книгу «Философия Востока», а его сын Эспер Эсперович стал ученым-этнографом, дипломатом, путешественником, поэтом и публицистом, некоторое время являлся воспитателем будущего императора Николая II.
В девятнадцатом веке в роду вновь возобладали военные традиции: дядя будущего епископа Леонид — адъютант Нахимова, впоследствии сам адмирал, другой дядя-адмирал — участник обороны Порт-Артура.
Отец будущего епископа Алексей Николаевич Ухтомский десять лет служил на флоте. По его желанию оба его сына — Александр и Алексей — учились в кадетском корпусе, который закончил он сам и его братья. После службы на флоте Алексей Николаевич служил в канцелярии Ярославского губернатора, но вскоре оттуда уволился и занимался хозяйством в своем родовом поместье в Восломе.
Мать Антонина Федоровна, будучи женщиной идеально доброй, никогда никого «ни словом, ни делом не обидела и, мало того, — ей приходилось иногда сглаживать и исправлять те резкости в отношении к людям, которые позволял себе отец», — вспоминал епископ Андрей. Накануне своей кончины значительную часть своего состояния завещала Церкви.
С любовью и признательностью князь Александр вспоминал свою няню, Манефу Павловну, бывшую крепостную, до конца дней жившую в доме Ухтомских: «С ее молитвенного шепота я и выучил свои первые молитвы... Я уже архиереем говорил неоднократно проповеди на темы, заимствованные из мудрых наставлений моей няни».
Окончив пять классов гимназии, князь Александр поступил в 1887 г. в Нижегородский имени гр. Аракчеева кадетский корпус, по окончании которого в 1891 г. принят в Московскую духовную академию. Решению поступать в Академию предшествовала случайная встреча с Иоанном Кронштадтским на волжском пароходе, когда мать Антонина Федоровна везла сыновей на каникулы в родовое поместье. После долгих бесед с Иоанном Кронштадтским на верхней палубе Александр и Алексей приняли одинаковое решение стать священниками.
Будучи студентом духовной академии, Александр часто встречался с отцом Иоанном, вел с ним переписку, а позже вспоминал о нем в своих проповедях и статьях. Учился Ухтомский, судя по всему, средне, но без задолженностей, занимая 33—35-е места в переводных списках курса.
Представив на последнем курсе итоговую работу под названием «О гневе Божием», Александр Ухтомский окончил Московскую Духовную Академию в 1895 году со степенью кандидата богословия. В этом же году 9 ноября назначен преподавателем Казанского духовного училища, пострижен в монашество 2 декабря, а 6 декабря рукоположен во иеромонаха.
В 1897 году - инспектор Александровской миссионерской семинарии, в 1899 год - наблюдатель Казанских миссионерских курсов в сане архимандрита.
4 октября 1907 г. хиротонисан во епископа Мамадышского, викария Казанской епархии и назначен заведующим Казанскими миссионерскими курсами.
Хиротонию совершали: архиепископ Димитрий, Назарий, епископ Нижегородский; Митрофан, епископ Пензенский и др. Состоялась хиротония в Благовещенском кафедральном соборе г. Казани.
С 25 июля 1911 г. - епископ Сухумский.
С 22 декабря 1913 г. - епископ Уфимский и Мензелинский.
Епископ Андрей прибыл в Уфу в середине февраля 1914 года. Вскоре в местном епархиальном вестнике появилась новая рубрика «Письма к пастырям Уфимской епархии». Всего их было напечатано сорок одно, а затем письма вышли отдельными изданиями. Церковь того времени, как говорил в них епископ, не выполняла своих задач, не была способна на это в силу почти полного разложения своей организации от высших до низших звеньев и абсолютного отсутствия деятельности основной единицы церковной жизни — прихода. Если церковь еще была жива, считал епископ, то лишь благодаря отдельным личностям из числа священников и мирян, посвятивших свою жизнь религиозно-нравственному подвигу. В середине девятнадцатого века это славянофилы, в первую очередь Алексей Хомяков и Иван Аксаков, в начале двадцатого — Иоанн Кронштадтский. Среди современников епископ выделял также церковного историка и философа архиепископа Антония (Храповицкого) и архимандрита Кирилла (Васильева), настоятеля Воскресенского монастыря Новгородской епархии.
В речи, произнесенной в Уфимском земском собрании в октябре 1915 года, епископ Андрей охарактеризовал положение как бедственное: «…и сверху, и снизу с одинаковой энергией изгонялись все наиболее энергичные, яркие духовные мыслители и деятели... И стали у нас пророчествовать лжепророки… хотя и нет книжников и фарисеев, но зато сидят молчальники, далекие от жизни и не понимающие жизни, а потому и не могущие быть руководителями ее».
Чтобы еще более подчеркнуть трагичность положения, он обращается к примеру старообрядчества: «Почему… наши раскольники несравненно устойчивее и сильнее в культурном отношении? Именно потому, что раскольники живут приходскою самоопределяющейся общиною, а наша деревня влачит свое существование только по распоряжению начальства. Раскольническую общину объединяет любимый храм или часовня, а нашу православную деревню объединяла до последнего времени казенная винная лавка…»
Епископ требовал вмешательства духовенства в общественную жизнь. Он говорил, что священник обязан вносить духовное начало во все сферы жизни прихода, в состав которого должна входить школа, больница, богадельня, библиотека, ремесленное училище и другие учреждения. Именно священник является связующим звеном с внешним за пределами прихода миром и возглавляет приходские отделения общественных организаций государственного масштаба.
Но обладание подобной духовной властью требует полной самоотдачи и высоконравственной жизни. Значит, священник должен пользоваться абсолютным доверием прихожан, а поэтому, делает вывод епископ, люди имеют право выбора и смещения своего пастыря. Этому моменту епископ придавал особое значение и потому подробно разработал рекомендации акта избрания священников и ввел их повсеместно на территории Уфимской епархии с лета 1916 года.
В 1916 году в Уфе создается Восточно-русское культурно-просветительское общество, на заседании его избирают председателем общества. При обществе епископ основывает журнал «Заволжский Летописец», он выходил в Уфе с 1916 по 1918 год. О работе «Заволжского летописца» он позже так расскажет в своей «Исповеди»: «Этот журнал не изменял своего направления ни в 17-м году при республике Керенского, ни при большевиках в 18-м году, ни при Колчаке в 19-м году. Мы говорили только правду, и эту правду мы говорили нашим читателям всех направлений. Мало того, этот журнал и печатался в 18-м году в большевистской типографии».
В воспоминаниях различных людей об этом периоде деятельности Ухтомского в Уфе — безграничное к нему доверие, уважении и любовь.
Февральскую революцию 1917 года епископ приветствовал, видя в ней возможность освобождения церкви от государственной опеки.
В марте 1917 года епископ отправляется из Уфы в Петроград, затем — в прифронтовую полосу рядом с Двинском и Ригой, служит и проповедует в войсках. Народные настроения производят на него удручающее впечатление. Он видит всеобщее озлобление, духовную опустошенность людей, признаки наступающей анархии.
Авторитет епископа Андрея среди церковных иерархов растет, и его назначают митрополитом Петроградского. Но, будучи сторонником выборности духовных лиц, уфимский епископ от высокого поста отказывается и остается в Уфе. Уже будучи в эмиграции в Париже, митрополит Евлогий писал в книге «Путь моей жизни», что епископ Андрей «прогремел на всю Россию… своей принципиальностью». Вскоре епископа Андрея включают в новый состав Святейшего Синода.
На московском Государственном Совещании епископ выступил с речью, в которой советовал создать беспартийное «министерство спасения отечества», пообещав, что оно получит благословение открывающегося в августе Всероссийского церковного Собора, а в сентябре 1917 года он высказался за прекращение любых контактов с государственными органами Российской Республики, считая, что ими ведется антицерковная политика. Вскоре он был выдвинут от Уфимской губернии кандидатом в члены Учредительного Собрания.
В 1918 году отлучил от Причастия грабителей чужих имений, написав послание следующего содержания: "Я не могу и не имею права, как епископ молчать и оставлять грабителей без церковного наказания. Всякий грабитель есть оскорбитель свято Церкви, и Церковь на два года отлучает его от святого своего общения, по свящ. канонам. Поэтому и я, как епископ Церкви Уфимский, по данной мне от Господа Иисуса Христа власти вязать и решить грехи человеческие, настоящим посланием своим определяю и объявляю: все воры и грабители, носящие христианское имя и участвовавшие в погроме г. Уфы, отлучаются от св. Причастия на два года; в случае искреннего раскаяния, по усмотрению духовника, отлучаются на один год. Только в случае смертельной болезни эта эпитимия может быть снята духовником. Пусть за эти два года все эти грешники, допустившие великий соблазн для всех и позор своему христианскому званию, усердно молятся Богу о прощении греха своего, да отвратить Господь от нас всех гнев свой, праведно на нас движимый". ("ЦВ" за 1918 г., № 5, с. 211). Прибавление.
1 июля 1918 года в Никольской железнодорожной церкви Уфы открывается первый в России церковный кооператив. Епископ Андрей выступает перед прихожанами: «В вашем приходе открылся первый кооператив, первый союз взаимопомощи: впервые церковная любовь проявляется в заботе об экономической жизни нуждающейся братии. Сегодня мы осуществляем великий завет святых церковных дьяконов, данный церковному обществу: «пещись о столах», то есть заботиться обо всех несчастных и бедных, никогда не покидать их, чтобы церковное общество разрослось в целое древо, в святую семью из всего народа вместе с духовенством».
Был членом созданного осенью 1918 Сибирского Временного Высшего церковного управления, руководил духовенством 3-й армии А.В. Колчака. После разгрома белых арестован в феврале 1920 г. в Новониколаевске. Осенью выступил с заявлением о лояльности к Советской власти и просьбой об освобождении, вскоре освобожден и уехал в Уфу. Неоднократно подвергался арестам и ссылке.
В 1921 году назначен епископом Томским, но в Управление епархией не вступил.
Арестован в феврале 1922 г. "за произнесение проповеди, в которой призывал крестьян организовываться в крестьянские союзы"; этапирован в Москву на Лубянку, где был выпущен на свободу для лечения. В том же году Московский ревтрибунал постановил прекратить дело "за недостатком улик".
В 1923 г. сослан в Среднюю Азию (Ташкент, Педжент, Ашхабад).
Оказавшись во время ссылки в тюрьме, он тайно отправляет в 1924 году письмо Патриарху Тихону. «Ваше Святейшество! ...Ваш арест в свое время наполнил сердца верующих тревожною скорбью в тягчайший период истории Русской Церкви, оставшейся без какого бы то ни было руководства. Год тому назад вы были освобождены. Вы сознались в своих ошибках против Соввласти. И верующие напряженно стали ждать от вас, главы церкви, активной деятельности по определенной программе и без повторения ошибок. «Живая церковь» разлагает совесть народную, возбуждая раздражение масс на религиозной почве. Сотни пастырей по явно ложным доносам, по явной клевете арестованы, остались верны своему долгу и томятся в ссылках и тюрьмах. Что же сделали вы, Ваше Святейшество, для оздоровления церковной жизни? Общий голос и епископов и мирян: за год не сделано ничего.
Вы окружаете себя архиереями, неизвестными даже для их собственной паствы; вы по-прежнему не знаете никакой программы устроения церковно-общественной жизни; и по-прежнему вся ваша деятельность выливается в торжественное богослужение. Но, Ваше Святейшество, те розы, которыми усыпают ваш путь московские богомольцы, не могут считаться признаком торжества православия и нисколько не успокаивают народной совести…
Святейший владыка, умоляю вас, скажите твердо, что нужно кому делать и благословите всех на устроение доброй народной жизни. Благословите жить радостно во славу Божию, а не только умирать неизвестно по чьему капризу...
Грешный епископ Андрей, Уфимский по избранию и Томский по распоряжению Вашего Святейшества.
7-я камера, Туркестан, ГПУ».
28 августа 1925 г. в молитвенном доме ашхабадской старообрядческой общины во имя Святителя Николая принял миропомазание от старообрядцев, перейдя таким образом в раскол, за что 13/26 апреля 1926 г. Патриаршим Местоблюстителем Петром (Полянским), митрополитом Крутицким, запрещен в священнослужении.
В конце 1926 года епископ Андрей возвращается в Уфу. Он поселился в рабочем квартале неподалеку от железнодорожных мастерских в доме под номером 64 на улице Самарской около Симеоновской церкви. «Было какое-то страшное паломничество, — вспоминает одна из жительниц Северной слободы, — весь город волновался, и к нему в течение многих дней выстраивались огромные очереди. И я пошла к нему... Потом он служил в Симеоновской церкви и служил так, что мы будто бы возносились в небо и не хотели опускаться!»
С 1922 года, после ареста Свят. Патриарха Тихона, по 1928 год и в последующие годы явно и тайно ставил целый ряд архиереев. Неизвестно с кем совершал он первую хиротонию и кого поставил первым. Из рукоположенных им архиереев остались верными Православной Церкви: Кирилл (Васильев) в схиме Макарий, Николай (Парфенов) "Горбатенький", Трофим (Яковчук), Антоний (Миловидов), Марк (Боголюбов) и Серафим (Афанасьев).
Остальные, поставленные им, считаются отошедшими в так называемый Андреевский раскол: 1) Аввакум (Боровков); 2) Вениамин (Фролов); 3) Иов; 4) Иринарх; 5) Питирим (Ладыгин); 6) Руфим (Троицкий) и другие, о которых сведениями на настоящее время не располагаем.
Осенью 1927 г. арестован в Москве и выслан в Казахстан, в Кзыл-Орду.
Вновь арестован 4 октября 1928 г. и препровожден в Ярославль, где в местном изоляторе отсидел в одиночной камере три года (до 7 октября 1931 г.).
После освобождения уехал в Москву, где находился в молитвенном общении со старообрядцами. Вновь арестован и сослан 1 апреля 1932 г. в Алма-Ату.
19 сентября 1932 г. получил Святые Дары и Миро от старообрядческого архиепископа Московского и всея Руси Мелетия.
Расстрелян 4 сентября 1937 года в Ярославской тюрьме по решению "тройки" Управления НКВД Ярославской области. Реабилитирован в 1989 году.
Был большой ревнитель церковной старины, церковного устава, старинных церковных песнопений, благолепного служения, знал замечательно церковный устав. Духовный писатель. Брат академика АН СССР Алексея Алексеевича Ухтомского.
ИСПОВЕДАНИЕ ВЕРЫ ЕПИСКОПОМ АНДРЕЕМ
Я, епископ Андрей, Единой Святой Соборной Апостольской Церкви, посвященный в сан епископа в 1907 г. 4-го октября при Св. мощах Казанских святителей старообрядцев Гурия и Варсонофия, в день их памяти, ныне испытывая гонения от господствующей иерархии за свободу Церкви Христианской, исповедую перед Св. Церковью, что Патриарх Никон, своим мудрованием нарушивший жизнь Соборной Церкви и любовь ее, так положил начало расколу русской Церкви. На ошибке Патриарха Никона утвердился тот русский цезарепапизм, который со времен Патриарха Никона подтачивал все корни русской церковной жизни и, наконец, вполне выразился в образовании так называемой “Живой Церкви”, – ныне господствующей иерархии, явно ориентирующеся [на безбожную власть] и нарушающей все церковные каноны. А я, хотя и грешный и недостойный епископ, но ни к какой господствующей иерархии не причислял себя по милости Божией и всегда помнил заповедь Св. Апостола Петра: “Пасите стадо Божие, не господствуя над наследием Божиим”. Зная это, Уфимские единоверцы еще в 1919 г. в январе месяце избрали меня в единоверческого старообрядческого епископа Саткинского. С этого времени я уже состою Старообрядческим епископом, и когда Живая Церковь стала господствовать над народом Божиим, нарушая церковные каноны, то я немедленно, без колебаний от нее отрекся. Ныне, скорбя всей душей о великих бедах Церкви, готов отдать себя всецело на служение древлеправославным христианам – старообрядческим общинам для приведения к единству всего русского разрозненного стада Христова. Сего ради аз, епископ Андрей, от вышеписанныя Никониянския глаголемыя ереси отрицаюся как от ереси цезарепапистов, создавших Живую Церковь, ибо принадлежу к истинно православной вере Единыя, Соборныя и Апостольския Церкве древних христиан.
Прежде всего отвращаюся и отрицаюся всякаго неподобнаго мудрования, глаголю еще: вси еретицы на Седми Вселенских и Поместных Соборех отвергнутыя святыми Отцами, – да будут анафема!
Труды
- Речь, произнесенная 3 октября 1907 г. при наречении его во епископа. "Изв. Каз. еп." 1907, № 42, с. 1304-1309.
- "О смысле жизни". Казань, 1902.
- "Из православно-церковного учения забытые мысли". Казань, 1903.
- Речь пред отпеванием Высокопреосв. Никанора, архиепископа Казанского. "Изв. Каз. еп." 1910, № 46-47, с. 1314-1316.
- "Как понимать человекообразные представления Св. Писания о Боге". Казань, 1904.
- "О любви Божией на Страшном Суде Христовом". Казань, 1904.
- "О нормальном положении православия в православном Русском царстве". Казань, 1908.
- "Мнения Уфимских земцев о церковных делах". Уфа, 1915.
- "О сознательной уставности в богослужении". "Прих. Чтение" 1914, № 9, с. 292-294.
и разные другие статьи и заметки в церковно-общественной периодической печати.
Литература:
- "Церк. Вед." 1907, № 38, с. 345, 1911, № 41, с. 323, 1914, № 2, с. 5.
- "Приб. к "ЦВ" 1907, № 49, с. 2194-2197, 1913, № 24, с. 1167, 1918, № 5, с. 211.
- "Прав. Собес." 1907, декабрь, с. 865, 1910, март, с. 399, ноябрь, с. 1.
- "Русск. Паломн." 1911, № 41, с. 655, 1914, № 7, с. 111.
- "Мис. Кален." 1907, с. 128, 129.
- "ЖМП" 1932, № 11-12, с. 4, 1935, № 23-24, с. 11.
- "Церк. Вестн." 1908, № 1, стб. 21, № 25, стб. 758, № 31, стб. 951.
- "Изв. Каз. еп." 1899, № 17, с. 737-740, 1903, № 17, с. 14, 1905, прил. к № 43 и 44, с. 12, № 44, с. 1319-1321, 1907, № 41, с. 1271-1273, № 47, с. 1493-1494, № 43, с. 1345-1347; 1353-1354, 1908,
- отчет попеч.-ва за 1907, с. 5, № 5, с. 139, № 6, с. 193-196, № 12, с. 390, № 37, с. 1074, 1909, № 7, с. 216-217, № 11, с. 329-330, № 15, с. 423-425, № 41, с. 1175-1176, № 44, с. 1279-1280, № 47, с. 1366-1368, 1910, № 4, с. 137-139, № 40, с. 1115-1116, 1911, № 34, с. 967, № 36-37, с. 1029-1060, 1912, № 45, с. 1359, № 48, с. 1465, 1914, № 7, с. 212, № 19-20, с. 625-626.
- "Красная Башкирия" от 16 октября 1926 г., № 237 (2157).
- "Правда" от 10 августа 1922 г., № 178.
- Булгаков, с. 1401, 1413.
- БЭС т. I, стб. 167, 168, т. II, стб. 2135.
- НЭС т. II, стб. 827.
- ФПС I, № 23, с. 2.
- "Состав Св. Прав. Всер. Син. и Рос. Церк. Иерархии на 1917 г.", с. 272-273.
- Er wurde im Isolator von Jaroslavl' erschossen M. Pol'skij, Novye muceniki 11, 129.
- M. Popovskij, Zizn' i zitie Vojno-Jaseneskogo, archiepiskopa i chirurga (Paris 1979) S. 133-135.