ЛЕВ (ЮРЛОВ)

Лев (Юрлов) (ок. 1678 - 1755), епископ б. Воронежский и Елецкий

В миру Юрлов Лаврентий Михайлович, родился около 1678 г. в отцовском имении в с. Сёмове, Курмышского (позднее Макариева) уезда Нижегородской епархии, в семье дворянина Михаила Матвеевича Юрлова.

Лаврентий рано лишился своих родителей и был взят на воспитание боярином князем Иваном Борисовичем Троекуровым. И.Б. Троекуров состоял в третьем браке с А.Ф. Лопухиной – родной сестрой царицы Евдокии Федоровны, первой супруги Петра I, и доводился поэтому монарху свояком. Боярин руководил ключевыми приказами: Поместным, а затем Стрелецким. Он относился к наиболее высокопоставленным государственным деятелям. Вместе с его сыном Иваном Лаврентий участвовал в качестве волонтера, согласно его собственным показаниям, в двух Азовских походах и в походе под Ругодив (Нарву) в 1700 году.

Воспитание и образование получил домашнее.

В конце XVII века вследствие покровительства Троекуровых стал пажем при вдовствующей царице Марфе Матвеевне Апраксиной, второй супруге царя Федора Алексеевича, умершего в 1682 году. Во время службы при дворе у Лаврентия произошла ссора с денщиком царя Е.И. Пашковым (1684-1736), в лице которого он приобрел врага на всю жизнь. Судьба свела их еще раз в Воронеже, где Пашков занимал должность вице-губернатора.

Ответить на вопрос, что привело придворного пажа к решению принять монашеский постриг, трудно. И.И. Голиков в “Анекдотах” рассказывал следующую историю. На ассамблее у голландского купца Гоппа, где присутствовали Петр I и Марфа Матвеевна с пажем, обнаружили пропажу царского серебряного кубка. Государь нашел его в карете М.М. Апраксиной, к которой, как ему сообщили, подходил Л.М. Юрлов. Петр попросил Марфу на следующее утро прислать к нему “юного и проворного детину”. Раскаяние пажа так растрогало вдовствующую царицу, что она дала ему денег и велела спасаться. Лаврентий ночью бежал из Москвы и вскоре в Вологде постригся в монашество. Недостоверность этого “анекдота” не вызывает сомнений. Сам епископ Лев утверждал, что он находился в послушниках в Троице-Сергиевом монастыре “лет с десять”, и это хронологически согласуется с его участием в Нарвском походе 1700 года и его последующей духовной стезей.

с 1701 по 1704 г. пребывал послушником в Троице-Сергиевом монастыре при архим. Иларионе Властелинском, а с 1704 по 1708 г. под руководством монастырского духовника Георгия Дашкова.

С 1711 г. - строитель Астраханского Троицкого монастыря, в котором пострижен в монашество духовником монастыря иером. Иоасафом.

В 1715 г. рукоположен во иеродиакона, а затем во иеромонаха.

В 1716 г. назначен строителем Астраханского Спасо-Преображенского монастыря.

Из-за конфликта с местным архиереем Иоакимом, “за бывшими от него некоторыми нападками”, Лев в 1718 году добился разрешения переехать в Москву, где поселился в Донском монастыре.

Вскоре отправился в Ростов к своему покровителю Георгию (Дашкову), местному епископу. В Ростове Лев находился несколько месяцев. Спустя некоторое время он среди других “доброжительных иеромонахов” был послан в Александро-Невский монастырь. Монахи вызывались туда из лучших монастырей для испытания “в надежду архиерейства”. Иноки несли флотскую службу.

С 1720 г. - архимандрит Переяславского Горицкого монастыря.

С 21 января по 19 декабря 1726 года, будучи кандидатом на архиерейство, состоял асессором Святейшего Синода.

28 мая 1727 г. хиротонисан во епископа Воронежского. Хиротонию совершали архиепископ Ростовский Георгий (Дашков), архиепископ Вологодский и Белозерский Афанасий (Кондоиди).

В Воронеж прибыл 11 сентября 1727 года. Первым из воронежских архиереев положил начало, согласно Духовному регламенту, устройству школы при архиерейском доме для подготовки священнослужителей из детей духовного и других сословий. В 1728 году распорядился собирать с каждой приходской церкви “школьные деньги” – по 40 копеек в год. Вероятно, на этом основании Е.А. Болховитинов назвал Льва основателем семинарии в 1728 году, добавив, что “действительно классы латинские заведены уже с 1732 года”. В “Истории о Воронежской семинарии”, составленной или самим исследователем, или под его руководством, высказано соображение, что Лев учредил не семинарию, а “славянскую школу”. П.В. Никольский склоняется к мнению, что либо при Льве школы совсем не было, либо в ней преподавали в соответствии не с курсом Духовного Регламента, а со старинным курсом. Он состоял в обучении чтению и письму по Псалтири и Часослову. Семинария же в Воронеже была учреждена в 1745 году.

Преосв. Лев обращал внимание на духовенство Донской области. В октябре 1728 года он доносил Синоду, что в его епархии имеется много пришлых попов, которые живут в городках по Дону, Хопру, Донцу и служат в церквах и часовнях без указов, “самовольством”. Владыка намеревался по первому зимнему пути объехать местность по Дону до Черкасского, чтобы “освидетельствовать тех пришлых попов”. В 1730 году архимандрит присоединенного к Воронежской епархии в 1718 году Успенского Предтечиева монастыря Иоасаф просил Духовную коллегию вернуть его обитель по-прежнему в ведомство Синодальной области вследствие причиненных обители “обид” воронежскими архиереями. Епископ Лев, по словам Иоасафа, взял из монастыря лучшую церковную утварь, ризницу и собственных его архимандрита келейных денег полторы тысячи рублей. 5 июня 1731 года состоялся указ Синода об оставлении монастыря в Воронежской епархии. Новому епископу Иоакиму предписывалось ведать монастырь только в духовных, относящихся к церковному благочинию делах, а имуществом “ни под каким видом не интересоваться”.

Воцарение на русском престоле в феврале 1730 года курляндской герцогини Анны Иоанновны нарушило планы поборников реставрации старинных порядков, которые ориентировались на царицу Евдокию – бабку внезапно умершего юного императора Петра II. Епископ Лев разделял взгляды сторонников старины, возглавлял которых Ростовский архиепископ Георгий (Дашков). И епископ Лев стал, по сути дела, жертвой в борьбе за власть двух влиятельнейших членов Синода: новгородского архиепископа Феофана (Прокоповича) и ростовского архиепископа Георгия (Дашкова). Это было столкновение их личных амбиций, противостояние малороссийского и великорусского высшего духовенства, протестантствующего реформизма в лице Феофана и традиционного православия, представленного сторонниками Георгия, в числе которых был и Лев (Юрлов).

14 февраля 1730 года в Воронеже были получены 35 печатных манифестов, в которых сообщалось о смерти императора Петра II и избрании на трон дочери царя Ивана V (1682–1696), соправителя Петра I, Анны. Один экземпляр манифеста был в тот же день послан губернской канцелярией в домовую канцелярию епископа. Однако никакой реакции на него не последовало. В первое воскресенье Великого поста, 15 февраля, когда следовало поминать государыню, Лев приказал возглашать о “великой государыне нашей царице” Евдокии Федоровне, а потом о “благоверных” цесаревне Елизавете Петровне и царевнах. 16 февраля от вице-губернатора Е.И. Пашкова к архиерею был прислан подполковник Коротоякского полка Борыков. Ему следовало выяснить: когда будет объявлен манифест? Лев, по словам Борыкова, ответил, что без присланного из Синода “особливаго точнаго” указа церковное поминовение и молебное торжествование “чинить опасен”, то есть совершать не рискует. Опасения его основывались на таком рассуждении: не случится ли “впредь другой какой отмены”?. Хотя архиерей и изволил “в том иметь сомнение”, он за подобные крамольные слова уже являлся потенциальным клиентом Тайной канцелярии. Осознание серьезности своего промаха заставило Льва перейти в контрнаступление и обрушиться с обвинениями в адрес губернского руководства. Ускорила активность Льва промемория (памятка) из губернской канцелярии, полученная им 18 февраля. В ней указывалось, что за истекшие со дня получения манифеста пять дней ни в соборной, ни в приходских церквах не было “всенароднаго торжества”. Архиерею выносилось предупреждение: в случае неотправления молебна и панихиды на следующий день, донести об этом “куда надлежит”.

26 февраля в губернскую канцелярию была отправлена ответная промемория. Из нее следовало, что публичное церковное поминовение о Петре II состоялось еще 15 февраля, а благодарственный молебен был отслужен 20 февраля. Епископ Лев обвинял Е.И. Пашкова в том, что тот игнорировал все церковные службы, связанные со знаменательными датами в жизни правящей династии и государства.

20 марта Синод обсуждал донесение воронежского епископа. Архиепископ Георгий (Дашков) объявил, что у Льва с воронежским вице-губернатором давняя ссора и предложил подождать от Е.И. Пашкова “какого объяснения”. Чтобы обезопасить положение епископа Льва, Синод указом от 8 июня 1730 года назначил в Воронеж переяславского епископа Иоакима (Струкова), а Льва перевел в далекую Астрахань. В этой ситуации Лев допустил роковую для себя медлительность. Он не отреагировал на получение указа о своем прибытии в Москву письменным рапортом в Синод. Кроме того, епископ заявил курьеру, что отправится после праздника Казанской (8 июля), поскольку хочет освятить устроенную им в архиерейском доме церковь в честь Казанской иконы Божией Матери.

Этим промахом немедленно воспользовался Феофан (Прокопович), чтобы уничтожить своего главного врага – архиепископа Георгия, а заодно и его единомышленников. Поскольку после коронации Георгий был уволен в свою епархию и заступиться за своих сторонников не мог, Феофан начал решительные действия в отношении епископа Льва. Постановлением Синода от 15 июля последний был оштрафован на сто рублей за задержку в выезде и получил предписание немедленно ехать в Москву. На том же заседании Духовной коллегии Феофан от имени императрицы сделал запрос: "Отчего дело Льва по доносу воронежского губернатора до сего времени в Синоде не следовано и умолчано?". Оправдания митрополита Коломенского Игнатия (Смолы) с указанием на заседание Синода от 20 марта оказались неубедительными. Феофан, пользовавшийся большим доверием императрицы, несомненно, смог легко ей доказать, что Воронежский епископ не признал ее при вступлении на престол, а остальные члены Синода его покрыли. Указом Анны Иоанновны от 21 июля 1730 года три члена Синода, в том числе архиепископ Георгий (Дашков) были уволены и заменены покорными Феофану архиереями.

Епископ Лев покинул Воронеж 4 июля, был арестован в Туле и доставлен под караулом в Москву. Начались допросы свидетелей с использованием пыток (подъем на дыбу). Из показаний выяснилось, что Лев написал письма своим высокопоставленным “милостивцам” – Георгию (Дашкову), “дабы его по тому делу заступил”, бывшим воронежским администраторам: губернатору Г.П. Чернышеву (занимал эту должность в 1725–1726 годах), вице-губернатору С.А. Колычеву (в 1713–1721 годах) и другим персонам. Просьба о покровительстве подкреплялась подарками: Г.П. Чернышеву – десять фунтов кофе, С.А. Колычеву – две белужьих спинки, Георгию – два пуда изюмных ягод и обещание прислать жеребца. Генералу Г.П. Чернышеву было послано семьсот рублей, и его жена якобы велела благодарить епископа и обещала за это благодеяние “служить ему”.

В 20-х числах июля 1730 года воронежский архиерей подвергался неоднократным допросам. Ему предлагалось 36 вопросных пунктов. Епископ признался, что первый благодарственный молебен отслужили 20 февраля, а в предыдущие дни было воспоминание о здравии царевны и великой княжны Анны Иоанновны. Задержку и такое титулование императрицы Лев объяснял “простотой” и отсутствием точного указа о молебствии. Обвиняемый признал, что просил “о заступлении и помощи” членов Синода: архиепископа Георгия и митрополита Игнатия, а также Г.П. Чернышева и С.А. Колычева. Он отправил к ним 2–3 пуда винных ягод. Окончательный приговор он подписал себе ответом на последний вопросный пункт. Он гласил: “Отчего при получении 2-ой промемории из губернской канцелярии сказал, что молебен отправлен 15 февраля?”. “Говорил и лгал, выкручая себя, что долго молебна не отправлял…” – заявил Лев.

27 июля Синод вынес приговор: хотя “за малослыханную его в презрении Высочайшей чести Ея Императорскаго Величества продерзость” недостоин архиерейского сана и священного чина, но, тем не менее, следует продолжить допросы с целью уточнить мотивы поступка и найти возможных единомышленников. В Воронеж был послан капитан лейб-гвардии Преображенского полка П.Н. Мельгунов. Он допросил духовенство соборной и приходских церквей. Все единогласно показали, что молиться об упокоении государя начали 15 февраля, а о здравии императрицы Анны Иоанновны молебствовать 20 февраля.

2 октября 1730 года Синод определил лишить бывшего Воронежского епископа Льва священного сана и монашеского чина. После этого над несчастным расстригой Лаврентием начался “розыск” в Сенате и Тайной канцелярии. Есть косвенное свидетельство, что Льва подвергли пыткам. Это представляется вполне резонным, поскольку его преступление имело политический характер.

2 декабря 1730 года в деле Льва была поставлена последняя точка. Императрица указала сослать его в Архангельский Крестный монастырь, содержать в келье под караулом без права переписки. Были лишены сана и сосланы в монастыри митрополит Коломенский Игнатий (Смола) и архиепископ Ростовский Георгий (Дашков). За аналогичное, как и Лев, преступление подвергся наказанию и архиепископ Киевский Варлаам (Вонатович).

Более десяти лет длилось заточение расстриги Лаврентия в монастыре на пустынном острове Кий в Онежском заливе Белого моря.

В августе 1741 года в правление регентши Анны Леопольдовны при императоре-младенце Иване VI (1740–1741) Лев подал прошение о своем освобождении. Ему разрешалось быть простым монахом. Местом проживания он избрал Московский Чудов монастырь. 22 апреля 1742 года ради коронования Елизаветы Петровны Льву был вновь пожалован архиерейский чин.

Он отказался от предложенной епархии и был с пенсией уволен в Московский Знаменский монастырь. С этого времени Лев состоял при Архангельском соборе для служения панихид по погребенным здесь царям и великим князьям, т.е. был титулярным епископом Архангельским [1].

Сохранилось известие, что на панихиде 3 февраля 1743 года он произнес вечную память императрице Елизавете Петровне вместо царевны Анны Петровны. Елизавета простила престарелому епископу обмолвку, ибо она была сделана “не с умыслу”.

Сохранилось любопытное письмо Льва от 11 сентября 1743 года к своим родственникам в село Сёмово. Здесь старец выражает и свое счастье от наступившего покоя (“ныне пристань благую обретох”) и дает мудрый совет внуку Василию вместе с подаренными часами: “пусть, познавая из оных время, научится проводить оное с пользою”. Лев также высказывает свое мнение на решение восточного вопроса, отвечая тем самым на просьбы родных. Он полагал, что все православные народы обращают свои взоры на Россию. Лишь Господь ведает о том, кому предстоит их объединение “под единою Российскою державою”: благословенной ли дочери великого Петра Елизавете или ее наследникам. Лев верно уловил роль России в судьбе православных народов, что продемонстрировали войны на Балканах XIX – начала XX века.

Скончался 28 января 1755 года. Согласно завещанию погребен в Знаменском монастыре. Оставшиеся у него серебро и деньги употреблены на церковное строение и оклады икон.

Биографы отмечают его природный ум, отличное воспитание, энергию, уверенность в себе. При этом, в качестве недостатка, указывают на его непокладистый, властный характер.

Сохранилось свидетельство современника, знавшего Льва в 40– 50-х годах: “Вся Москва очень чтила и уважала его: он был точно истинный святитель и слуга Христов, человек умный и пречестный”.

Литература

Поликарпов Н. И. Лев Юрлов, пятый еп. Воронежский (1727-1730 гг.). Воронеж, 1905.
Ильинский Ф. М. Кто виноват в низложении и расстрижении Воронежского еп. Льва? (Воронежская старина, вып. VI, с. 162-169).
Ильинский Ф. М. Отповедь, с. 290-292.
Розанов Н. История Московского епарх. управл. М., 1869, ч. II, кн. 1, прим. 9, с. 4, 7, 9; прим. 88, с. 24.
Успенский М. И. Статья по поводу статьи Ф. М. Ильинского (Воронеж. старина, вып. VII).
Рункевич С. Г. Алекс.-Невская Лавра 1713-1913 гг. (историч. исследование). СПб, 1913.
Соловьев С. М. История России, кн. IV, с. 1192, 1193, кн. V, с. 42.
Чистович Феофан Прокопович и его время.
Свирелин Переяславский Горицкий монастырь.
Булгаков, с. 1394, 1398.
Толстой Ю., № 34.
Строев П., с. 697, 837.
Зверинский П., № 891, с. 191.
Летопись Е. А., с. 704.
Воронеж. старина, вып. XI, 1912, прил., с. 135-137.
Труды К. Д. А., 1873, май, с. 38.
Воронеж. еп. вед., 1883, № 5.
Истор. вестн., 1891, июль, с. 195.
Прав. обозрен., 1863, январь, с. 48-106.
Прав. собес., 1905, май, с. 96, прим., 1907, сентябрь, с. 414; ноябрь, с. 710, 1908, май, с. 620.
Рус. старина, 1879, апрель, с. 747, 1880, сентябрь, с. 174.
Рус. архив, 1868, № 7 и 8, 1903, кн. 3-я, № 9, с. 251; № 10, с. 253-255.
БЭЛ, т. III, с. 839.
БЭС, т. I, с. 552.
РБС, т. X, с. 171-172.
Н. Д., с. 61.

Использованные материалы

[1] А. В. Маштафаров. Архангельский собор. Православная энциклопедия, т. 3, с. 489-495 - http://www.pravenc.ru/text/76446.html

Литература

Использованные материалы

"ЛЕВ (ЮРЛОВ)" еще можно поискать: