Николай (Амасийский) (1859 - 1945), архиепископ б. Ростовский-на-Дону, митрополит (Румынская Православная Церковь)
В миру Амасийский Николай Васильевич, Родился в 1859 году [1] в Самарской губернии.
Окончил учительскую семинарию.
Служил священником в селах Савельевка, Давыдовка.
Овдовел. Его сын, Николай Амасийский, в 1917 году тоже принял сан священника.
В 1922 г. был избран духовенством и мирянами градского и пригородного округов г. Пугачева кандидатом во епископа Пугачевского, хотя особыми выдающимися достоинствами не отличался. Духовенство других округов претензий против этого избрания не заявило, так как о. Николай Амасийский был вдов и канонических препятствий к хиротонии не было.
Для принятия хиротонии о. Николай поехал в Москву и попал к обновленцам т.н. "Союза церковного возрождения" во главе с митрополитом Антонином Грановским.
Обновленческий епископ
9 декабря 1922 г. был хиротонисан обновленцами во епископа. Хиротонию возглавил Антонин (Грановский).
По приезде в Пугачев, был торжественно встречен на вокзале председателем исполкома, который сказал ему приветственную речь, что произвело большое впечатление на народ. Запомнилась многим и встреча в кафедральном соборе, когда встречавший его о. Павел Попов всенародно задал епископу вопрос: "Дверьми ли входишь, владыко, или прелазишь и нуде?". От этих слов так и дышит тревогой и сомнением, и слова эти свидетельствуют о том, что в тот момент до пугачевского духовенства доносились какие-то тревожные слухи, но оно еще не было достаточно осведомлено об обстоятельствах рукоположения еп. Николая, а может быть, даже еще и не совсем ясно понимало, что такое обновленчество, как это было во многих местах в первый год этого смутного времени. Священник Попов вскоре был переведен в село.
Епископ Николай участвовал в обновленческом соборе 1923 года.
21 июня 1923 г. еп. Николай был назначен епископом Троицким, временно управляющим Уральской обновленческой епархией, но жил по-прежнему в Пугачеве.
Некоторые лица, из числа хорошо знавших епископа Николая, утверждают, что внутренне он обновленчеству не сочувствовал и, возвратившись с собора, много рассказывал о том, что там происходило, после чего слышавшие его рассказы отходили от обновленчества и возвращались к Православию. Высказывалось мнение, что находясь в расколе, он и этим, и некоторыми другими способами старался помочь Православию. Однако, достоверно известно, что священников, не присоединившихся к обновленчеству, он запрещал в священнослужении, и поэтому его желание помочь Православной Церкви в высшей степени сомнительно.
Одновременно с епископом Николаем в Пугачевском уезде действовал уполномоченный В.Ц.У. протоиерей Иоанн Николаевич Варин, очень энергично распространявший обновленчество всеми обычными для них способами. Несмотря на свой сан, еп. Николай был как-то мало заметен за этим уполномоченным и производил впечатление человека слабовольного, не имеющего самостоятельного значения.
Православный епископ Николаевский (Пугачевский)
В конце 1923 года епископ Николай принес покаяние, которое принимал лично патриарх Тихон (Беллавин). Очевидцы рассказывали, что в самый момент покаяния среди хмурого, облачного дня неожиданно выглянуло солнце и на престол упал яркий солнечный луч, на мгновение озаривший патриарха. Присутствовавшие были поражены этой картиной и считали солнечный луч указанием на искренность и полноту раскаяния епископа; другие же были склонны видеть в нем указание на особенное горение духа в самом патриархе, на то, что в данный момент Святейший чувствовал особый подъем. Сам епископ Николай рассказывал, что когда он, после публичного раскаяния, возвращался с амвона в алтарь, патриарх Тихон стоял на горнем месте и плакал, а около его головы был светлый ореол.
После воссоединения епископ Николай был назначен епископом Николаевским (Пугачевским). По приезде в Пугачев был вызван в ГПУ.
Челябинский викарий
21 января 1924 г. назначен епископом Кустанайским. С 12 апреля того же года - также временно управляющий Челябинской епархией.
В 1924 г. был арестован в г. Троицке Челябинской области и в порядке принудительных работ очищал выгребные ямы.
В апреле 1925 года был назначен епископом Троицким, викарием Челябинской епархии.
Перед собором 1925 г. в Кустанае, как и везде, обновленцы обратились к православным с предложением примириться. Епископу Николаю ими было послано обращение, в котором ему предлагалось высказать свои условия и призвать к тому же подведомственное ему духовенство и мирян, а в случае несогласия сообщить, какие он имеет к тому причины и препятствия. Не получая ответа, послали вторично, но оказалось, что он уже уехал из Кустаная и, таким образом, избежал неприятных объяснений.
В "Вестнике Св. Синода" за 1926 год, где рассказывалось о посланном ему обращении упоминается, что в том же 1925 году епископ Николай был в г. Троицке, той же Уральской области, и особо отмечается, что им была занята примирительная позиция. Он выражал готовность прекратить выступления против обновленчества и начать работу в духе примирения, склоняясь к участию в соборе, следовательно, он опять-таки не понял того, что было уже совершенно ясно другим православным епископам. Не понял, насколько далеки обновленцы от Православия, и считал возможным говорить с ними не о покаянии их, как уклонившихся от правого пути, а о каком-то примирении, как будто разбирался вопрос о ссоре, вражде, а не о грехе против Матери-Церкви. Одним словом, понимал дело не так, как его уже разъяснил митрополит Петр (Полянский), а так, как понимали обновленцы. Неудивительно, что митрополит Петр поспешил на его место прислать епископа Дионисия (Прозоровского), который действовал совершенно иначе и не поддавался на приманки обновленческих деятелей. Еп. Николай с ним публично спорил, но в конце концов уступил.
Таким образом, епископу Николаю не пришлось провести в жизнь свой план и после приезда другого епископа он фактически оказался не у дел. Однако, по сведениям из того же журнала, он, готовясь расстаться с паствой, публично высказал, что надо идти на собор и там общим голосом решить спорные вопросы и подчиниться соборному решению.Одним словом, судя по обновленческим журналам, несмотря на покаяние еп. Николая, в нем оставалась некоторая общность интересов с обновленцами и нечто вроде расположения к ним.
Ссылка. Вновь епископ Пугачевский
В 1925 году был осужден и приговорен к ссылке на два года, которую отбывал в Кубанской области.
С декабря 1927 г. по март 1928 г. значился опять епископом Пугачевским, но фактически к управлению не приступал.
Епископ Ейский
С марта 1928 года [2] - епископ Ейский, викарий Ставропольской епархии.
C 30 ноября 1931 по 22 ноября 1933 - временно управляющий Ростовской епархией.
На Ростовской кафедре
С 22 ноября 1933 г. - епископ Ростовский-на-Дону.
В 1934 году возведен в сан архиепископа.
Арест и ссылка в Уфу
23 мая 1935 года был арестован по обвинению в "участии в контрреволюционной группе". 16 ноября того же года Особым Совещанием при НКВД СССР приговорен к 3 годам административной ссылки в Башкирию, считая срок со дня ареста. Был отправлен в ссылку по этапу. В 1936 году был уволен на покой.
Весь срок ссылки пробыл в Уфе. Проживал в частном доме по адресу: Менделеевская, 33, близ действовавшей кафедральной церкви в честь прп. Сергия Радонежского.
Он застал последние недели пребывания на кафедре епископа Дионисия (Прозоровского), который служил до конца января 1936 г. С конца января 1936 г. до ареста 1 августа 1937 г. в Уфе служил епископ Григорий (Козлов). В оставшийся срок ссылки архиепископа Николая (Амасийского) в Уфе правящего архиерея не было.
1-го числа каждого месяца архиепископ Николай был обязан являться для отметки в НКВД. Дата первой его подписи в контрольной ведомости - 1 января 1936г., второй - 1 февраля 1936г. (рука - дрожащая). Дата последней подписи его рукой - 1 февраля 1938г. Второго марта и первого апреля 1938г. за него расписался другой человек: или епископ был болен и не мог явиться, или не мог держать ручку - у него, по свидетельству дочери, была парализована правая рука. После того, как архиепископ Николай отбыл две трети срока ссылки (23 мая 1937г.), по закону он имел право на условно-досрочное освобождение. В августе 1937г. его дочь, Юдичева Т.Н., проживавшая в Ростове-на-Дону, дважды обращалась в БашНКВД с ходатайствами о досрочном освобождении отца.
Из ее заявления от 16 августа 1937г.:
На этом заявлении - виза: "Отказать". Второе заявление (зарегистрировано в НКВД 30 августа 1937г.) также не имело успеха.
3 января 1938 г. ему было выдано очередное временное удостоверение:
26 апреля 1938 г. НКВД БАССР отправило рапорт в ГУГБ НКВД СССР, г.Москва с запросом, можно ли освободить архиепископа Николая в срок (т.е. 23 мая 1938г.) "за неимением новых компрометирующих материалов". 29 мая 1938 г. Особое Совещание при НКВД СССР, рассмотрев соответствующий вопрос, не разрешило освобождать архиепископа, приговорив его к дополнительной ссылке в Среднюю Азию: "Амасийского Николая Васильевича, как социально опасный элемент, сослать в Казахстан сроком на 3 года, считая срок со дня вынесения настоящего постановления". В сопровождение к этой выписке из протокола от 29.05.1938г. (г.Москва) 3 июня 1938 г. ГУГБ (Москва) направило в НКВД БАССР распоряжение: "...Амасийского Николая Васильевича... надлежит направить с первым отходящим этапом в г.Алма-Ата в распоряжение Казахской ССР". В соответствии с этим распоряжением, 14 июня БашНКВД постановило "...Избрать мерой пресечения содержание под стражей в Уфимской тюрьме с последующим этапированием в тюрьму г.Алма-Аты".
18 июня 1938 г. был произведен обыск и арест архиепископа по адресу: Менделеева, 33. Он был заключен в Уфимскую тюрьму, где провел больше месяца, т.к. этап в Казахстан был сформирован не очень быстро. Через некоторое время был этапирован в Алма-Ату, о чем 29 июля 1938г. УГБ НКВД БАССР направило рапорт в НКВД СССР.
В 1941 году был освобожден, переехал в Ростов-на-Дону.
Служение в Ростове-на-Дону во время немецкой оккупации
Во время немецкой оккупации Ростова-на-Дону в июле 1942 года встал во главе учрежденного немцами Епархиального управления. С конца 1942 г. находился в юрисдикции Украинской Автономной Церкви Московского Патриархата, в храмах епархии возносилось имя митрополита Сергия (Страгородского). По показаниям еп. Таганрогского Иосифа (Чернова), "архиепископ Николай сообщил мне о своей церковной службе и о том, как его два раза вызывали в гестапо по случаю его высказываний, направленных против немцев".
На Ростовскую область стремился распространить свое влияние и патриарх Румынской Православной Церкви Никодим (Мунтяну), вступивший в переписку с архиепископом Николаем [3].
Эмиграция в Румынию
В 1943 г. при отступлении немцев архиеп. Николай был вывезен в Одессу, затем эвакуирован немцами в Румынию.
В послании патриаршего местоблюстителя Сергия православной пастве епархии от 20 марта 1943 г., посвященном освобождению Ростова-на-Дону, труды владыки Николая по возрождению церковной жизни на оккупированных территориях были охарактеризованы как "показное возглавление... по указке немцев".
В Румынии архиепископ Николай проживал в одном из румынских монастырей близ Бухареста. Перешел в юрисдикцию Румынской Православной Церкви. Возведен в сан митрополита.
Скончался в 1945 году в г. Яссах, Румыния.
Литература
- "Русск. Пр. Ц. и В.О. война". Сборник церковных документов. 1941 год, с. 44.
- "Вестн. Свящ. Син." 1926, № 7, с. 10.
- "Урал. Церк. Вед." (обн.) 1928, № 5-6, с. 14.
- "Списки архиереев 1897-1944 гг. Патриарха Алексия", с. 20, 89.
- ФПС I, № 152, с. 6, II, с. 3, III, с. 5, IV, с. 5, V, ? 127.
- ФАОС № 154.
- ФАМ I, № 185, с. 15.
- Кат-ЯВ, № 182, с. 88.
- Кат-АМ, № 225.
- Regel'son 513.
- Patriarch Sergij i ego duchovnoe nasledstvo, 89.
- A. Alexeev - Th. G. Stavrou, The Great Revival, 194.
- Ig. Georgij, Iz vospominanii o cerkovnoj zizni pri nemeckoj okkupacii, in: Vestnik Instituta po izucenii SSR, Nr. 2 (23) Munchen 1957, S. 106-107: EB Nikolaj kam aus Eisk, wo er i.R. lebte.
- A. Levitin - V. Savrov, Ocerki po istorii II, 131.
Использованные материалы
- Биография на сайте "Русское Православие"
- БД ПСТГУ "Новомученики и исповедники Русской Православной Церкви XX века"
[1] По БД ПСТГУ. Согласно ortho-rus.ru - в 1860-м
[2] По ortho-rus.ru - с 17 ноября 1931
[3] М.В.Шкаровский. Русская Православная Церковь при Сталине и Хрущеве. Москва, 1999. С.166-167.