 |
| Иерофей, патриарх Антиохийский. Литография. 1858 г. (ГИМ) |
Родился около 1793 года в Хоре (ныне Хошкёй, иль Текирдаг, Турция).
Церковную карьеру начал в иерусалимском Святогробском братстве, пользовался особым покровительством секретаря Иерусалимского Синода, известного историка и книжника Анфима Анхиальского.
В 1823 году рукоположен во диакона, в 1828 году - во иерея. По свидетельству находившегося тогда в Иерусалиме русского инока Серапиона, 8 марта 1831 года игумен Гефсиманской церкви Иерофей был хиротонисан во епископа в храме Воскресения Христова [1].
В апреле 1832 года Иерусалимская Православная Церковь, обремененная непосильными долгами, обратилась к России с просьбой об оказании финансовой помощи. 2 декабря 1832 года Святейший Синод принял решение "допустить в России сбор доброхотных пожертвований в пользу Иерусалимского храма" и "дозволить Иерусалимскому Патриарху отправить для сбора в Россию кого-либо из благонадежных духовных лиц" [2]. Патриарх Афанасий V (1827-1844) поспешил не только воспользоваться этим разрешением, но и повысить иерархический статус Иерусалимского подворья в Москве, назначив его настоятелем архиерея, а именно Иерофея, архиепископа Фаворского. Однако Синод в мае 1833 году разрешил архиерею находиться в Москве для сбора милостыни только один год.
Архиеп. Иерофей, со слов А. Н. Муравьёва, ко времени приезда в Россию знал русский язык, что свидетельствует о том, что он заранее готовился к предстоявшей ему миссии. После прибытия в Москву в октябре 1833 года архиеп. Иерофей направился в столицу. 20 декабря он был торжественно принят в Святейшем Синоде, где произнес речь, вручил грамоты и дары патриарха - Крест с частицей Животворящего Древа и часть мощей св. ап. Андрея Первозванного. В Санкт-Петербурге он пробыл около шести месяцев. Срок сбора милостыни был увеличен на три года, впоследствии он продлевался еще раз. Оставив по рекомендации Святейшего Синода сбор милостыни, не подобающий сану архиепископа, Иерофей возложил эту обязанность на двух прибывших с ним архимандритов, после чего занялся книгоиздательской деятельностью - готовил к печати литографии св. мест, молитвословы на греческом и славянском языках, богословские труды живших и работавших в России греч. архиепископов Никифора (Феотоки) и Евгения (Булгариса).
Сумма пожертвований, которые собрал архиеп. Иерофей за шесть лет, проведенных в России, составила 700 тыс. р. [3], по другим источникам - 300 тыс. р. Успешность московской миссии повлияла на решение Афанасия V о назначении Иерофея своим преемником в ноябре 1838 года. Перед отъездом в Константинополь архиеп. Иерофей был вновь приглашен в Санкт-Петербург, где, посетив вместе с членами Святейшего Синода Зимний дворец, передал в дар императору перламутровую модель Кувуклии и получил "в ознаменование долговременного пребывания в России" панагию с бриллиантами и изумрудами.
Круг обязанностей архиеп. Иерофея по возвращении из России остался прежним - контроль за доходами Иерусалимской Церкви, своевременное получение денег от принадлежавших Церкви метохов (русских, молдавских и валашских, грузинских) и распределение полученных средств.
Когда 16 декабря 1844 года скончался патриарх Афанасий, Константинопольский Синод попытался выдвинуть на Иерусалимский престол своего кандидата. Главным аргументом против Иерофея стала его "приверженность России". Великий везир отклонил его кандидатуру на патриаршество. Российским дипломатам удалось добиться от Порты согласия лишь на то, чтобы патриарх был избран Иерусалимским Синодом из рядов палестинского клира. Новым патриархом стал архиеп. Лиддский Кирилл, а Иерофей остался в Константинополе в качестве его представителя и управляющего имениями Св. Гроба в Дунайских княжествах.
В ночь на 24 июня 1850 года в Дамаске скончался Антиохийский патриарх Мефодий, а 9 октября того же года его преемником был избран Иерофей [4]. Из переписки русских дипломатов становится ясно, что посланник в Константинополе В. П. Титов и бейрутский генконсул К. М. Базили "проводили" Иерофея как "свою" кандидатуру. Митр. Московский Филарет (Дроздов) сообщал, что клир Антиохийской Православной Церкви через посредство Иерофея передал Константинопольскому патриарху и Синоду прошение о назначении преемника почившему патриарху Мефодию без указания имени, однако адресату послание было доставлено уже со вписанной в него кандидатурой Иерофея [5]. Архим. Порфирий (Успенский), начальник Русской духовной миссии в Иерусалиме, пишет, что Иерофей был избран старанием Синайского архиеп. Константия и консула Базили [6]. Архиеп. Константий (бывш. патриарх Константинопольский), будучи управляющим в 1840-1850 годы делами Антиохийской Церкви в Константинополе, получал на имя Константинопольского патриарха письма из Дамаска о выборе кандидата. Вероятнее всего, Иерофей был занесен в "списки" Константинопольского Патриархата в качестве "потенциального патриарха", и ему оставалось лишь терпеливо дожидаться, когда "за послушание" грекам-фанариотам придет пора вступить на ту или иную из освободившихся кафедр.
30 марта 1851 года новый патриарх прибыл в Дамаск. Как только дамасские христиане узнали, что все деньги, оставшиеся от предшественника, патриарх Иерофей, по его словам, израсходовал на выборы, они в знак протеста разобрали крышу недостроенной патриаршей церкви. Когда прибывший из Бейрута Базили пытался усмирить их именем русского императора, ему было сказано, что русских денег в Дамаске и не видели, т. к. все они поступают на нужды патриарха.
В сентябре 1851 года патриарх Иерофей воспользовался отсутствием патриарха Кирилла и отправился в Иерусалим под предлогом свидания со своим воспитателем, старцем Анфимом, а в действительности желая узнать, есть ли у него шанс вернуть Иерусалимский престол. Но уже через неделю он под давлением архим. Порфирия и генконсула Базили был вынужден покинуть Св. град и вернуться в Сирию.
В этот период Антиохийская Церковь остро нуждалась в грамотном духовенстве. Но в то время как католические и протестантские иерархи возводили церкви и основывали монастыри, становившиеся впоследствии учебно-просветительными центрами, Иерофей медлил, хотя средства были ему предоставлены. Как известно из писем Базили от мая-июня 1852 года, Иерусалимский патриарх начал выдавать по 30 тыс. пиастров ежегодно на училища в Антиохийских епархиях, а по разрешению Святейшего Синода Русской Церкви было доставлено более 4 тыс. р. серебром - проценты с капитала, собранного Илиупольским митр. Неофитом [7]. Патриарх был непопулярен у арабской паствы, с первых же месяцев обвинявшей его в пренебрежении к нуждам арабов, в аморальном поведении и присвоении русской милостыни, которая бесконтрольно использовалась им для личного обогащения. Последнего патр. Иерофей не скрывал - по словам архим. Порфирия, в сентябре 1851 года Иерофей ему "исповедался, что принял Антиохийский Престол единственно в чаянии пособий из Москвы" [8].
Середина XIX века стала временем кризиса архаичной османской экономики. Разорение мусульманских ремесленников и торговцев происходило на фоне процветания христианского "среднего класса", выступавшего посредником западных кампаний. Постоянным негативным фактором являлись нестабильность религиозно-этнических отношений и междоусобицы, которые провоцировала Высокая Порта. Социальная и конфессиональная напряженность усугублялась отменой в 1850-х годах традиционных ограничений христианского культа. С этого времени допускались колокольный звон, установка крестов над церквами, пышные, с т. зр. мусульман, крестные ходы и другие христианские церемонии. Эти противоречия спровоцировали беспрецедентные по масштабам и числу жертв религиозные столкновения - друзско-маронитский конфликт 1841-1860 годов, погромы в Маалюле и Халебе 1850 года, дамасскую резню июля 1860 года. Особенной жестокостью отличалось истребление христиан в Дамаске: было убито несколько тысяч человек, сожжены все церкви в городе, а также патриаршая резиденция и находившаяся в Патриархии библиотека древних рукописей и книг. Среди погибших был крупнейший писатель и проповедник того времени свящ. Юсеф Муханна аль-Хаддад (память жертв дамасской резни Антиохийская Церковь ежегодно совершает 10 июля). Патриарх Иерофей не пострадал, т. к. в тот момент находился за пределами Сирии.
События вызвали возмущение всей христианской Европы, что дало повод Франции ввести войска в Ливан. В России были осуществлены благотворительные сборы в пользу жертв погромов - в течение месяца от открытия подписки было собрано и отправлено 18 тыс. р. [9]. Средства поступали в распоряжение созданного при генконсульстве в Бейруте Русского Комитета для оказания материальной помощи пострадавшим [10]. Османское правительство, не желая давать повод для европ. интервенции, сурово наказало виновных и выплатило христианам значительную денежную компенсацию (65 тыс. тур. лир). Нецелевое использование патриархом поступивших в церковную казну средств вновь вызвало критику в арабо-православной среде. Ситуацию усугубил тот факт, что в 1864 году правителем Румынии А. Й. Кузой был издан закон о секуляризации монастырских земель с уплатой единовременной компенсации святым местам, в результате чего Антиохийская Церковь в числе прочих Восточных Церквей лишилась значительных финансовых поступлений.
В последней трети XIX века, по мере распространения в странах Леванта национальных идеологий, обострились противоречия между греческой иерархией и православными арабами. Арабская паства Антиохийской Церкви добивалась расширения своего участия в церковной жизни, выступая против греческой гегемонии в Патриархате. Наиболее ярким проявлением греко-арабского антагонизма в 1860-х годах стал семилетний спор по поводу кандидатов на замещение Бейрутской кафедры. Патр. Иерофей дважды пытался поставить митрополитом Бейрута архимандрита-грека из своего окружения, однако из-за бурных протестов арабского населения вынужден был отказаться от своего намерения и возвел в митрополиты араба Гавриила (Шатилу), настоятеля Антиохийского подворья в Москве (1870).
После одностороннего провозглашения в феврале 1872 года автокефального Болгарского Экзархата иерархи греческих Поместных Церквей собрались в Константинополе в сентябре 1872 года и объявили Болгарскую Церковь "пребывающей в схизме". Патриарх Иерофей, как считается, изначально не был сторонником наложения анафемы на болгар, однако уступил давлению националистической фанариотской среды. Единственным участником Собора, не поддержавшим отлучение болгар, был Иерусалимский патриарх Кирилл II, который в свою очередь был за это низложен Святогробским братством в ноябре 1872 года. Русский посол в Константинополе гр. Н. П. Игнатьев советовал антиохийским арабам воспользоваться прецедентом для того, чтобы низложить Иерофея, голосовавшего на Соборе за объявление болгарской схизмы, и избрать патриархом этнического араба [11].
Группа митрополитов-арабов действительно предприняла попытку низложить патриарха Иерофея, но османские власти этого не допустили. Русскому послу удалось добиться уступок со стороны Иерофея: патриарх пообещал выделить 21 тыс. р. (менее 5% общей суммы бюджета) на поддержание арабских школ и церквей. В ответ на угрозу гр. Игнатьева, что впредь русская помощь Антиохийской Церкви будет распределяться адресно через бейрутского генконсула, патриарх, опасаясь потери доходов, согласился на создание Национальной комиссии из православных арабов, по крайней мере контролирующей школьное образование [12]. Этот шаг стимулировал развитие национального движения в арабо-православной среде. По сведениям В. Н. Хитрово, посетившего Ближний Восток в 1884 году, в Антиохийской Церкви из восьми епископов шесть были арабы и только два титулярных - греки [13].
Патриарх Иерофей скончался 18 марта 1885 года в Дамаске.
В год его смерти в Антиохийской Церкви насчитывалось 321 храм, 17 монастырей, 75 школ. Из церквей только городские были относительно благоустроены и снабжены богослужебной утварью, остальные находились в крайней бедности и были лишены самого необходимого. Сельские школы оставались без материальных средств, хороших учителей, учебных пособий. На весь Патриархат в Бейруте существовали единственная духовная школа, содержавшаяся на средства митр. Гавриила, где обучались 6 учеников, и одна школа для православных девочек [14].
Оценивая деятельность Иерофея в период его Патриаршества, необходимо признать, что он не был ни богословом, ни выдающимся администратором. Назначение архиереев на вакантные кафедры производилось без какого-либо учета нужд и проблем епархий. Полувековые усилия российских дипломатов (с 1833 до 1885) по продвижению и поддержке т. н. своего кандидата на Востоке не оправдались. Умело соблюдая интересы греческой иерархии и уходя от подозрений Порты по поводу его "русофилии", Иерофей незаметно для русских дипломатов и иерархов сдерживал финансируемые Россией образовательные программы и одновременно привлекал новые средства в казну Патриархата. После избрания на Антиохийский престол Иерофей фактически заморозил все начинания русского правительства в интересах православного арабского населения. В большой церковно-дипломатической игре, которая велась долгие годы с целью усилить влияние России на Ближнем Востоке, российская сторона потерпела поражение. Активная помощь России арабскому населению в пределах Антиохийского Патриархата смогла дать реальные результаты лишь после кончины патриарха Иерофея, когда инициатива перешла к Императорскому Палестинскому православному обществу, нашедшему поддержку у новых предстоятелей Антиохийской Церкви.
Литература
- РГБ ОР. Ф. 188 [личный фонд А. Н. Муравьёва]. Карт. 3. Ед. хр. 11; Карт. 6. Ед. хр. 7, 8, 9;
- АВП РИ. Ф. 180. Посольство в Константинополе. Оп. 517/1. Д. 743;
- Действия Рус. Комитета в Бейруте, учрежденного для раздачи пособий сир. христианам // ДЧ. 1863. № 4. Изв. и заметки. С. 106-109;
- Филарет (Дроздов), митр. Письма к А. Н. М[уравьеву]. К., 1869;
- он же. Собрание мнений и отзывов, по делам Православной Церкви на Востоке. СПб., 1886;
- ХЧ. 1873. № 1. С. 165; № 3. С. 568-573; № 4. С. 778-779; № 6. С. 358-359;
- Антонин (Капустин), архим. Из Константинополя: Нечто об Иерофее и Прокопии // Гражданин. 1874. № 31;
- Обозрение церковных событий на Востоке / Н. Д. // ПО. 1874. № 10. Изв. и заметки. С. 507-508;
- Russian Intrigues: Secret Despatches of General Ignatieff and Consular Agents of the Great Panslavic Societies. L., 1877;
- Муркос Г. А. Мнение правосл. арабов о греко-болгарской распре // ПО. 1880. Т. 3. № 9. С. 164-179;
- [Некролог] // ЦВ. 1885. № 15. Ч. неофиц. С. 259;
- Мат-лы к истории Иерусалимской Патриархии. Выписки из дел архива Св. Синода: 1814-1844 гг. Т. 1. Ркп. // Б-ка ИППО. [Шифр] Б. III. № 512;
- Правосл. школы в Дамаске // СИППО. 1895. Т. 6. Вып. 5. С. 516-518;
- Порфирий (Успенский), еп. Книга бытия моего. СПб., 1896. Т. 4. Passim;
- Каптерев Н. Ф. Сношения иерусалимских патриархов с русским правительством. СПб., 1898. Ч. 2: В текущем столетии (1815-1844). С. 589-602, 648-649;
- Переписка К. М. Базили и А. Н. Муравьева / Подгот. и примеч.: И. Ю. Смирнова // ППС. 2005. Вып. 103. С. 43-103;
- Румановская Е. Л. Два путешествия в Иерусалим в 1830-1831 и 1861 годах. М., 2006;
- Переписка Иерофея, архиеп. Фаворского, с А. Н. Муравьевым (1833-1848) / Подгот. и примеч.: И. Ю. Смирнова // ППС. 2007. Вып. 105. С. 278-362;
- Из переписки А. Н. Муравьева и митр. Филарета (Дроздова) с Патриархом Иерофеем / Подгот. и примеч.: И. Ю. Смирнова // Там же. 2008. Вып. 106. С. 252-273.
- Соколов И. И. История греч. Церквей в XIX в. // История Православной Церкви в XIX веке. СПб., 1901. М., 1998р. Кн. 1: Правосл. Восток / Изд.: А. П. Лопухин;
- Θειδάς Βλ. ᾿Ιω. ῾Ιερόθεος // ΘΗΕ. Τ. 6. Σ. 808-809;
- Hopwood D. The Russian Presence in Syria and Palestine, 1843-1914: Church and Politics in the Near East. Oxf., 1969;
- Крымский А. Е. История новой араб. лит-ры, XIX - нач. XX в. М., 1971;
- Лисовой Н. Н. Рус. духовное и полит. присутствие в Св. Земле и на Ближ. Востоке в XIX - нач. XX в. М., 2006;
- Лисовой Н. Н., Смирнова И. Ю. Иерофей, Патриарх Антиохийский, и его деятельность по материалам рос. архивов. Ч. 1 // ППС. 2007. Вып. 105. С. 209-277; Ч. 2 // ППС. 2008. Вып. 106. С. 193-251;
- они же. Рос. дипломатия и избрание Восточных Патриархов // Российская история. М., 2009. № 1. С. 5-25.
Использованные материалы
- Н. Н. Лисовой, К. А. Панченко, И. Ю. Смирнова. "Иерофей Антиохийский" // Православная энциклопедия, т. 21, с. 380-383
[1] Румановская. 2006. С. 64
[2] Материалы к истории Иерусалимской Патриархии. С. 295
[3] Переписка К. М. Базили и А. Н. Муравьева. 2005. С. 62
[4] РГИА. Ф. 796. Оп. 131. Ед. хр. 1351. Л. 12-13
[5] Филарет (Дроздов). 1886. С. 185
[6] Порфирий (Успенский). 1896. С. 309-310
[7] Переписка К. М. Базили и А. Н. Муравьева. С. 89-91
[8] Порфирий (Успенский). 1896. С. 143
[9] Филарет (Дроздов). 1869. Письмо от 18 сент. 1860
[10] Действия Рус. комитета. 1863. С. 106-109
[11] письмо от 13 дек. 1872; см.: Russian Intrigues. 1877. P. 38
[12] Hopwood. 1969. P. 162
[13] Дмитриевский. А. А. Императорское Православное Палестинское общество и его деятельность за истекшую четверть века: 1882-1907. М.; СПб., 2008. С. 306
[14] Соколов. 1901. С. 243