 |
| Прп. Иосиф Волоцкий пишет "обличительная словеса" против жидовствующих. Миниатюра из Лицевого летописного свода. Шумиловский том. 2 я пол. XVI в. (РНБ. ОР. F.IV.232. Л. 441) |
История ереси, согласно сочинениям ее обличителей, началась в 1470 году, когда в Новгород из Киева в свите кн. Михаила Олельковича, приглашенного на новгородскую службу, приехал "жидовин", который начал распространять среди православных свои взгляды [1]. Прп. Иосиф Волоцкий в "Сказании о новоявившейся ереси", представляющем собой предисловие к "Просветителю", назвал имя этого "жидовина" - Схария, сообщив, что он был известным астрологом и "чернокнижником" [2]. Упоминание о ересеархе Захарии Скаре Гуиле Гурсисе содержится в "Послании на жидов и еретики", написанном в 1488 году иноком Саввой боярину Д. В. Шеину [3]. Вопрос о тождестве названных лиц является предметом дискуссий. Фигура ересеарха Схарии объявлялась мифической [4]. В последнее время представлены серьезные аргументы в пользу тождества новгородского ересеарха Схарии с Захарией бен Аароном га-Когеном, который переписывал рукописи в Киеве до его разорения татарами в 1481 году Содержание рукописей говорит о серьезных философско-религ. интересах членов иудейской общины в Киеве и самого Захарии [5].
Познания Схарии, среди которых прп. Иосиф особо отмечает "чародейство... чернокнижие, звездозаконие же и астрологы" [6], прельстили новгородцев священников Дениса и Алексея (последний служил в церкви на Михайловской ул.). Вскоре, по сообщению прп. Иосифа, из Литвы явились "инии жидове": "Осиф Шмойло Скарявей Мосей Хануш" (неясно, к скольким лицам относятся перечисленные пять имен). Алексей и Денис часто бывали у иудеев и старались укрепиться в "жидовстве", хотели принять обрезание, но наставники уговорили их не делать этого в целях конспирации. Алексей тайно принял имя Авраам, его жена получила имя Сарра [7]. Алексей вовлек в ересь своего зятя Ивашку Максимова и его отца попа Максима и многих других людей из духовенства и мирян. Денис привлек протопопа Софийского собора Гавриила и Гридю Клоча. Затем в ересь были вовлечены: Григорий Тучин, отец которого имел в Новгороде большую власть, поп Григорий с сыном Самсонкой, покровский поп Василий, апостольский поп Яков, воскресенский поп Иван, борисоглебский диакон Гридя, Лавреш, Мишук Собака, зять Дениса Васюк Сухой, Юрка Семенов сын Долгого, крылошане Авдей и Степан, Овдоким Лелюша, диак. Макар, дьяк Самуха, поп Наум и многие иные [8].
Взгляды новгородских жидовствующих подробно изложены в "Просветителе". Жидовствующие отрицали догмат о Св. Троице и считали, что "Христос еще не родился есть... а Егоже гл[агол]ют христиане Христа Бога, той прость человек есть, а не Бог" [9]. Поэтому они призывали: "Подобает убо ныне Моисеев [закон] дрьжати и хранити, и жрьтвы жрети, и обрезатись" [10]. Жидовствующие отрицали христианские таинства, молитвы, действенность милостыни, почитание креста, икон, мощей святых. Сведения о поведении новгородских еретиков содержатся в посланиях свт. Геннадия, в соборном определении о жидовствующих 1490 года, в 15-м Слове "Просветителя" и в "Послании о соблюдении соборного приговора" 1504 года прп. Иосифа. Новгородские жидовствующие, по сообщению свт. Геннадия, "молились по-жидовски", "испревращали псалмы", недостойно служили литургию, совершали надругательства над крестами и иконами [11]. На собраниях жидовствующих совершалось богохульство: осквернялись иконы, вино и просфоры для таинства Евхаристии (в вино вливали "скверную воду" и проч.). Особенно многочисленными, согласно соборному определению 1490 года, были факты иконоборчества: еретики иконы и кресты "овы ж огнем сжигающе, иныя же секирами разсекающе, овы ж зубы кусающе иныя ж в скверная места пометающе, иныя же о землю разбивающи, иныя ж на птицы навязающе, яко да летают по скверном местом и сих сквернят" [12]. Священнослужители-жидовствующие не соблюдали постов, глумились над церковными службами: "Ядуще же, и пиюще до пьянства, и блудом сквернящись, в святую церковь вхожаху и Божественную службу совершаху".
Сохранились свидетельства, что жидовствующие выступали против монашества. Их критика этого института основывалась на иудейских представлениях о том, что отсутствие потомства у человека свидетельствует о его греховности и неугодности Богу. Такая позиция жидовствующих отразилась в пометах Ивана Чёрного в переписанном им по заказу вел. кн. Иоанна III "Еллинском и римском летописце", а также в глоссах, сделанных, вероятно, тем же книжником или другим еретиком тайнописью (буквами пермской азбуки) в списке ветхозаветных пророчеств. Прп. Иосиф в 11-м Слове "Просветителя" пишет, что еретики в своем отрицании монашества опирались на ветхозаветные тексты: "Блажен имеай семя в Сионе и сродники в Иерусалиме" (Ис 31, 9 по слав. Библии), "Проклят всяк, иже не въставити семени во Израили" (Точное соответствие второй фразе к Ветхом Завете не обнаружено. По-видимому, фраза является искаженной цитатой из 25-й главы Второзакония, которой рассказывается о нечестивом поступке израильтянина, не захотевшего жениться на вдове брата, и приводятся слова вдовы: "Не хощет брат мужа моего возставити имя брата своего во Израили" (Втор 25, 7). Возможно, текст в полемических целях был изменен жидовствующими в сторону обобщения и усиления осуждения.) Еретики могли апеллировать и к Новому Завету, говоря, что если бы монашество было угодно Богу, то Христос был бы монахом. Искажая слова ап. Павла, жидовствующие утверждали, что апостол имел в виду монахов, когда писал в 1-м Послании к Тимофею об отступниках, имеющих явиться в последние времена (1 Тим 4) [13].
В ходе следствия против жидовствующих, проводившегося свт. Геннадием в 1487-1490 годах, выяснилось, что учение еретиков "не одно июдейство". Новгородский архиепископ нашел в ереси жидовствующих следы "маркианства" и мессалианства, которые, по мнению святителя, заключались в том, что, будучи обличены, еретики сразу отказывались от своего учения и ложно объявляли себя верными членами христианской Церкви, а также в том, что они недостойно совершали Евхаристию [14].
Есть основание считать, что учение жидовствующих обнаруживает связь со Соборе в 1490 году. Стригольнические взгляды, по-видимому, имел член московского кружка жидовствующих писец Иван Чёрный. Тайнописные глоссы, сделанные им в нескольких рукописях буквами пермской азбуки, свидетельствуют об осуждении книжником "мздоимательности" духовенства. Можно предположить, что, несмотря на разгром движения стригольников на новгородско-псковских землях в первой трети XV века, их идеи о "безблагодатности" поставляемой, как они утверждали, "по мзде" церковной иерархии продолжали жить, и этим объясняется успех проповеди в Новгороде Схарии, несмотря на его кратковременное там пребывание.
Свт. Геннадий указывал, что перед теми, кто "в православии крепок", жидовствующие таились и представляли себя людьми благочестивыми, а простых и неустойчивых в вере склоняли в свою ересь. Наталкиваясь на сопротивление, жидовствующие легко отказывались от ереси и проклинали "тако творящих". Распространению ереси способствовала указанная свт. Геннадием практика поставления еретиками священников, которые легко прощали грехи своим духовным детям и этим склоняли их к ереси. По-видимому, под попами, которых "еретики ставили", свт. Геннадий имел в виду соборных иереев, рекомендовавших архиерею ставленников в священный сан [15].
Некоторые обвинения свт. Геннадия не могут быть адресованы собственно жидовствующим. В Послании Суздальскому еп. Нифонту свт. Геннадий в качестве примеров надругательства над крестами приводит привязывание их еретиками к лапам птиц, а также нанесение на нательные кресты изображений гениталий. Если первое обвинение свидетельствует о сознательном надругательстве над христианской святыней, характерном для жидовствующих, то второй пример при всей его кощунственности указывает на другую традицию - на распространенное в средневековье использование магических амулетов, за которыми признается защитная сила святыни [16]; к такой практике были причастны даже священнослужители, но она была невозможна для иудеев. Причастность жидовствующих к последнему факту архиеп. Геннадий видел в том, что один из клириков храма на р. Ояти, имевший крест с кощунственным изображением, приходился племянником уличенному в ереси Гриде Клочу. Новгородский архиепископ в качестве еретического изображения описывает икону в новгородской церкви Спаса на Ильине ул. "Преображение в деяниях", на которой в одном из клейм изображен "Василий Кесарийский, а у Спаса руку и ногу обрезал" [17]. Как показал Н. К. Голейзовский, это редкое, но вполне каноническое изображение, восходящее к эпизоду Жития свт. Василия Великого [18].
Осенью 1479 года Новгород посетил вел. кн. Иоанн III Васильевич. Познания Алексея и Дениса произвели такое впечатление на правителя, что он взял их в Москву, где Алексей стал протопопом Успенского собора, а Денис - священником Архангельского собора в Кремле. Можно предположить, что вел. князь высоко оценил не иудаизирующие настроения новгородских священнослужителей, но их искушенность в "тайном знании", в особенности в астрологии. Эта гипотеза подтверждается словами прп. Иосифа о начале пребывания Алексея и Дениса в Москве: "По пришествии бо на Москву... не смеюще проявити ничто же неподобно, но таяхуся... человекомь же являющееся святии и кротци, праведни и въздеръжницы... тайно же сеюще семя скверное... Толико же дрьзновение тогда имеяху к державному протопоп Алексей и Федор Курицын, яко никто же ин: звездозаконию бо прилежаху, и многым баснотворениемь, и астрологы, и чародейству, и чернокнижию" [19]. Данное свидетельство не может вызывать удивления, если учесть астрологические увлечения при дворе вел. кн. Василия III Иоанновича и обращение к астрологам и предсказателям царей Иоанна IV Васильевича и Бориса Годунова. Косвенным свидетельством интереса к астрологии при дворе вел. кн. Иоанна III могут служить письма прп. Максима Грека Ф. И. Карпову, в которых ученый монах осуждает Карпова за веру в "звездозаконие". Известно, что Карпов начинал службу при дворе Иоанна III в качестве постельничего (в такой должности он сопровождал вел. князя в поездке в Новгород в 1495), по-видимому, при дворе вел. князя сформировались его взгляды. Высоко оценивая астрологическое знание, русские правители следовали общеевропейской тенденции, сложившейся в период Возрождения, когда искушенность в "звездозаконии" считалась важнейшей частью как бытовой, так и политической жизни, способом политического прогнозирования. Упоминаемый прп. Иосифом один из руководителей московского кружка еретиков, Ф. В. Курицын, был великокняжеским дьяком, ставшим покровителем жидовствующих в Москве после возвращения осенью 1485 года из посольства в Молдавию и Венгрию. О влиянии Ф. Курицына на великого князя свидетельствует относящаяся к нему фраза, которая читается в двух древнейших списках "Просветителя" (в рукописях фраза зачеркнута): "Того державный во всем послушаша" [20].
В столице ересь жидовствующих получила дальнейшее распространение. По сведениям "Просветителя", к ереси были привлечены архим. Симонова монастыря Зосима, великокняжеские дьяки братья Федор и Иван Волк Курицыны, крестовые дьяки Истома и Сверчок, купец Семен Кленов. Свт. Геннадий указывал, что в собраниях жидовствующих в Москве принимал участие венгр Мартынко, приехавший вместе с Ф. Курицыным из Венгрии. Если в предисловии Ивана Чёрного к "Еллинскому и римскому летописцу" имеются в виду еретики, то можно заключить, что к 1485 году кружок жидовствующих в Москве насчитывал 24 участника [21]. Новгородский архиепископ сообщал о том, что в 1488-1490 годах, во время следствия против жидовствующих в Новгороде, в Москву бежали еретики "Григорей поп с сыном с Самсонком, да Ереса поп, да Гридя, диак борисоглебский". По свидетельствам свт. Геннадия и прп. Иосифа, в Москве собрания жидовствующих проходили в домах еретиков, в частности у Ф. Курицына, у протопопа Алексея, в митрополичьих покоях, когда их занимал Зосима, а также, вероятно, в Симоновом монастыре, когда Зосима был его настоятелем (1485-1490). По словам автора "Просветителя", на своих собраниях еретики "жертвы жидовьския жряху и пасху жидовскую и праздники жидовскыя творяху" [22].
Исследователи отмечали различия между новгородским и московским кружками жидовствующих [23]. Наиболее отчетливы эти различия в социальной принадлежности еретиков. Если подавляющее большинство жидовствующих в Новгороде принадлежало к духовенству, то еретики-москвичи были преимущественно мирянами (об участии Зосимы в кружке см. ниже). В московский кружок входила невестка вел. князя Елена Стефановна, мать Димитрия Иоанновича, провозглашенного в 1498 году соправителем Иоанна III, в нем состояли дьяки: Федор и Иван Волк Курицыны, Истома и Сверчок, представитель детей боярских Митя Кленов, купцы Кленов и Зубов, венгр-мирянин Мартынко. Есть веские основания считать, что московский кружок жидовствующих включал людей с разными религиозными воззрениями, объединенных в первую очередь близостью ко двору великого князя и своего рода религиозным "свободомыслием".
Преимущественно светский характер московского кружка жидовствующих и близость его к правителю обусловили более сложную идеологию и иной тип поведения еретиков в Москве по сравнению с Новгородом. По свидетельству прп. Иосифа, в столице, как и в Новгороде, жидовствующие проводили собрания, на которых совершались обряды по типу иудейских, но эти собрания в Москве, по-видимому, носили строго закрытый характер, от московского периода существования ереси неизвестны факты прямого кощунства в отношении христианских священных предметов. В столице еретики делали главный упор не на пропаганду антихристианских (иудаистских) воззрений, а на критику Священного Писания и на распространение астрологических идей, в чем они, возможно, находили поддержку у великого князя, высоко оценивавшего астрологическое знание. Прп. Иосиф так описывает действия еретиков при митр. Зосиме и широко распространившиеся последствия их прозелитической активности:
По-видимому, с новгородско-московской ересью связано распространение в России астрологической литературы (переводов, сделанных преимущественно с восточных языков на юго-западнорусских землях). Жидовствующие в Новгороде пользовались астрологическим сочинением Эммануила бен Якоба "Шестокрыл" (1356), переведенным с еврейского на русский язык в Юго-Западной Руси [25]. Исследователи полагают, что "в числе переводных гадательных сочинений, распространение которых было связано с ересью жидовствующих" на Русь также пришли такие запрещенные позднее решениями Стоглавого Собора сочинения, как "Рафли", "Воронграй", "Острономии", "Зодеи", "Алманах", "Звездочетьи", "Аристотель", "Аристотелевы врата", "Чернокнижье" [26]. А. А. Турилов и А. В. Чернецов отметили связь между бытованием этих книг во второй половине XVI века и царским двором. Возможно, в рамках литературной традиции произведений, содержащих "тайную мудрость", необходимо рассматривать сочинение Ф. Курицына "Лаодикийское послание". При его анализе следует принять во внимание обнаруженное А. А. Зализняком в надписях на новгородской цере конца X (?) - начала XI века начало послания "первого епископа Лаодикии, ученика апостола Павла", содержавшего, судя по заголовку, "тайную мудрость".
Успех пропаганды жидовствующих в Новгороде, а затем в Москве был во многом обусловлен насаждавшимися еретиками среди православных религиозными сомнениями в связи с окончанием седьмой тысячи лет от Сотворения мира, пришедшемся на 1492 год от Р. Х. В 1492 году заканчивались старые рядовые православные пасхалии, составленные на 7 тыс. лет, и многие в связи с этим ожидали Второе пришествие Христа и конец мира. Прп. Иосиф так передает слова жидовствующих в связи с окончанием седьмой тысячи лет: "Седмь тысящь лет скончася, и пасхалиа преиде, а Втораго Христова Пришествиа несть, и писания отечьская суть ложна, подобает сих огнем съжещи" [27]. Пропаганда жидовствующих, по-видимому, имела значительный успех, в связи с чем Новгородский архиеп. Геннадий в 1488 году обратился к находившемуся на покое Ростовскому архиеп. Иоасафу (Оболенскому) с просьбой прислать старцев Паисия (Ярославова) и прп. Нила Сорского для совета по вопросу о сроках конца света. При этом свт. Геннадий сослался на утверждение еретиков, которое слышал от протопопа Алексея: "Преидут три лета, кончается седмая тысяща… И мы-деи тогды будемь надобны". В словах Алексея подразумевается возможность перехода от христианского летосчисления к иудаистской традиции, изложенной в "Шестокрыле", в соответствии с которой год окончания седьмой тысячи лет по православному летосчислению приходился на 5228 год по еврейскому летосчислению, вследствие чего жидовствующие утверждали, что "лета христианьскаго летописца скратишась, а наша пребывают" [28]. Причина расхождения в летосчислении между христианами и иудеями, как указывал свт. Геннадий, заключается в том, что христиане основываются в хронологии на ветхозаветных текстах в переводе 70 толковников, а иудаисты - на редакции Ветхого Завета Акилы, Симмаха и Феодотиона. Согласно Септуагинте, число лет от Адама до потопа составляло 2242, по масоретскому тексту - 1656, Воплощение Христа пришлось соответственно на 5500 и 3760 годы от сотворения мира.
Отдельно должно быть рассмотрено участие в ереси Зосимы. Он стал членом московского кружка жидовствующих, будучи настоятелем близкого к вел. князю Симонова монастыря; по-видимому, именно придворный характер кружка стал причиной вхождения в него архим. Зосимы. О привязанности к мирским благам как к главной предпосылке присоединения в Москве к ереси мн. людей (вероятно, в т. ч. Зосимы) писал прп. Иосиф: "Снаходи бо прескверный сатана и обрете многых имущих землю сердечную възорану и умягчену сластьми житейскыми, тщеславием, и сребролюбием, и сластолюбием, и неправдою, и посея в них скверныа своя плевелы". Преподобный прямо обвиняет Зосиму в невоздержанности, сластолюбии и даже содомском грехе [29]. Дискредитирующие Зосиму известия содержатся и в Софийской II летописи, следующим образом объясняющей причины оставления им митрополичьего престола в 1494 году: "Митрополит Зосима оставил митрополию не своею волею, но непомерно питья дръжашеся и о Церкви Божией не радяше" [30]. По свидетельству прп. Иосифа, еретик протопоп Алексей незадолго до своей кончины предложил великому князю Зосиму в качестве кандидата на остававшийся более года вакантным митрополичий престол. Взойдя 26 сентября 1490 года на кафедру, Зосима укреплял влияние жидовствующих в Москве, преследовал тех, кто пытались остановить распространение лжеучений, клеветал на противников ереси вел. князю, поддерживавшему митрополита. Прп. Иосиф адресует митр. Зосиме тяжкие обвинения в ереси: в хулах на Господа Иисуса Христа и на Богоматерь, в осквернении христианских святынь, в порицании Священного Писания, приводит слова митрополита, которые должны свидетельствовать о его неверии в Царствие Небесное и загробную жизнь.
Нет оснований сомневаться в участии Зосимы в кружке жидовствующих и в том, что при вступлении его на митрополичью кафедру обличители ереси подверглись преследованиям. Новый митрополит обратился к Новгородскому архиеп. Геннадию с требованием прислать исповедание веры, что было оскорбительным для последнего; кроме того, Новгородский архиерей был вынужден оправдываться против обвинений в поддержании незаконных связей с Литвой, а также в том, что в его епархии служат литовские ставленники [31]. Прп. Иосиф свидетельствует о том, что на противников ереси митр. Зосима "несмирную брань... въздвизаеть, и овех убо от Божественнаго причащениа отлучаеть, елици же священици или диакони сих от священьства отлучаеть" [24]. При этом невозможно считать, что митр. Зосима разделял вероучение жидовствующих, по крайней мере в том виде, как оно изложено прп. Иосифом, по-видимому приписавшим Зосиме взгляды новгородских еретиков. Сочинения митр. Зосимы (написанное на основании соборного приговора против еретиков "Поучение всему православному христианству", "Изложение на пасхалию", составленный, по-видимому, митрополитом индекс отреченных книг [32]) не дают оснований говорить о приверженности иерарха ереси жидовствующих. Известен список Толкового Апокалипсиса с дополнительными статьями [33], над которым Зосима работал, находясь на покое в Троице-Сергиевом монастыре; рукопись содержит антииудейское "Слово на жиды о иже Господь может зватися Сыном, и аггелом, и человеком". Одновременно данный сборник помогает раскрыть подоплеку некоторых обвинений, выдвинутых прп. Иосифом против митрополита. В числе переписанных Зосимой в сборнике статей находятся тексты, опровергавшие мнение о пользе для усопших заупокойных поминаний [34]. Такая точка зрения, по-видимому полемически заостренная обоими противниками, отразилась в словах прп. Иосифа, которые он приписывал митр. Зосиме: "А что то Царство Небесное? А что то Второе пришествие? А что то въскресение мертвым? Ничего того несть,- умерл кто, ин то умер, по та места и был" [35]. Представление митр. Зосимы о ненужности заупокойных молитв, несомненно, было обусловлено позицией вел. кн. Иоанна III, стремившегося к ограничению церковного, в первую очередь монастырского, землевладения, рост которого в то время в большой степени осуществлялся за счет заупокойных вкладов.
Из вышеизложенного можно сделать вывод, что участие Зосимы в московском кружке жидовствующих объясняется не религиозными мотивами, но желанием выдвинуться при поддержке придворной партии, близкой к правителю. Став главой Русской Церкви, Зосима всемерно поддерживал Иоанна III и стремился проводить в жизнь его позицию. В 1492 году несколькими русскими иерархами, в т. ч. митрополитом, была составлена пасхалия, продолжившая старые рядовые пасхалии. К своему тексту митр. Зосима написал предисловие "Изложение на пасхалию", в котором уподобил вел. кн. Иоанна III равноап. имп. Константину I Великому, а столицу Руси назвал Новым Иерусалимом [36]. Исследователи высказывали предположение, что митр. Зосима оказал содействие Иоанну III в борьбе с братом вел. князя удельным угличским кн. Андреем, арестованным в сентябре 1491 года и скончавшимся в тюрьме в ноябре 1493 года [37]. Живя в Троице-Сергиевом монастыре, Зосима продолжал считать себя митрополитом, он "причащался Божественных Таин, став на орлеце, и во всем святительском чину" [38], что противоречило канонам и существовавшей практике. Есть свидетельство о том, что Зосиму считали митрополитом в 1496/97 году в псковском Святогорском монастыре [39].
Т. о., в отличие от новгородских жидовствующих, для которых преобладающее значение имела борьба с христианским вероучением и Церковью, московский кружок еретиков был объединен не вероисповедной общностью, но в первую очередь близостью к правителю и являлся своего рода придворной партией, зависимой от взглядов Иоанна III. Различия между новгородским и московским кружками жидовствующих, существовавшими в течение некоторого времени параллельно, проявились в их судьбах. Новгородский кружок был разгромлен благодаря усилиям церковных иерархов, в первую очередь свт. Геннадия. Конец московского кружка жидовствующих был обусловлен политическими причинами - победой враждебной жидовствующих придворной партии вел. кнг. Софии и ее сына кн. Василия и изменением династических планов вел. кн. Иоанна III.
Борьба с ересью
После переезда Алексея и Дениса осенью 1479 года в Москву кружок жидовствующих в Новгороде сохранился. Долгое время церковным и светским властям ничего не было известно о жидовствующих. Ересь была обнаружена архиеп. Геннадием в 1487 году случайно. Будучи пьяными, жидовствующие стали спорить между собой, и обнаружились факты совершенных ими богохульств (хула на Христа и Богородицу, осквернение икон). Подробные сведения архиеп. Геннадию сообщил раскаявшийся еретик свящ. Наум, рассказавший владыке об учении и о поведении жидовствующих. От Наума Геннадий получил "тетрати, по чему они молились по-жидовскы" и астрологическое соч. "Шестокрыл".
Новгородский архиепископ организовал "обыск" ереси, в ходе которого получил показания свидетелей (в т. ч. Наума), изобличавших семёновского свящ. Григория и его сына диак. Самсонко, никольского свящ. Ересима и борисоглебского диак. Гридю Клоча. Собранные сведения были переправлены в Москву вел. князю и митр. Геронтию. В конце 1487 - начале 1488 года свт. Геннадий обращался за содействием в выявлении жидовствующих к епископам Прохору Сарскому и Нифонту Суздальскому. В ответных грамотах свт. Геннадию Иоанн III и митр. Геронтий в феврале 1488 года признали справедливость обвинений против трех еретиков, обвинения в адрес Гриди были найдены недостаточными. Изобличенные еретики были осуждены на Соборе с участием вел. князя, митрополита и епископов в Москве. Они были признаны виновными в том, что хулили Христа, Богородицу, "ругались святым иконам", "жидовскую веру величают, а нашу веру православную Христову хулят". Их подвергли градской казни, после чего отослали в Новгород для покаяния. Архиеп. Геннадию было предписано продолжить "обыск" ереси совместно с наместниками великого князя в Новгороде Яковом и Юрием Захарьевичами [40]. В 1488 году архиеп. Геннадий на церковном Соборе в Новгороде вновь осудил изобличенных еретиков, которые были биты "на торгу кнутьем" [41]. Церковное осуждение и градские казни не уничтожили ересь. В послании архиеп. Иоасафу (Оболенскому) свт. Геннадий жаловался на то, что в деле преследования жидовствующих он не находит поддержки в Москве [42]. Пассивность митр. Геронтия в следствии о еретиках прп. Иосиф Волоцкий объяснял тем, что митрополит был "грубостию съдръжимь" или "бояшеся дръжавнаго" [43].
 |
| Московский Собор 1490 г. на еретиков-жидовствующих. Миниатюра из Лицевого летописного свода. Шумиловский том. 2 я пол. XVI в. (РНБ. ОР. F.IV.232. Л. 438) |
Как следует из "Поучения всему православному христианству" митр. Зосимы, написанного на основании соборного приговора против жидовствующих в 1490 году, инициаторами осуждения еретиков выступили архиереи. Они изгнали из Архангельского собора Дениса и принудили митрополита созвать 17 октября Собор. В Соборе под председательством митрополита приняли участие архиеп. Тихон Ростовский, епископы Нифонт Суздальский, Прохор Сарский, Симеон Рязанский, Вассиан Тверской, Филофей Пермский, архимандриты и игумены, в т. ч. игум. Троице-Сергиева монастыря Афанасий, старцы Паисий (Ярославов) и Нил Сорский, представители белого духовенства [44]. Вел. князя на Соборе представляли бояре кн. Иван Юрьевич Патрикеев, Юрий Захарьич, Борис Васильевич и дьяк Андрей Майко [45]. В качестве обвинений в адрес еретиков на Соборе фигурировали присланные из Новгорода Геннадием "подлинники" следственных дел и показания свидетелей, собранные в Москве. Судя по соборному приговору, еретикам вменялись в вину поругание икон, хулы на Иисуса Христа, Богоматерь, святых, отрицание авторитета семи Вселенских Соборов, нарушение постов, почитание субботы более воскресенья, неверие в Воскресение и Вознесение Христа. Все обвинения были охарактеризованы как "жидовский обычай". В "Поучении..." митр. Зосимы еретики обвинялись в держании отреченных книг, почитании исключительно Ветхого Завета, хвалении "жидовской веры", хулении Христа и Богородицы, иконоборчестве, хулении святителей Петра и Алексия Московских, Леонтия Ростовского, прп. Сергия Радонежского и др. святых. Сохранился фрагмент "покаяния" Дениса, в котором тот признается в "невоздержании языка". На Соборе было осуждено 9 человек, почти все - новгородцы: мон. Захар, священники Гавриил, Максим, Денис, Василий, диак. Макар, дьяки Гридя, Васюк и Самуха. Еретики-священнослужители были извергнуты из сана, все еретики отлучены от Церкви и разосланы в заточение. Жидовствующим, осужденным Собором 1490 года, была провозглашена анафема, в текст которой позднее было добавлено имя И. Максимова, осужденного на Соборе 1504 года [46]. Часть осужденных была отправлена для наказания в Новгород. За 40 верст от города их посадили на лошадей лицом к хвосту в вывернутой наизнанку одежде, на головы надели берестяные шлемы с мочальными хвостами и венки из соломы, на каждом осужденном была табличка с надписью: "Се есть сатанино воинство". В таком виде еретики были проведены по Новгороду, а затем шлемы были сожжены на их головах [47].
Решения Собора 1490 года затронули только новгородский кружок жидовствующих и не оказали влияния на московских еретиков. В соборном приговоре не упоминаются вожди московских жидовствующих - скончавшийся к тому времени Алексей и Ф. Курицын, положение последнего при дворе в 1490-х годах упрочилось. 4 февраля 1498 года был венчан на царство и стал соправителем Иоанна III его внук вел. кн. Димитрий Иоаннович, его мать Елена Стефановна позднее также была обвинена в причастности к ереси. В 1499 года архимандритом Юрьева новгородского монастыря, который первенствовал среди архимандритов в Новгороде, был поставлен принадлежавший к жидовствующим Кассиан, в келье которого, по сообщению прп. Иосифа, проходили собрания еретиков (Кассиан был осужден Собором в 1504 году).
Укрепление придворной партии, основу которой составляли жидовствующие, стало причиной активизации деятельности прп. Иосифа против еретиков. По-видимому, в 1490-х годах в Иосифо-Волоцком монастыре началась работа по подготовке трактата, предназначенного для обличения учения жидовствующих. Известно, что 26 января 1489 года сотрудник свт. Геннадия Герасим Поповка послал прп. Иосифу сочинение "Жития и деяния Сильвестра, папу Римского" [48], использовавшееся в полемике. Для прп. Иосифа Павел Васильев в Новгороде переписал Пятикнижие Моисеево, в прибавлении к которому помещены полемические трактаты "Вера и противление крестившихся иудеи в Африкии и в Карфагене и О въпрошении, и ответех, и о укреплении Иакова Жидовина" [49]. Позднее все эти и многие другие тексты из числа тех, что содержались в волоколамских четьих сборниках, были использованы в работе над "Просветителем". В предисловии к "Просветителю" прп. Иосиф, по-видимому имея в виду в т. ч. и свои усилия, так описывает борьбу с жидовствующими при митр. Зосиме тех, кто не претерпели прямых гонений от митрополита и вел. князя: "Овии же спострадують тем [кто пострадал от властей, сочувствовавших жидовствующим], аще не изгнаниемь, но писанием утешителным и телесных потреб скудость утешающе темь, еще же и противу еретических глагол съпротивно и обличително отвещание, от Божественых Писаний събирающе, посылаху, еретиком съпротивляющеся". Преподобный уподобляет свой труд усилиям преподобных Антония и Никона Черногорца, писавших свои сочинения в период нашествий соответственно персов и турок [50]. Наиболее ранним свидетельством вступления прп. Иосифа в полемику с ересью считается Послание преподобного еп. Нифонту Суздальскому [51], датируемое 1490-1494 годами. К этому же периоду исследователи относят послания прп. Иосифа архим. Евфимию, Вассиану II (Санину). Наиболее поздним посланием прп. Иосифа, связанным с полемикой, является Послание архим. московского Андроникова монастыря Митрофану (по косвенным признакам датируется не позднее лета 1504). По-видимому, параллельно с посланиями прп. Иосиф работал над "Просветителем", который обнаруживает текстологические совпадения с эпистолярным наследием полемиста. Факт зависимости Послания архим. Митрофану (1504) от 12, 13 и 14-го Слов "Просветителя" позволяет утверждать, что к 1504 г., когда был созван Собор против жидовствующих, трактат существовал в составе 14 Слов. 15-е и 16-е Слова "Просветителя" были написаны в 1505 году [52].
Разгром влиятельного московского кружка жидовствующих стал следствием разрешения кризиса престолонаследия в семье вел. князя. 11 апреля 1502 года "князь велики Иван положил опалу на внука своего великаго князя Дмитреа и на его матерь Елену, и от того дни не велел их поминати в октеньях и в литиях, ни нарицати великим князем, посади их за приставы" [53]. 14 апреля соправителем вел. князя стал княжич Василий. Приблизительно в это же время Иоанн III призвал к себе прп. Иосифа Волоцкого для беседы о церковных делах, в ходе которой правитель покаялся в том, что "ведал новогородцких еретиков", и просил у волоцкого игумена прощения. В ответ прп. Иосиф просил начать розыск еретиков, и вел. князь послал его на какое-то "дело" [54]. Есть основания полагать, что этим делом являлся "обыск" еретиков. В 1502 году архимандритом Симонова монастыря, являвшегося в предыдущие годы оплотом сторонников митр. Зосимы, стал брат прп. Иосифа Вассиан. Как следует из Иосифо-Волоколамского патерика, какое-то время в Симоновом монастыре находился и сам прп. Иосиф [55]. Предположительно в Симоновом монастыре преподобный получил негативные сведения о Зосиме, ставшем главным объектом обвинений в ереси в посланиях прп. Иосифа еп. Нифонту, брату Вассиану, архим. Евфимию. Во время второго свидания с прп. Иосифом Иоанн III признался в том, что "ведал ереси их", "которую дръжал Алексей протопоп ересь и которую ересь дръжал Феодор Курицин", а также что "Иван-деи Максимов и сноху у мене мою в жидовство свел" [56]. Вел. князь дал обещание начать преследование еретиков, но до второй половины 1504 года никаких карательных мер не последовало. По свидетельству прп. Иосифа, при третьем свидании вел. князь допытывался: "Како писано, нет ли греха еретиков казнити?" С целью повлиять на правителя Иосиф написал послание его духовному отцу архим. Андроникова монастыря Митрофану. По-видимому, на решение вел. князя покончить с еретиками оказали влияние тяжелая болезнь, начавшаяся 28 июля 1503 года [57], и неудачный для него исход Собора 1503 года, на котором правитель безуспешно пытался добиться передачи государству земель монастырей и архиерейских домов с назначением им содержания из казны [58].
 |
| Осуждение жидовствующих на Соборе 1504 г. Миниатюра из Лицевого летописного свода. Шумиловский том. 2 я пол. XVI в. (РНБ. ОР. F.IV.232. Л. 644) |
С протестом против казней покаявшихся еретиков выступил Вассиан (Патрикеев). Несмотря на то что бесспорно принадлежащие ему сочинения на эту тему были написаны в 1510-х годах (Слово на "Списание Иосифа", Слово о еретиках), полемика, вероятно, началась в первом десятилетии XVI века. Вассиан писал о необходимости дифференцированного отношения к еретикам: упорствующих в заблуждениях надо сурово наказывать, раскаявшиеся же еретики достойны милосердия. Опровержение доводов прп. Иосифа в пользу необходимости казнить еретиков содержится в "Ответе кирилловских старцев" [62], авторы которого обвиняют волоцкого игумена в жестокости, характерной для Ветхого Завета и отмененной новозаветной благодатью. Прп. Иосиф изложил свои возражения на "Ответ..." в "Послании о соблюдении соборного приговора" (ок. 1504/05), где доказывал, что жидовствующие не еретики, а "отступники", отвергшие Христа, и что "ни один же от них не покаяся истинно и чисто", а лишь вынужденно, перед угрозой казни [63]. В дальнейшем эта тема получила развитие в полемике иосифлян и нестяжателей. Последние могли обвинять противников в приверженности "Ветхому Закону": в 1584-1585 годах Рязанский еп. Леонид (Протасьев) жаловался, что архиеп. Евфимий Ростовский "нас, Осифовых постриженников, называет не осифляны, но жидовляны" [64]. В середине XVI века старцу Артемию (бывш. архимандриту Троице-Сергиева монастыря), разделявшему взгляды нестяжателей, вменялось в вину, что он укорял книгу прп. Иосифа Волоцкого и "жидовствующих не проклинал" [65]. Однако также близкий к нестяжателям прп. Максим Грек в 1520-30-х годах написал несколько антииудейских сочинений [66].
Литература жидовствующих и влияние полемики с еретиками на русскую культуру XV - начале XVI века
О литературе жидовствующих можно говорить условно, еретики не оставили сочинений, которые позволяли бы судить о существе учения. Известно несколько произведений, связанных с жидовствующими. Именем Ф. Курицына ("Феодор Курицин диак"), как "преведшаго", надписано тайнописью в большинстве списков "Лаодикийское послание" [67]. Памятник состоит из религиозно-морализаторского введения, написанного в форме флорилегия рифмованными строками, и плохо поддающейся интерпретации таблицы ("литореи в квадратах"), состоящей из двух рядов букв в алфавитном порядке и комментария. В предисловии, возможно испытавшем влияние ветхозаветных представлений, говорится, что "душа самовластна, заграда ей вера", вера утверждается на учении пророков, исправляемом чудотворениями, дар чудотворения укрепляется мудростью, основа которой - "житие фарисейску" [68]. Тот факт, что "Лаодикийское послание" дошло до нас в большом количестве списков XVI-XVIII веков (в основном XVII века), свидетельствует о том, что оно не воспринималось как еретическое сочинение. Другим сочинением, в отношении которого высказывалось мнение о его принадлежности Ф. Курицыну, является "Повесть о Дракуле" [69], составленная из легенд о валашском государе XV века Владе Цепеше. Главными чертами Дракулы выступают жестокость и справедливость правителя, не связанного нормами христианской морали, почти все эпизоды "Повести..." имеют аналогии в венгерском и немецком повествованиях о Дракуле. Древнейший список "Повести..." находится в сборнике книжника Евфросина [70]. Вопрос о том, является ли "Повесть..." оригинальным произведением или русской версией венгерского или немецкого сочинения и имеет ли отношение к ее созданию Ф. Курицын, нуждается в исследовании. Брат Ф. Курицына Иван Волк переписал Кормчую. Как установила Е. В. Белякова, эта Кормчая относится к особой редакции, представленной Мазуринским, Чудовским, Уваровским списками, и оригинальных черт не имеет [71].
Исследователи (А. И. Клибанов, Н. А. Казакова, Я. С. Лурье и др.) привели убедительные аргументы в пользу принадлежности к книжности жидовствующих тайнописных глосс, сделанных еретиком И. Чёрным на полях переписанных им сборников, содержащих библейские книги, а также в списке "Еллинского и римского летописца" 2-го вида (1485); к "Летописцу" Иван Чёрный написал Послесловие [72]. С жидовствующими связывают встречающееся в одних рукописях с "Лаодикийским посланием" "Написание о грамоте" [73].
Неясен вопрос о зависимых от ереси переводах. А. А. Алексеев считает, что известные библейские переводы с еврейского были выполнены в Юго-Западной Руси для нужд иудейских общин и не имеют отношения к жидовствующим [74]. Израильский исследователь М. Таубе полагает, что иудеи в Юго-Западной Руси переводили небогослужебные тексты и пользовались ими читатели-неиудеи [75]. Таубе очертил круг еврейских памятников, переведенных во второй половине XV века на слав. язык [76]. В XIX-XX веках с жидовствующими принято было связывать появление в составе Палеи Толковой талмудических мидрашей (о потопе, Ное, Соломоне и Китоврасе и т. п.), поскольку до 1980-х годов были известны списки Толковой Палеи не ранее 1477 г. После открытия Барсовской Палеи нач. XV в. стало ясно, что с этой ересью тексты никак не связаны. Отражение влияния жидовствующих усматривалось также в разбивке большинства русских списков Пятикнижия XV-XVI веков догеннадиевского состава на синагогальные субботние чтения "параши" и в наличии глосс, отражающих правку по масоретскому тексту, однако определенные выводы по этому поводу отсутствуют [77].
О круге чтения жидовствующих исследователи судят на основании Послания архиеп. Геннадия архиеп. Иоасафу (Оболенскому). Свт. Геннадий спрашивал:
На основании названных сочинений судить о взглядах еретиков не представляется возможным. Упомянутые тексты более всего подходили для целей полемики с ересью. Несомненно, они имелись в библиотеке Новгородского архиерейского дома, откуда рассылались по монастырям. В 1489 году в Иосифов Волоколамский монастырь из Новгорода была послана "Книга Сильвестр" [79], книги "Афонасий Александрийский" направлены в Волоколамский и Кириллов Белозерский монастыри, затем были разосланы списки "Дионисия Ареопагита" [80]. Досифей, игум. Соловецкого монастыря предположительно в 1479-1484 годах, организовал переписку в Новгороде и отправил на Соловки Кормчую, Книгу пророчеств, "Беседу на богомилов" Космы Пресвитера, сочинения Псевдо-Сильвестра и Псевдо-Дионисия.
В литературе утвердилось мнение, что под "Сильвестром, папой Римским" имелось в виду "Деяние Сильвестра", представляющее изложение полемики с эллинами и иудеями [81]. Однако ознакомление со сборником РГБ. Вол. № 505 (список, посланный Герасимом Поповкой прп. Иосифу) убеждает, что перед нами не Житие папы Сильвестра, а сочинение Псевдо-Кесария "Святого Сильвестра и преподобнаго Антония истолкование о Святей Троице и о всей твари" [82]. На Руси трактат Псевдо-Кесария был ошибочно атрибутирован Римскому папе Сильвестру и прп. Антонию Великому [83].
Под "Афанасием Александрийским" имеются в виду Слова против ариан - сочинение с ярко выраженной полемической направленностью [84]. В конце XV века Мануил Траханиот, член семьи, близкой к архиеп. Геннадию, вместе с протопопом московского Благовещенского собора Феодором, несомненно в связи с борьбой против жидовствующих, сделал новый перевод "Прения Афанасия Александрийского с Арием", оригинал которого был привезен Траханиотом из Рима [85]. "Вопросо-ответы к Афонасию" входили фрагментами в Кормчие Ефремовской и Русской редакций и в сборники уставных чтений. Наиболее ранний полный рус. список - РГБ. Троиц. № 190, 1418 г. "Слово Козмы Пресвитера на новоявившуюся ересь на богомилы" ("Беседа на богомилов") было известно в древнерусской книжности с X века, но наиболее ранние полные списки датируются концом XV века. В Новгороде в архиепископство Геннадия имели хождение по крайней мере 9 списков сочинения [86]. Причины актуальности "Беседы на богомилов" заключались в возможности использования памятника в антиеретической борьбе.
В Послании патриарха Фотия болг. кн. Борису содержится изложение основ христианского учения, при этом важную часть трактата представляет поучение к князьям, на которых возлагается ответственность за правильную организацию христианской жизни своих подданных [87].
Книги "Пророчества... Бытия... Царства... Притчи" являются частями Ветхого Завета. Очевидно, речь идет о четьем типе Библии, распространение которого относится к XV в. [88]. Как явствует из посланий архиеп. Геннадия и сочинений прп. Иосифа Волоцкого, в учении еретиков ведущая роль принадлежала текстам Ветхого Завета. По этой причине ревнителям Православия важно было защитить истины веры на материале ветхозаветных текстов, на которые ссылались еретики. Особое значение приобретала аргументация, основанная на примерах ветхозаветных пророчеств о Христе. На Руси в ветхозаветный канон включались Книга премудрости Иисуса, сына Сирахова, иногда сборник афоризмов языческих мудрецов "Мудрость Менандра".
Под упоминаемой свт. Геннадием "Логикой" исследователи обычно понимают трактат иудейского философа и законоучителя XII века Моисея Маймонида [89]. А. Ю. Григоренко представил ряд аргументов в пользу мнения о том, что под "Логикой" следует понимать "Диалектику" Иоанна Дамаскина, хорошо известную на Руси в XV веке [90]. К аргументам Григоренко следует добавить еще один: представляется невероятным, чтобы в перечне книг, рекомендованных свт. Геннадием для опровержения еретических мнений, фигурировала "Логика" Маймонида. Однако исключать возможность наличия у жидовствующих списков "Логики" Маймонида нельзя.
Полемика с жидовствующими оказала значительное влияние на русскую литературу и книжность. Она побудила прп. Иосифа составить первый на Руси апологетико-полемический трактат "Просветитель". В 5, 6, 7-м Словах "Просветителя" было впервые систематически изложено православное учение об иконах. Под влиянием этих положений сложилась программа росписей храмов Ферапонтова Белозерского монастыря, выполненных Дионисием и его учениками (1502), в росписях впервые в русском искусстве масштабно отражена тема торжества Православия. В 7-м Слове "Просветителя" и в "Послании великому князю" Иосиф Волоцкий сформулировал идеи ответственности великокняжеской власти перед Богом, права подданных сопротивляться правителям, отступившим от своего долга, божественной природы царской власти. Вопросы об отношении к казням еретиков и к монастырскому землевладению стали предметом оживленной полемики, которая велась между иосифлянами и нестяжателями в первой трети XVI века. В ходе борьбы с ересью жидовствующих активизировалась переводческая деятельность. В Новгороде по инициативе архиеп. Геннадия с латинского были переведены антииудейские трактаты "Против коварства иудеев" (Contra perfideam Judeorum) Николая де Лиры (1501), "Обличения на иудейские блужения" (Epistola contra Judaeorum errores) Самуила Евреина (1504). (Бесспорным фактом является появление в русской книжности во второй половине XV века большого числа антииудейских полемических статей ("Пророчество Соломона", трактат в защиту иконопочитания "Свиток многосложный", "Книга Иаков жидовин", созданное Пахомием Логофетом "Слово похвальное на пречестную память преподобного отца нашего Варлаама, в немже имать нечто на иудеи" и мн. др.), но увязать их с ересью жидовствующих не представляется возможным.) Архиеп. Геннадий предпринимал попытки создать школу для подготовки священнослужителей при архиерейском доме в Новгороде. Вершиной работы геннадиевского кружка книжников стало создание в 1499 году первого на Руси полного четьего кодекса Библии.
Литература
- Послания Иосифа Волоколамского // ЧОИДР. 1847. № 1. Отд. 4. Отд. паг.;
- Иосиф Волоцкий, прп. Просветитель, или Обличение ереси жидовствующих. Каз., 1857 (То же: Каз., 1882, 1892, 1904);
- ПСРЛ. Т. 4. Ч. 1. Вып. 3; Т. 5. Вып. 1-2; Т. 6; Т. 8; Т. 12; Т. 21. Ч. 2; Т. 22. Ч. 1; Т. 24; Т. 25; Т. 26; Т. 27; Т. 30; Т. 31;
- Савва, еп. Житие прп. Иосифа, игумена Волоколамского // ЧОЛДП. 1865. Кн. 2. Прил. С. 34;
- Досифей (Топорков), мон. Надгробное слово прп. Иосифу // Там же. С. 173;
- О ереси жидовствующих: Новые мат-лы / Собр.: С. А. Белокуров и др. // ЧОИДР. 1902. Кн. 3. Отд. 2;
- РИБ. Т. 6. Стб. 759-788;
- Седельников А. Д. Рассказ 1490 г. об инквизиции // Тр. Комиссии по древнерус. лит-ре. Л., 1932. Т. 1. С. 49-50;
- Источники по истории новгородско-московской ереси кон. XV - нач. XVI в. // Казакова Н. А., Лурье Я. С. Антифеодальные еретические движения на Руси XIV - нач. XVI в. М.; Л., 1955. С. 256-523, см. также с. 74-224;
- Послания Иосифа Волоцкого / Подгот. текста, коммент.: Я. С. Лурье, А. А. Зимин. М.; Л., 1959;
- Кобрин В. Б. Послание Иосифа Волоцкого архим. Евфимию // Зап. ОР ГБЛ. М., 1966. Вып. 28. С. 227-239;
- Клосс Б. М. Неизвестное послание Иосифа Волоцкого //ТОДРЛ. 1974. Т. 28. С. 350-352;
- Тихонюк И. А. "Изложение пасхалии" Московского митр. Зосимы // Исследования по источниковедению истории СССР XIII-XVIII вв. М., 1986. С. 45-61;
- Новгородская летопись XVI в. из собрания Т. Ф. Большакова / Публ.: Е. Л. Конявская // НИС. 2005. Вып. 10(20). С. 367-368.
- Булгаков Н. А., свящ. Прп. Иосиф Волоколамский. СПб., 1865. С. 97-157;
- Хрущов И. П. Исследование о сочинениях Иосифа (Санина), преподобного игум. волоцкого. М., 1868;
- Панов И. Ересь жидовствующих // ЖМНП. 1877. Отд. 2. Янв. С. 1-40; Февр. С. 253-295; Март. С. 1-59;
- Никитский А. И. Очерк внутренней истории Церкви в Вел. Новгороде. СПб., 1879. С. 150-180;
- Ильинский Ф. М. Митр. Зосима и дьяк Феодор Васильевич Курицын // БВ. 1905. Т. 3. № 10. 2-я паг. С. 212-235;
- он же. О мнимом еретичестве Московского митр. Зосимы // РА. 1900. Т. 38. Кн. 2. С. 330-341;
- Попов Н. Иосифово Сказание о ереси жидовствующих по спискам Великих Миней // ИОРЯС. 1913. Т. 18. Кн. 1. С. 173-197;
- Vernadsky G. The Heresy of the Judaizers and the Policies of Ivan III of Moscow // Speculum. 1933. Vol. 8. N 4. P. 436-454;
- Fennell J. L. I. The Attitude of the Josephians and Trans-Volga-Elders to the Heresy of the Judaizers // SEER. 1951. Vol. 29. № 73. P. 504;
- Ettinger Sh. The Muscovite State and Its Attitudes towards the Jews // Zion. 1953. Vol. 18. P. 136-168;
- Бегунов Ю. К. Соборные приговоры как источник по истории новгородско-московской ереси // ТОДРЛ. 1957. Т. 13. С. 214-224;
- Клибанов А. И. Реформационные движения в России в XIV - 1-й пол. XVI в. М., 1960. С. 176-251;
- Лурье Я. С. Идеологическая борьба в рус. публицистике кон. XV - нач. XVI вв. М.; Л., 1960;
- он же. Послания Геннадия Новгородского и вопрос о "конце мира" в XV в. // HUS. 1995. Vol. 19. P. 358-374;
- Клосс Б. М. Нил Сорский и Нил Полев - "списатели книг" // ДРИ: Рукописная книга. 1974. Сб. 2. С. 150-161;
- Hösch E. Orthodoxie und Häresie im alten Russland. Wiesbaden, 1975. S. 68-119;
- Lilienfeld F. Die Häresie des Fedor Kuricyn // FzOG. 1978. Bd. 24. S. 39-64;
- Seebohm T. M. Ratio und Charisma: Ansätze und Ausbildung eines philosophischen und wissenschaftlichen Weltverständnisses im Moskauer Russian. Bonn, 1977. S. 511-534;
- Зимин А. А. Россия на рубеже XV-XVI ст.: Очерки соц.-полит. истории. М., 1982. С. 82-92, 212-232;
- Турилов А. А., Чернецов А. В. К культурно-исторической характеристике ереси "жидовствующих" // ГДРЛ. 1989. [Вып. 1]: XI - XVI вв. С. 407-429;
- Скрынников Р. Г. Государство и Церковь на Руси XIV-XVI вв. Новосиб., 1991. С. 126-184;
- Тихонюк И. А. Загадка архим. Евфимия: К истокам конфликта Иосифа Волоцкого и митр. Зосимы // Проблемы отечественной истории и культуры периода феодализма. М., 1992. С. 173-176;
- Плигузов А. И. О хронологии посланий Иосифа Волоцкого // РФА. 1992. Вып. 5. С. 1043-1061;
- он же. "Книга на еретиков" Иосифа Волоцкого // История и палеография. М., 1993. Вып. 1. С. 90-139;
- De Michelis C. G. La Valdesia di Novgorod. Torino, 1993;
- Хоулетт Я. Р. Свидетельство архиеп. Геннадия о ереси "новгородских еретиков, жидовская мудръствующих" // ТОДРЛ. 1993. Т. 46. С. 53-73;
- она же. Ересь жидовствующих и Россия в правление Ивана III // Тр. каф. истории России с древнейших времен до XX в. СПб., 2006. [Т. 1]. С. 118-130;
- Taube M. The "Poem on the Soul" in the Laodicean Epistle and the Literature of the Judaizers // HUS. 1995. Vol. 19. P. 671-685;
- idem. The Kievan Jew Zacharia and the Astronomical Works of the Judaizers // Jews and Slavs. 1995. Vol. 3. P. 168-198;
- он же (Таубе М.). Послесловие к логическим терминам Маймонида и ересь жидовствующих // In memoriam: Сб. памяти Я. С. Лурье. СПб., 1997. С. 239-252;
- idem. The 15th c. Ruthenian Translations from Hebrew and the Heresy of the Judaizers: Is there a Connection? // Speculum Slaviae Orientalis: Muscovy, Ruthenia and Lithuania in the Late Middle Ages. Moscow, 2005. P. 185-208;
- Григоренко А. Ю. Духовные искания на Руси кон. XV в. СПб., 1999;
- Цветков М. А. Захар стригольник в посланиях архиеп. Геннадия // Новгородский арх. вестн. 2000. № 2. С. 19-24;
- он же. Послание архиеп. Геннадия Новгородского еп. Прохору Сарскому в контексте правил новгородских Кормчих кон. XV - нач. XVI вв. // НИС. 2003. Вып. 9(19). С. 179-196;
- он же. Собор 1488 г. на новгородских еретиков: По Посланию архиеп. Геннадия еп. Нифонту Суздальскому и грамотам вел. кн. Ивана III и митр. Геронтия архиеп. Геннадию // Там же. 2005. Вып. 10(20). С. 122-132;
- Макарий. История РЦ. 1996. Кн. 4. Ч. 1. С. 300-310;
- Голубинский. История РЦ. М., 1998. Т. 3р. C. 560-607;
- Алексеев А. И. К изучению творческой истории "Книги на еретиков" Иосифа Волоцкого // ДРВМ. 2008. Вып. 1(31). С. 5-15; Вып. 2(32). С. 60-71;
- он же. О "Просветителе" и посланиях прп. Иосифа Волоцкого // ВЦИ. 2008. № 2. С. 121-220;
- он же. Когда началась полемика "иосифлян" и "нестяжателей"? // Нил Сорский в культуре и книжности Др. Руси: Мат-лы междунар. науч. конф., 12 мая 2008 г. СПб., 2008. С. 29-40.
Использованные материалы
- А. И. Алексеев. "Жидовствующие" // Православная энциклопедия, т. 19, с. 185-194
[1] Послание архиеп. Геннадия митр. Зосиме, окт. 1490 г.- Источники. 1955. С. 375
[2] Иосиф Волоцкий. 1882. С. 4
[3] Послание инока Саввы на жидов и на еретики / Предисл.: С. А. Белокуров // ЧОИДР. 1902. Кн. 3. Отд. 2. С. 1-94
[4] см.: Казакова, Лурье. 1955. С. 109-110. Примеч. 6; Лурье. 1960. С. 131-135, 224-225, 239
[5] Taube. The Kievan Jew Zacharia. 1995
[6] Источники. 1955. С. 468
[7] Иосиф Волоцкий. 1882. С. 4; Источники. 1955. С. 469, 479
[8] Иосиф Волоцкий. 1882. С. 4-5; Источники. 1955. С. 469, 479
[9] Иосиф Волоцкий. 1882. С. 50
[10] Иосиф Волоцкий. 1882. С. 68
[11] Источники. 1955. С. 310-313
[12] Источники. 1955. С. 507
[13] Иосиф Волоцкий. 1882. С. 253-254
[14] Источники. 1955. С. 316, ср. с. 310-311; свт. Геннадий опирался на 12-ю и 19-ю главы правил Тимофея, пресвитера константинопольского, помещаемые в Кормчих книгах ("Тимофея, презвитера пресвятыя церкве великиа Констянтинаграда, от различьи приходящих к непорочней нашей вере"; см., напр.: ГИМ. Син. № 132. Л. 418 (Новгородская Синодальная Кормчая)
[15] Цветков. 2003. С. 189
[16] Барабанов Н. Д. Византийская Церковь и феномен филактериев // Славяне и их соседи. М., 2004. Вып. 11. С. 179; Арнаутова Ю. Е. Колдуны и святые: Антропология болезни в ср. века. СПб., 2004. С. 262, 274, 319
[17] Источники. 1955. С. 312-313
[18] Голейзовский Н. К. Два эпизода из деятельности Новгородского архиеп. Геннадия // ВВ. 1980. Т. 41. С. 125-140
[19] Источники. 1955. С. 471
[20] ГИМ. Епарх. № 339. Л. 271-271 об.; Епарх. № 340. Л. 197
[21] Источники. 1955. С. 278
[22] Иосиф Волоцкий. 1882. С. 325
[23] см.: Казакова, Лурье. 1955. С. 155-170
[24] Источники. 1955. С. 474
[25] Соболевский А. И. Переводная лит-ра Моск. Руси XVI-XVII вв. СПб., 1903. С. 413-419
[26] Турилов, Чернецов. 1989. С. 410-411
[27] Источники. 1955. С. 480
[28] Источники. 1955. С. 318; ср. Послание свт. Геннадия Сарскому еп. Прохору 1487 г. - Источники. 1955. С. 311
[29] Источники. 1955. С. 471, 473
[30] ПСРЛ. Т. 6. Вып. 2. С. 342
[31] Источники. 1955. С. 374, 375; обвинение носило не только церковный, но и политический характер, поскольку в это время Россия находилась в состоянии войны с Литовским великим княжеством
[32] Кобяк Н. А. Индекс ложных книг, приписываемый митрополитам Киприану и Зосиме // РФА. 1988. Вып. 4. С. 697-710, 711-716
[33] РГБ. Троиц. № 122 (1829), посл. треть XV в.
[34] "праведных молитва в нынешнем житии, а несть молитвы по смерти"; цит. по: Алексеев А. И. Под знаком конца времен: Очерки рус. религиозности XIV-XVI вв. СПб., 2002. С. 208
[35] Источники. 1955. С. 473
[36] Возможно, этот текст является ответом на обвинения в адрес вел. князя, высказанные противником Зосимы Новгородским архиеп. Геннадием в Послании митрополиту в 1490. Новгородский архиерей порицает вел. князя за "нечестие", выразившееся, по мнению свт. Геннадия, в осквернении Московского Кремля в ходе его перестройки. О послании свт. Геннадия см. ниже.
[37] Алексеев. О "Просветителе". 2008. С. 168-169, 216
[38] ПСРЛ. Т. 15. Ч. 1. Стб. 503; Т. 28. С. 160; Т. 30. С. 139
[39] РНБ. ОСРК. Q.I. 1380. Л. 98
[40] Источники. 1955. С. 314-315
[41] ПСРЛ. Т. 6. Вып. 2. Стб. 324; Т. 23. С. 186; Т. 30. С. 200
[42] Источники. 1955. С. 317
[43] Иосиф Волоцкий. 1882. С. 9; Источники. 1955. С. 471, 481
[44] ПСРЛ. Т. 4. Ч. 1. С. 528; Т. 6. Вып. 2. С. 328-329; Т. 24. С. 207
[45] Источники. 1955. С. 385
[46] Бегунов. 1957. С. 214-224
[47] Источники. 1955. С. 472, 482
[48] РГБ. Вол. № 505. Л. 167 об.
[49] РГБ. Вол. № 5. Л. 377-483, 484-563, 1494 г.
[50] Иосиф Волоцкий. 1882. С. 14; Источники. 1955. С. 474, 483
[51] Послания Иосифа Волоцкого. 1959. С. 160-161
[52] см.: Алексеев. К изучению творческой истории. 2008; Он же. О "Просветителе". 2008. С. 121-220
[53] Иоасафовская летопись / Ред.: А. А. Зимин. М., 1967. С. 144; ПСРЛ. Т. 6. Вып. 2. Стб. 367; Т. 8. С. 242; Т. 12. С. 255
[54] Послания Иосифа Волоцкого. 1959. С. 175-176
[55] Волоколамский патерик // Древнерус. патерики: Киево-Печерский патерик, Волоколамский патерик / Изд. подгот.: Л. А. Ольшевская, С. Н. Травников. М., 1999. С. 105
[56] Послания Иосифа Волоцкого. 1959. С. 176
[57] ПСРЛ. Т. 12. С. 257
[58] Бегунов Ю. К. "Слово иное" - новонайденное произведение рус. публицистики XVI в. о борьбе Ивана III с землевладением Церкви // ТОДРЛ. 1964. Т. 20. С. 351-354
[59] ГИМ. Син. № 667. Л. 30 об.; РНБ. F.IV.208. Л. 31 об.; Мих. № 39. Л. 93 об.; ДРВ. 17882. Т. 6. С. 431, 500-501
[60] ПСРЛ. Т. 6. Вып. 1. С. 49; Вып. 2. С. 372; Т. 8. С. 244; Т. 12. С. 258; Т. 20. С. 375
[61] РГБ. Троиц. № 740. Л. 116 об.- 117 об.
[62] Источники. 1955. С. 511-513
[63] Источники. 1955. С. 506-510
[64] АИ. Т. 1. № 216
[65] ААЭ. 1836. Т. 1. Стб. 251
[66] Иванов А. И. Литературное наследие Максима Грека. Л., 1969. С. 105-108
[67] Источники. 1955. С. 265-276
[68] попытки интерпретировать "Лаодикийское послание" как переложение или перевод евр. текстов см., напр.: Fine J. V. Fedor Kuritsyn's "Laodikijskoe Poslanie" and the Heresy of Judaizers // Speculum. 1966. Vol. 16. N 3. P. 500-504; Мильков В. В. Отвергнутая традиция: учение еретиков-"жидовствующих" // Древняя Русь: Пересечение традиций. М., 1997. С. 434-440; Taube. The "Poem on the Soul". 1995 и др.
[69] ПЛДР. 2-я пол. XV в. М., 1982. С. 554-565
[70] РНБ. Кир.-Бел. № 11/1068, 1486 г.
[71] Белякова Е. В. Источники Кормчей Ивана Волка Курицына // Древнерус. литература: Источниковедение. Л., 1984. С. 75-83
[72] публ.: Источники. 1955. С. 277-299
[73] Клибанов А. И. "Написание о грамоте": Опыт исследования просветительно-реформационного памятника кон. XV - 1-й пол. XVI в. // ВИРА. 1955. Вып. 3. С. 325-379
[74] Алексеев А. А. Текстология славянской Библии. СПб., 1999. С. 184-185
[75] Taube. 2005. P. 185-208
[76] The Five Biblical Scrolls in a 16th-Cent. Jewish Translation into Belorussian: Vilnius Codex 262 / Introd., not.: M. Altbauer; Concordance comp. by M. Taube. Jerusalem, 1992
[77] Алексеев. Текстология славянской Библии. 1999. С. 182-184
[78] Источники. 1955. С. 320
[79] Хрущов. 1868. С. 262-263
[80] Евсеев И. Е. Геннадиевская Библия 1499 г. / Тр. XV Археол. съезда в Новгороде. М., 1914. Т. 2. С. 4. Примеч. 2. С. 11; Лурье. 1960. С. 267. Примеч. 215
[81] БЛДР. Т. 7. С. 574
[82] Милтенов Я. Диалозите на Псевдо-Кесарий в славянската ръкописна традиция. София, 2006
[83] Леонид (Кавелин), архим. Четыре беседы Кесария, или Вопросы св. Сильвестра и ответы прп. Антония: Текст по рукописи XV в., принадлежащей МДА. М., 1890. С. IX-X. (ОЛДрП; Т. 95)
[84] РНБ. Соф. № 1321. Л. 86-143 об.; ВМЧ, 2 мая; Архангельский А. С. Творения отцов Церкви в древнерусской письменности // ЖМНП. 1888. Июнь/июль. С. 4-6
[85] Флоря Б. Н. Греки-эмигранты в Русском государстве 2-й пол. XV в.: Политическая и культурная деятельность // Рускобалкански културни връзки през среднековието. София, 1982. С. 123-143; наиболее полные сведения о рукописной традиции Слов против ариан см.: Фонкич Б. Л. Греческо-русские культурные связи в XV-XVII вв.: (Греческие рукописи в России). М., 1977. С. 30-37
[86] Бегунов Ю. К. Козма Пресвитер в славянских литературах. София, 1973
[87] Синицына Н. В. Послание К-польского патриарха Фотия кн. Михаилу Болгарскому в списках XVI в. // ТОДРЛ. 1965. Т. 21. С. 101-111; Послание патриарха Фотия кн. Борису известно только в редакции пер. прп. Максима Грека
[88] Алексеев А. А. Текстология славянской Библии. СПб., 1999. С. 32
[89] см., напр.: Соболевский. Переводная лит-ра. 1903. С. 401-409
[90] Григоренко. 1999. С. 40-41; см. также: Гаврюшин Н. К. О ранних списках славяно-рус. "Диалектики" // Зап. ОР ГБЛ. М., 1986. Вып. 45. С. 279-284