 |
| Еп. Ириней (Нестерович). Гравюра Л. А. Серякова. XIX в. |
В миру Нестерович Иоанн Гаврилович, родился 25 января 1783 г. в с. Старых Дмитрушках, Уманского уезда в семье священника. Называется сербом [1].
В 1805 году окончил курс Киевской духовной академии и оставлен в ней учителем.
В 1810 году командирован в Яссы учителем в главное Молдовлахийское училище.
В 1812 году перемещен в Кишинев.
11 ноября 1813 года пострижен в монашество, рукоположен во иеромонаха.
С 25 мая 1817 года - архимандрит Курковского Рождество-Богородицкого монастыря, Кишиневской епархии.
С 1820 года - ректор Кишиневской семинарии и член консистории.
В 1824 года вызван в Санкт-Петербург на чреду служения и проповеди. Законоучитель 1-го кадетского корпуса.
К этому времени относятся первые печатные воспоминания о нем. Н.С. Лесков почти дословно передает стенографически записанные воспоминания бывшего кадета (впоследствии основателя издательства "Общественная польза") Г.Д. Похитонова:
Уроки архимандрита отличались простотой, и вместе с тем он мог ответить на самые сложные вопросы. В воспоминаниях бывшего кадета говорится о телескопе — архимандрит увлекался астрономией, а детей привлекает в учителях разносторонность. Как и пример личного поведения. Высокое начальство, отстояв с кадетами обедню, гласно с ними поздоровалось. Кадеты громко ответили: «Здравия желаем, ваше высокопревосходительство!» Этого не мог стерпеть архимандрит: в церкви уместны только возгласы в честь и славу Бога, и никакие другие. Он так и объявил кадетам, за что и пострадал, кадеты его больше не увидели. Но зато какой он им дал урок!
Здесь в кадетском корпусе у него произошло столкновение с директором Пажеского и Сухопутного корпусов и членом совета о военных училищах, генерал-адьютантом Н.И. Демидовым. В результате этого столкновения архим. Иринея убрали из корпуса и назначили епископом Пензенским. В то время это представляло почетную ссылку.
31 января 1826 года хиротонисан во епископа Пензенского и Саратовского. 3 ноября 1828 года при образовании двух самостоятельных кафедр стал Саратовским и Царицынским, 29 ноября того же года — Пензенским и Саранским.
В Пензе еп. Ириней, как впоследствии и в Иркутске, лично наставлял прихожан истинной вере и заботился о просвещении инородцев. Объезжая епархию, высылал в Пензу безграмотных священников и заставлял их обучаться чтению, письму и правильному совершению богослужения... Его требовательность и строгость многим не нравились. Пошли разговоры о его строгости и чудачествах. Некоторые "смельчаки" дерзали даже публично посмеяться над преосвященным. Он, конечно, с достоинством отвечал таким "смельчакам", но нервная система его постепенно расшатывалась. В конечном итоге преосвященный стал раздражительным. Поэтому ничего нет удивительного, что через несколько лет, когда Ириней только что приехал в Иркутск, случайно присутствовавший при первом служении медик сказал, что у него разлита желчь, и он никогда не может быть спокоен. Сам владыка, уже будучи в монастыре, не раз говорил: "хотя имя мое, Ириней, значит мир, но я ни с кем не мог быть в мире".
26 июля 1830 года возведен в сан архиепископа Иркутского, Нерчинского и Якутского.
Положение архиепископа Иринея в Иркутске оказалось очень сложным, тем более, что до него, в течение почти 16-ти лет, епархией управлял архиеп. Михаил (Бурдуков), человек в высшей степени добрый и смиренный, любимый своей паствой. По своей доброте он распустил епархию; в столице об этом знали, но терпели из уважения к старцу. Когда же он умер, последовала резолюция назначить на его место строгого и надежного. Так что строгость архиеп. Иринею как бы предписывалась свыше.
Сразу же по приезде архиеп. Ириней принялся подтягивать духовенство; то он переведет провинившегося священника на дьячковскую должность, то пошлет месяца на три в монастырь топить печи. Такие действия преосвященного сразу встревожили всех. Не оставлял преосвященный в покое и местное светское общество, открыто обличая все пороки его. Он не мог найти общего языка и с генерал-губернатором города, порождал одну за другой конфликтные ситуации со светскими властями города, участвовал в интригах, добивался смещения неугодных ему городских начальников. Все это привело к тому, что на архиеп. Иринея посыпались жалобы обер-прокурору и в Св. Синод.
Иркутский городничий, А.Н. Муравьев, так описывал убеждения и действия владыки: «.. он есть гонитель внутреннего истинного христианства, не требуя ни покаяния, ни сердечной молитвы.., но токмо наружное хождение в церковь, поклоны, … одни внешние знаки христианства; … преследуя тех, кои, при наружном богослужении, упражняются и внутренним, … насмешками, бранью и даже выходя из границ благопристойности, сжимая кулаки и телодвижениями, походящими на драку и побои». В том же письме к С. Д. Нечаеву Муравьев высказывал свое мнение о неуместности действий архиепископа в отдаленном краю, где необходима твердая и высоконравственная политика в отношении православной веры: «Если он долго останется здесь, то истребит самое семя истинной религии…»
В конце концов Ириней был объявлен умалишенным.
28 июня 1831 года указом Св. Синода удален от управления епархией и послан в Вологодский Спасо-Прилуцкий монастырь с запрещением в священнослужении. Владыка Ириней заявил, что указ из Петербурга о его удалении поддельный и отказался покинуть город. Архиепископ решил воззвать к городскому населению и встать во главе своих сторонников. В конце концов, архиепископ был смещен практически насильно, и в сопровождении государственного чиновника отправлен в монастырь.
В Спасо-Прилуцком монастыре архиеп. Ириней вел жизнь не просто иноческую, но строго подвижническую. Писал много статей для духовных журналов и целые сочинения. Молчаливый, строгий, задумчивый, изможденный от постоянного поста, он казался живым мертвецом, но сохранял прежнюю приятную благородную осанку.
В 1837-1840 годах определением Св. Синода принимал присылаемых ему раскольников для увещания.
С 1838 года разрешено священнослужение, дозволен выезд из монастыря, назначена пенсия.
Некоторое время правящим епископом в Вологде был Иннокентий (Борисов), который с любовью относился к ссыльному архиерею, а последний, в свою очередь, питал к преосвящ. Иннокентию чувство глубокой благодарности за его участливое внимание. Еп. Иннокентий был для преосвящ. Иринея вестником радостного сообщения о разрешении священнослужения. Это известие преосвященный встретил с такой радостью, какую трудно передать словами. Он залился слезами и потом долго не мог успокоиться.
Теперь, когда преосвящ. Иринею было разрешено архиерейское служение и выход из обители, он перезнакомился чуть ли не со всеми жителями Вологды, много помогал бедным. Народ любил и уважал его, считая его мучеником, безвинно пострадавшим от своих врагов, прозорливым и юродивым. Известие о переводе преосвященного на новое место жители встретили с грустью. 25 мая под колокольный звон всех городских церквей преосвященный прощался с Вологдой, заехал в храмы, находящиеся на пути его следования, а при выезде из города благословил его в последний раз.
17 апреля 1848 года получил в управление Толгский монастырь Ярославской епархии.
В Толгском монастыре вел тот же суровый образ жизни.
Скончался 18 мая 1864 года. Погребен в ископанной им самим могиле около Спасской церкви в Толгском монастыре.
Архиепископ Ириней - горячий сторонник независимости Церкви от гражданской власти, но борьба с представителями этой власти окончилась не в его пользу. За сухими строками его короткого послужного списка кроется трагедия человеческой души, человека ревностного и горячего, пытавшегося за славу и авторитет Церкви повести борьбу сразу на два фронта - против власть имущих, злоупотребляющих своей властью, и против распущенности подчиненного ему духовенства, - смятого в этой борьбе.
По воспоминаниям современников можно проследить, как из любимого молоденького, выдержанного, хотя по-южному пылкого архимандрита, он за несколько лет превратился в желчного, издерганного, подчас не знающего меры в выражении своих чувств епископа, больного человека, выходки которого при желании можно было приписать сумасшествию. Можно проследить как его провоцировали на эти выходки, как их подхватывали, раздували и в десятикратно преувеличенном виде доносили о них обер-прокурору, а то и прямо царю. Как добились, наконец, того, что объявили его сумасшедшим и надолго лишили дорогого ему права священнослужения.
Внешность архиеп. Иринея производила сильное впечатление:
Взгляды архиепископа и его направление характеризует напутствие, данное ученику Иркутской духовной семинарии Добросердову, посланному им в качестве миссионера к бурятам Аларского, Балаганского и Идинского ведомств:
Труды
- Инструкция миссионеру среди бурят.
- О происхождении двуперстного, троеперстного и имясловного крестного сложения.
- Письма к Иннокентию Херсонскому (Н.И. Барсов Материалы для биографии Иннокентия, а также Киевские и Вологодские епарх. вед. за 1861 г.).
- Осталось и еще много статей и проповедей. Часть их напечатана в Яросл. еп. вед. за 1869 г., № 29-52.
- Пенз. епарх. вед. за 1869 г., № 20-23; 1870, № 2.
- Русская старина, 1872, т. V; 1878, т. 23; 1879, с. 24, где напечатано также подлинное судное дело о нем.
Литература
- Савва, архиеп. Хроника моей жизни (автобиограф. записки). Св.-Троицк. Серг. Лавра, 1901, т. II, с. 632.
- Бочаров. Две могилы, с. 58-64 (и прим.), с. 95-96.
- Толстой Ю., № 252.
- Булгаков, с. 1401, 1408.
- Строев П., с. 556, 953.
- Лесков Н. С. Собрание сочинений. М., 1957, т. VI, с. 342-344, 346-347, 350, 657 (прим. к с. 342).
- Воспоминания архим. Пимена, настоятеля Никольского м-ря, что на Угреше. М., 1877, с. 98, 345.
- Списки архиереев, № 252.
- Денисов, с. 121.
- Юродивый Ив. Яковл. Корейша. М., 1898, с. 79-80.
- Р. Пр. Нкр., т. I, с. 344.
- Ж. П. Б., т. X, с. 58, 59, 60; т. XI, с. 299.
- Ярослав. первокл. Толгский монастырь, с. 20.
- Ярослав. еп. вед., 1869, № 29-52.
- Пензен. еп. вед., 1869, № 20-23, 1870, № 2.
- Душеп. размышл., 1885, с. 324.
- Рус. паломн., 1900, № 50, с. 853.
- Истор. вестн., 1885, январь, с. 85, 1894, апрель, с. 226-227, 1911, ноябрь, с. 530-535.
- Русская старина, 1872, март, с. 376; апрель, с. 683-684; май, с. 477-478, 1878, сентябрь, с. 102-113, 1879, январь, с. 159-163; февраль, с. 361-370; август, с. 729-730; декабрь, с. 562, 714, 1880, ноябрь, с. 746, 1881, июнь, с. 318, 1882, июнь, с. 372; сентябрь, с. 561-586; октябрь, с. 116-118, 1883, январь, с. 175-176; июль, с. 141 п/с.; сентябрь, с. 559-583, 1886, июнь, с. 710, 1888, январь, с. 55, 1907, июнь, с. 640.
- Руск. архив, 1893, кн. 2-я, с. 136, 137 п/с. 2, 141-142, 147 (Письма А. Н. Муравьева к С. Д. Нечаеву).
- БЭЛ, т. V, с. 1025-1026, 1029.
- БЭС, т. I, с. 954-955; т. II, с. 1734, 1790, 2133.
- ЭС, т. XIII (кн. 25), с. 319.
- РБС, т. VIII, с. 134-135.
- Н. Д., с. 63, 70.
Использованные материалы
- http://www.ortho-rus.ru/cgi-bin/ps_file.cgi?2_3513
- Туманик Е. Н. «Бунт» архиепископа Иринея: причины и тайные пружины
[1] http://www.ortho-rus.ru/cgi-bin/ps_file.cgi?2_3513
[2] Лесков Н.С. "Кадетский монастырь"
[3] Русская старина, 1880, № 7 // цит. по Иркутск. Его место и значение в истории и культурном развитии Восточной Сибири. Очерк редактированный и изданный иркутским городским головой В.П. Сукачевым, 1891, стр. 47