Константинопольский Собор 1117 года, в связи с разбирательством воззрений митр. Евстратия Никейского
- На карте: Яндекс.Карта, Google-карта (нет точных координат)
Осенью 1114 года митр. Евстратий Никейский сопровождал имп. Алексея I Комнина в походе против половцев, вторгшихся в пределы Византии. В Филиппополе имп. Алексей спорил с манихеями и, судя по сообщениям Анны Комнины и Иоанна Зонары, преуспел в их обращении. По словам Анны, в этих беседах императору помогали митр. Евстратий, местный архиерей и зять имп. Алексея Никифор Вриенний. Там же состоялся спор Евстратия с неким армянином о природах Христа. По сообщению Никиты Сеида, утверждение Никейского митрополита, согласно которому человеческая природа Христа поклоняется его божественной природе, вызвало тогда не только раздражение оппонента, но и недовольство присутствовавших на диспуте - архиереев, сенаторов, лиц, хоть немного разбирающихся в богословии, а также армян. Согласно Никите Сеиду, Евстратий не сумел перенести обиду от того, что окружающие отрицательно восприняли его слова на споре в Филиппополе, и потому решил написать два "Слова" в обоснование своей точки зрения.
По словам самого Евстратия, побудительным мотивом для него стали два сочинения свт. Кирилла Александрийского - обращенное к сестре имп. Феодосия II Пульхерии и его жене Евдокии "Второе увещевательное слово благочестивейшим императрицам о правой вере" и "Толкование, или памятка на Евангелие от Иоанна". Согласно Евстратию, там же содержалось "изъяснение" (ἔκθεσις) отцов I Вселенского Собора, согласно которому "Иисусу Христу воздается поклонение целиком, но не как человеку, и Он сам тоже поклоняется целиком, но не как Бог". Чтение этой книги подвигло Никейского митрополита к ряду выводов. Их он изложил в двух своих "Словах", которые не стал публиковать, не будучи уверенным в некоторых содержащихся там положениях. Однако, по словам Евстратия, эти два сочинения были у него украдены, переписаны и выпущены в свет с чуждыми автору добавлениями.
Выдвинутые против Евстратия обвинения сохранились в 24 "Дурно выдвинутых главах о неизреченном домостроительстве во плоти Господа, Бога и Спасителя нашего Иисуса Христа". Помимо утверждения о том, что человеческая природа Христа поклоняется его божественной природе, Евстратию в них также ставились в вину мнения, согласно которым человеческая природа Христа подвержена страстям, именно она, а не Сам Бог Слово является "величайшим первосвященником", сотворенная природа не может когда-либо стать свободной от Создателя, в Евангелиях Христос рассуждает посредством аристотелевых силлогизмов и другие.
В результате было начато разбирательство, которое завершилось рассмотрением дела Никейского митрополита на Соборе в Константинополе в присутствии имп. Алексея I. Возможно, именно там была произнесена обращенная к императору большей частью сохранившаяся речь Никиты Сеида, прежнего соратника Евстратия по спору с Петром Гроссоланом. Мнение Евстратия Сеид оспаривал, приводя немалое количество цитат из сочинений свт. Кирилла Александрийского (на слова которого ссылался Евстратий), свт. Афанасия Великого, свт. Григория Богослова и из Ареопагитик. В то же время автор речи от имени разных лиц вступался за Евстратия, а попытку Никейского митрополита по возможности точно описать обожение воспринятой Христом человеческой природы Сеид считал проявлением излишнего любопытства.
26 апреля 1117 года митр. Евстратий письменно отрекся от ряда мнений, выраженных в его двух "Словах", назвав их следствием собственного незнания, невнимания и поспешности. 27 апреля во дворце Филопатион состоялось заседание Собора под председательством императора и с участием патриархов Константинопольского Иоанна IX Агапита, Александрийского Саввы и Антиохийского Иоанна. Собор принял просьбу митрополита о прощении и постановил уничтожить в течение 30 дней все имеющиеся списки обоих "Слов". Мнение В. Грюмеля и Ж. Даррузеса, согласно которым под двумя "Словами", осужденными Собором на уничтожение, подразумевались названные Евстратием сочинения свт. Кирилла Александрийского, является ошибочным.
В рукописи Paris. Suppl. gr. 1179 за соборным определением следует выступление патриарха Иоанна Агапита. Он предложил оставить Евстратию сан и епархию (τὴν κατ᾿ αὐτὸν ἐκκλησίαν), но запретить в служении до того времени, пока тот не явит вместе с православным исповеданием веры "достойные плоды покаяния" и пока последующий Собор вместе с патриархом не снимет это наказание.
Далее в той же рукописи приведен протокол голосования, при котором 8 из 22 присутствовавших архиереев (а именно митрополиты Эфесский, Ираклийский, Неокесарийский и Апамейский, архиепископы Леонтопольский, Парийский, Сугдофулльский и Анхиальский) высказались за пожизненное запрещение в священнослужении Никейского митрополита, остальные же (митрополиты Кизический, Сардский, Никомидийский, Карийский, Коринфский, Ларисский, Навпактский, Траянопольский, Иерапольский, Хонский и Керкирский, архиепископы Визийский, Маронейский и Левкадский) поддержали предложение патриарха.
Вслед за итогами голосования в рукописи помещена речь митр. Ираклийского Никиты Серрца, составленная в ответ на письменное обращение императора к Собору. Имп. Алексей I пожелал узнать причины, по которым некоторые иерархи "не принимают" Евстратия, и привел имена различных церковных деятелей прошлого, впавших в ереси, но принятых на своих "седалищах" святыми отцами. Этот вопрос был поддержан и патриархом. Отвечая от имени сторонников более строгого наказания, митр. Никита на ряде исторических примеров доказывал, что из-за тягости совершенных Евстратием ошибок его нельзя принимать на "седалище" (εἰς τὸν θρόνον αὐτοῦ μὴ παραδέχεσθαι).
Когда именно имели место две названные речи и голосование, остается неясным. На листе 244 рукописи Vat. gr. 1611 имеется примечание о том, что она была изготовлена 19 мая 1117 года и что переписываемое собрание комментариев на Евангелие от Луки принадлежит "диакону Великой Церкви и дидаскалу" Никите Серрцу. Даррузес принял эти слова за указание на то, что в указанный день Никита Серрец был еще дидаскалом и диаконом церкви Св. Софии в Константинополе, и на этом основании заключил, что принявший участие в голосовании Ираклийский митрополит был другим лицом. С этим предположением согласуется то обстоятельство, что голосовавший иерарх хотел для Евстратия лишь пожизненного запрещения в служении, но при этом был согласен оставить ему "все остальное" (τὰ μὲν ἄλλα δοθῶσι), в то время как Никита Серрец в своей речи пожелал не оставлять Никейского митрополита на "седалище". По мнению Даррузеса, исход голосования будто бы остался неясным при разделении голосов пополам - 11 за пожизненное запрещение и 11 за временное. Исследователь предположительно отнес голосование к лету 1117 года.
Между тем Даррузес был неточен при подсчете, поскольку из первой группы он назвал лишь 10 архиереев, причем двое из них однозначно о пожизненном запрещении не говорили. С другой стороны, как показал Ж. Иригуан, рукопись Vat. gr. 1611 была написана в Южной Италии, а потому ее переписчик в мае 1117 года мог не знать о случившемся иерархическом продвижении Никиты.
В начале своей речи Никита Серрец упомянул, что каждый из присутствующих архиереев выразил свое мнение по делу и многие нашли неправильным "принимать" Евстратия. Согласно же записи голосования, разные его участники хотели лишь пожизненного запрещения в служении для Евстратия и ничего не говорили про его удаление с "седалища". На этом основании Даррузес предположил проведение двух голосований, разделенных между собой заметным временным промежутком; при этом, по мнению исследователя, речь Никиты относилась ко второму из них - тому, протокол которого не сохранился.
Однако более вероятным представляется, что речь Никиты состоялась не после записанного в сохранившемся протоколе голосования (первого, согласно Даррузесу), а до него. В самом деле, в речи перед голосованием патриарх упомянул о том, что собравшиеся уже высказали свои суждения о подобающем Евстратию наказании: "Вслед за всеми и я спрошен о своем мнении... Сейчас, когда... архиереи разделены на разные мнения и одни принимают его (Евстратия.- ред.), а другие отвергают..." Уместно предположить, что именно эти высказывания участников синода и имел в виду Никита, когда говорил об уже выраженных всеми присутствующими мнениях по делу. Очевидно, он выступил после их опроса и перед речью патриарха. Это объясняет тот факт, что поначалу "отвергавшие" Евстратия архиереи - т. е. требовавшие его удаления от епархии или даже лишения сана - после выступления патриарха смягчили свою позицию и ограничились требованием запретить подсудимому участие в священнодействии.
Согласно писавшему на рубеже XII-XIII веков Никите Хониату, в итоге Никейский митрополит был лишен архиерейского сана. Это сообщение не подтверждается данными, сохранившимися от синодального разбирательства. Вполне возможно, что принятое большинством голосов решение о временном запрещении Евстратия в служении осталось в силе.
В Синодик в Неделю Православия была внесена анафема тем, которые "учат и говорят, что человеческая природа Христа воздает рабское почитание недоступному Божеству, или что [она] вечно является рабом, поскольку рабство присуще ей как существенное и неотъемлемое [свойство]". Также анафематствовались утверждающие, что "воспринятое [человечество] является иным не только по природе, но и по достоинству, и поклоняется Богу, и приносит [Ему] рабское служение, и воздает [Ему] подобающую честь как нечто должное, подобно литургическим духам, служащим и рабски поклоняющимся Богу". Анафема распространялась также на учащих, что "Великим Архиереем является не ставший человеком Бог Слово, но собственно воспринятая [человеческая природа], поскольку тем самым [они] дерзают ипостасно разделять единого Христа и Господа нашего и Бога". В Лакедемонской митрополии сохранился текст анафемы, где помимо названных положений также осуждались сторонники мнения, согласно которому человеческая природа Христа совершенствуется с ходом времени. В отдельных рукописях Синодика сохранилось осуждение "всему неправославно и неблагочестиво написанному или сказанному" Евстратием.
Занятые участниками Собора позиции могут толковаться по-разному. П. Иоанну расценил сохранившуюся речь патриарха как выступление в защиту Никейского митрополита. По мнению исследователя, Иоанн Агапит выражал точку зрения императора и столкнулся с сопротивлением архиереев, желавших более строгого наказания Евстратию. Как предположил Иоанну, все дело было затеяно по сугубо политической причине: в преддверии близкой кончины больного имп. Алексея I его супруга имп. Ирина искала возможности передать престол не сыну императора Иоанну, а зятю Никифору Вриеннию. Ради этой цели, как полагал историк, было задумано удалить от имп. Алексея I одного из самых близких ему людей - митр. Евстратия Никейского.
Между тем выступление патриарха Иоанна Агапита невозможно рассматривать как однозначную защиту Евстратия. О сочинениях Никейского митрополита патриарх отозвался так: "Некоторые содержат проявление еретической мысли, некоторые являют неправильное мнение, другие явно чужды Церкви". Свою же задачу Иоанн Агапит видел, по его словам, в том, чтобы одновременно "не затворить [для Евстратия] милость через покаяние и не показать шаткое человеколюбие, предоставив [тем самым] кому-то повод для проступка". Что же касается императора, то его действия в деле Евстратия ограничились письменным пожеланием узнать доводы тех архиереев, которые не желали видеть Никейского митрополита на "седалище".
Затруднительно видеть однозначное сопротивление патриарху и в голосовании архиереев. Лишь высказавшийся последним архиепископ Анхиала заявил о том, что он порвет общение с патриархом и др. архиереями в случае, если они впоследствии допустят Евстратия до священнослужения. Однако др. участники заседания никак не противопоставляли себя патриарху Иоанну Агапиту. Навпактский и Коринфский митрополиты пообещали поддерживать любые решения патриарха и впредь, а Хонский предстоятель заявил, что, по его мнению, патриарх Иоанн Агапит будет делать то, что угодно Богу.
Связь между стремлением имп. Ирины обеспечить престол своему зятю Никифору Вриеннию и процессом над Евстратием представляется сомнительной по следующей причине. Очевидно, одной из главных союзниц Ирины была Анна Комнина - жена Вриенния и дочь имп. Алексея I. Однако в своей "Алексиаде" она хвалебно отзывалась о Евстратии, а именно, о его учености. С другой стороны, известно, что после кончины отца Анна собрала вокруг себя кружок интеллектуалов и по ее желанию Михаил Эфесский написал свои комментарии на 8-ю, 9-ю и 10-ю книги "Никомаховой этики" Аристотеля. Поэтому Р. Браунинг предположил, что именно Анна имеется в виду под некоей "государыней", которая, согласно толкованиям Евстратия на 1-ю и 6-ю книги "Никомаховой этики", пожелала, чтобы философ взялся за этот труд.
Таким образом, нет достаточных оснований считать вслед за Иоанну, что дело Евстратия было связано со стремлением имп. Ирины и некоторых других членов семьи Алексея I устранить от наследования Иоанна Комнина. Какая-либо политическая подоплека суда над Никейским митрополитом остается маловероятной, и все предприятие представляется обусловленным сугубо религиозными причинами. Вряд ли можно говорить и о значительных усилиях со стороны императора и патриарха, предпринятых для того, чтобы защитить Никейского митрополита.
Литература
- Joannou P. Eustrate de Nicée. Trois pièces inédites de son proces (1117) // REB. 1952. T. 10. P. 24-34;
- RegPatr. Vol. 1. Pt. 2-3. № 1003-1003b; Gouillard. Synodikon. P. 68-71;
- Νικήτας Σεΐδης. Λόγος κατὰ Εὐστρατίου Νικαίας // ΕΕΘΣ. 1976. Τ. 19. (Suppl.). Σ. 35-82;
- Νικήτας τοῦ Ζεῤῥῶν. Λόγος ἀπολογητικὸς κα ἐλεγκτικός, πῶς κα διὰ ποίαν αἰτίαν οὐ προσδέχεται τὸν Νικαίας // Darrouzès J. Documents inédits d'ecclésiologie byzantine // ArchOC. 1966. T. 10. P. 276-304.
- Cacouros M. Eustrate de Nicée // DPhA. 2000. T. 3. P. 378-388;
- Dräseke J. Zu Eustratios von Nikäa // BZ. 1896. Bd. 5. S. 319-336;
- Joannou P. Das Semeioma gegen Eustratios von Nikaia: Der Nominalismus und die menshliche Psychologie Christi // BZ. 1954. Bd. 47. S. 369-378;
- idem. Le sort des évêques hérétiques réconciliés: Un discours de Nicétas de Serres contre Eustrate de Nicée // Byz. 1958. Vol. 28. P. 1-30.
Использованные материалы
- А. В. Бармин. "Константинопольские Соборы. Собор 1117 года" // Православная энциклопедия, т. 37, с. 299-343