 |
| Епископ Лев (Черепанов) |
В миру Леонид Всеволодович Черепанов, родился 8 августа 1888 года в Полевском заводе Екатеринбургского уезда Пермской губернии в семье священника Всеволода Черепанова. Леонид был старшим ребенком в семье Черепановых, кроме него было еще семь детей.
В 1896 году поступил в Нижнетагильскую церковноприходскую школу, после окончания которой он поступил в Екатеринбургское духовное училище, где проучился три года, после этого был переведен в Пермское духовное училище, а затем стал обучаться в Пермской духовной семинарии. Здесь ему довелось постигать искусство проповедничества под руководством выдающегося проповедника, инспектора семинарии Николая Ивановича Знамировского. Благодаря такому руководителю он впоследствии сам стал прекрасным проповедником.
По окончании семинарии, в 1909 году, Леонид Всеволодович устроился на службу в Пермскую духовную консисторию столоначальником, но, как сам он вспоминал позднее, "не имея пристрастия к канцелярской работе", скоро оставил эту службу и в январе 1910 года стал служить псаломщиком в Рождество-Богородицкой церкви Мотовилихинского завода Пермской губернии (ныне Мотовилихинский район Перми).
11 июня 1910 года вступил в брак с Александрой Ивановной Кичигиной, отец которой был служащим у графа Строганова. У них родилось трое детей, но все они умерли во младенчестве.
Священническое служение
10 июля 1910 года рукоположен в сан диакона, а через 5 дней - в сан священника, определен служить в Успенском соборе г. Оханска Пермской губернии. Преподавал Закон Божий в различных школах, был членом уездного Отделения училищного совета церковных школ.
В 1913 году переведен для служения в Пермь и одновременно стал казначеем училищного совета "Всероссийского братства трезвения". Везде, где он служил, верующие любили его как горячего проповедника и истинного пастыря.
Осенью 1914 года по собственному желанию был переведен на место своего отца Всеволода Черепанова - в церковь в честь иконы Божией Матери «Всех скорбящих радость» Скорбященского женского монастыря в поселке Нижне-Тагильский завод. Здесь он также стал законоучителем в монастырской школе.
В 1918 году овдовел.
В 1920 году Скорбященский женский монастырь был закрыт властями, на части его территории разместили концентрационный лагерь № 2. Скорбященская монастырская церковь была отгорожена от лагеря колючей проволокой, однако вплоть до лета 1923 года оставалась действующей, отец Леонид продолжал совершать в ней богослужения.
Отец Леонид проявил себя активным борцом с обновленчеством. Сам он так характеризовал свое отношение к ним: "Помимо тихоновской ориентации я знал ориентацию живоцерковников, которых я понимал как откольников от православия и еретиков, и им я не мог сочувствовать".
Церковная ситуация на Урале стала в то время достаточно сложной. Архиепископ Григорий (Яцковский), остававшийся в тот период верным патриарху Тихону, в августе 1922 года был арестован органами ГПУ и находился в заключении. Многие, в том числе лучшие, храмы епархии стали передаваться обновленцам. В этих условиях в декабре 1922 года было созвано экстренное собрание приходских советов Нижнего Тагила, на котором в соответствии с положением Поместного Собора 1917–1918 годов об уездных епископах было принято решение об учреждении Нижнетагильской епископской кафедры. Опираясь на декрет советской власти, позволявший каждой общине присоединяться к любому епископу, новый владыка должен был объединить под своим началом все уральские "тихоновские" приходы. Большинством голосов на новообразованную Нижнетагильскую кафедру был избран отец Леонид Черепанов.
Епископ Нижнетагильский
8 февраля 1923 года пострижен в монашество с наречением имени Лев и хиротонисан во епископа Нижнетагильского в г. Уфе.
Епископ Лев продолжил деятельную борьбу с обновленчеством. Сразу после его возвращения от имени союза приходских общин были разосланы предложения о присоединении к Нижнетагильской кафедре. Среди духовенства и верующих это встретило широкий отклик, и вскоре к епископу Льву примкнули многие приходы Екатеринбургской и Пермской епархий.
В документах Екатеринбургского губотдела ГПУ эти события характеризовались следующим образом:
В первой же своей проповеди после приезда из Уфы епископ Лев говорил: "Когда я поехал из Уфы, то мне уфимские архипастыри в наставление говорили, что ты идешь не розы снимать, а шиповник, и не страшись, хотя бы тебе и пришлось пострадать - в том твой крест".
Власти не смогли терпеть религиозного подъема, который был вызван образованием «тихоновской» Нижнетагильской кафедры и активной проповеднической деятельностью нового епископа. Органами ГПУ было сфабриковано уголовное дело под названием "Автокефалисты". Больше двадцати священно-церковнослужителей и мирян обвинялись "в организации под флагом автокефалии контрреволюционного нелегального сообщества с задачами борьбы против Соввласти…".
Первый арест и ссылка
15 июня 1923 года был арестован епископ Лев. На допросах он подчеркивал, что к политике безразличен: "…я лично никогда не занимался политикой и к своему стыду не имею никакого понятия даже о социализме. Ни в проповедях, ни в частных беседах с верующими или кем-либо я никогда никаких политических тем не затрагивал...". Проходившие по делу священники и миряне также подчеркивали аполитичность епископа Льва.
В августе 1923 года епископ Лев и с ним 12 самых активных служителей Церкви были этапированы в Москву, где их поместили в Бутырскую тюрьму. Из ПП ГПУ по Уралу начальнику 6-го отделения СО ГПУ тов. Тучкову в Москву было направлено письмо следующего содержания:
Из обвинительного заключения:
11 сентября 1923 года в Москву, в ГПУ при НКВД СССР, от приходских советов церквей г. Нижнего Тагила было направлено прошение, в котором прихожане указывали, что епископ Лев и арестованные вместе с ним священнослужители являются "деятелями мирной приходской жизни" и что "...Тагил лишается очень деятельных и полезных членов для местных религиозных общин…". "Все страдающие лица наши избранники, – писали верующие. – Поэтому мы озабочены их судьбой и усердно просим… вернуть их в свое местожительство".
14 декабря 1923 года постановлением комиссии НКВД по административным высылкам епископ Лев был приговорен к ссылке в Хиву на три года. 23 декабря 1923 года решение Комиссии ОГПУ было пересмотрено Коллегией ОГПУ, и срок наказания был сокращен до двух лет ссылки. Распоряжением Ташкентского ГПУ его направили в г. Казалинск Казахской АССР.
Осенью 1924 года епископ был переведен в г. Теджент Туркменской ССР. И там он не оставлял своей деятельности: привлекал к Церкви молодежь, нередко устраивал молитвенные собрания в частных домах и на квартирах. На таких собраниях, как сам он рассказывал позднее, бывало по 30-40 человек.
Осенью 1925 года его перевели в г. Полторацк Туркменской ССР, где он стал служить в церкви регентом.
По окончании срока ссылки он был лишен права проживания в городах Москве, Ленинграде, Харькове, Киеве, Одессе, Ростове-на-Дону и на Урале. Епископ Лев избрал для себя местом жительства Казань, где служил в Успенском Зилантовом монастыре.
Одно время после "Декларации" находился в оппозиции к митрополиту Сергию (Страгородскому), примкнул "викторианской" группе иосифлян.
Епископ Алма-Атинский
Осенью 1927 года он получил от митрополита Сергия (Страгородского) назначение на Алма-Атинскую кафедру. Церковная ситуация в Алма-Атинской епархии была в то время очень тяжелой. С сентября 1918 года, после гибели епископа Пимена (Белоликова), в епархии отсутствовал правящий архиерей. С 1923 года у власти находились обновленцы, поддерживаемые местными властями, хотя население в большинстве своем и не принимало раскольников.
Епископ Лев оставался противником обновленчества и сразу же продолжил борьбу с этим течением в Алма-Атинской епархии. Как свидетельствовали очевидцы, он нередко произносил проповеди, "исполненные духа ревности, любви и преданности Православной Церкви, противостоял закрытию и осквернению православных храмов, посещал горные скиты, назидая своей беседой монашествующих".
16 мая 1929 года власти потребовали закрыть военную церковь свт. Алексия ее настоятелю протоиерею Алексию Марковскому и старосте Евфимию Шпаку. Епископ Лев призвал отстоять военную церковь. За неисполнение приказа о закрытии храма протоиерей Алексий Марковский и староста Евфимий Шпак были арестованы.
12 июля 1929 года в день празднования памяти святых апостолов Петра и Павла, епископ Лев совершал божественную литургию в Свято-Троицкой церкви г. Алма-Аты и произнес проповедь:
Новый арест и лагерное заключение
21 июля 1929 года он был арестован по обвинению в антисоветской агитации и организации противодействия властям. Проходил по групповому делу "Дело епископа Льва (Черепанова) и др. Алма-Ата, 1929г." вместе с с протоиереем Алексием Марковским и его младшим сыном Александром Марковским и старостой Алексиевской церкви Евфимием Шпаком.
В первые дни заключения епископа Льва толпы народа стояли у ворот тюрьмы, желая видеть архиерея, снискавшего за короткое время служения на Алма-Атинской кафедре горячую любовь со стороны своей паствы. Администрацией в течение трех дней был разрешен доступ народа к владыке. И все три дня с утра до вечера вереница людей тянулась вдоль тюремной стены.
3 ноября 1929 года Особым совещанием коллегии ОГПУ по Казахской АССР епископ Лев был приговорен к заключению на три года в исправительно-трудовом лагере.
Из Алма-Аты он был направлен в город Котлас Архангельской области на Коржинский лесозаготовительный пункт, где сначала трудился на различных хозяйственных работах, затем вместе с другими заключенными занимался разгрузкой бревен и укладкой их в штабеля, а после был переведен в лазарет на должность медбрата и делопроизводителя.
В апреле 1930 года его перевели на ту же должность в город Сольвычегодск Котласского района Архангельской области, затем он был выслан в Марийские лагеря, откуда осенью того же года переведен в Нижегородские лагеря - на работы по разброске торфа. В начале зимы 1931 года епископа направили в Белбалтлаг, где он работал статистиком.
В конце апреля 1932 года по зачету рабочих дней архипастырь получил досрочное освобождение и уехал в Нижний Тагил к своему отцу. После перенесенных в лагерях лишений и физических нагрузок епископ заболел тяжелой формой сыпного тифа, и потребовалось несколько месяцев для его излечения. Однако уже в мае 1933 года, сразу же после выздоровления, он лично просил архиепископа Макария (Звездова) доложить заместителю патриаршего местоблюстителя митрополиту Сергию (Страгородскому), что он хотел бы получить назначение на ту или другую кафедру.
В письме к митрополиту Сергию архиепископ Макарий сообщал:
Епископ Ставропольский
24 августа 1933 года епископ Лев был назначен на Ставропольскую кафедру. Он прибыл в Ставрополь 1 октября 1933 года. Впоследствии он сам так рассказывал об этом:
Епископ Лев с присущей ему энергией взялся за восстановление религиозной жизни епархии и продолжил борьбу с обновленчеством
Последний арест. Лагерное заключение
28 сентября 1934 года он был арестован Ставропольским оперсектором ОГПУ по обвинению: "контрреволюционная деятельность, активный участник филиала к/р церковно-монархической организации ИПЦ".
Уголовное дело замышлялось сотрудниками ОГПУ как групповое, епископ был лишь одним из первых, подвергшихся аресту, а затем последовали аресты по всем районам епархии. Почти год архиерей содержался в тюремном заключении, много раз его вызывали на допросы, продолжавшиеся иногда по несколько часов. Во время этого заключения он не всегда отрицал возводимые на него ложные обвинения в контрреволюционной деятельности, подписав в конце концов нужные следователям показания [1].
31 августа 1935 года приговорен Особым совещанием при НКВД СССР к заключению "в исправтрудлагерь сроком на пять лет". Одновременно с ним к различным срокам были приговорены 20 церковно-, священнослужителей и монашествующих Ставропольской епархии.
На 12 декабря 1935 года содержался в местах заключения Амурской области, позже был направлен в Соловецкое отделение Белбалтлага. В 1936 году епископ уже находился на Соловках.
В 1937 году произошла реорганизация Соловецкого отделения Белбалтлага в Соловецкую тюрьму особого назначения - СТОН Главного управления государственной безопасности (ГУГБ) НКВД СССР. Таким образом, епископ Лев был переведен на тюремное положение. Осенью 1937 года в Соловецкую тюрьму поступила директива наркома Николая Ежова: "Вам для Соловецкой тюрьмы утверждается для репрессирования 1200 человек".
Епископ Лев был обвинен в том, что состоял в числе "бывших служащих религиозного культа… которые продолжают вести к/р работу среди заключенных, высказывая пораженческие настроения в будущей войне и клеветнические измышления на руководителей партии и правительства". 10 ноября 1937 года постановлением Особой тройки УНКВД Ленинградской области епископ Лев (Черепанов) был приговорен к высшей мере наказания.
Расстрел
Приговоренные к расстрелу были разбиты на три этапа. Второй Соловецкий этап, в составе которого оказался епископ Лев, сформировали приблизительно из 500 человек. Этап погрузили на баржу и вывезли в декабре 1937 года. Заключенных отправили в Ленинград. Сохранилось предписание коменданту Ленинградского управления НКВД: "Прибывших из Соловецкой тюрьмы расстрелять".
Расстрелян 8 декабря 1937 года и похоронен в общей братской могиле близ г. Ленинграда.
12 июля 1989 года был реабилитирован прокуратурой Ставропольского края по 1935 году репрессий. 16 января 1995 года был реабилитирован ген. прокуратурой Республики Казахстан по 1929 году репрессий. 17 мая 1997 года был реабилитирован ген. прокуратурой Республики Казахстан по 1923 году репрессий.
Использованные материалы
- "Светлой памяти епископа Льва (Черепанова)". По материалам Комиссии по канонизации святых Екатеринбургской епархии // Православная газета, Екатеринбург. №48 (609) / 22 декабря 2010
- БД ПСТГУ "Новомученики и исповедники Русской Православной Церкви XX века"
[1] Этот факт стал препятствием к его канонизации.