БОЭЦИЙ

Консульский диптих консула Манлия Боэция: Манлий Боэций (справа) с сыном Северином Боэцием (слева). Ок. 487 г. Археологический музей Святой Иулии, Брешия, Италия

Боэций Аниций Манлий Торкват Северин (латин. Anicius Manlius Torquatus Severinus Boёthius или Boёtius; греч. Βοήθιος (Воифий); ок. 480 - 524/526), римский философ, писатель, теоретик музыки, богослов и государственный деятель, мученик

Память 27 мая - вместе с его тестем святым Симмахом (Итал.), 23 октября (Итал.)

Родился около 480 года в Риме, происходил из знатного рода Анициев. Его отец, Флавий Манлий, занимал высшие административные посты при короле Одоакре, в 487 году был консулом. После ранней смерти отца Боэций был принят на воспитание в семью его друга, знатного патриция, образованнейшего человека своего времени Квинта Аврелия Меммия Симмаха. Его дочь Рустициана впоследствии вышла замуж за Боэция и родила ему двух сыновей.

Боэций к числу образованнейших людей своего времени и пользовался общей любовью за доброту и щедрость. Точно не известно, где он получил образование: он мог обучаться в частном порядке в доме Симмаха, а также в лучших школах Италии.

В Риме Боэций быстро снискал славу учёного, о чем свидетельствуют Кассиодор, Эннодий, Присциан. Не оставляя научных занятий, он стал политическим деятелем образовавшегося после завоевания Италии Теодорихом Великим Остготского королевства: сперва сенатором, в 510 году - консулом. Политическая карьера его шла блестяще: ещё через год Теодорих, высоко ценивший всестороннюю образованность и личные качества Боэция, сделал его "magister officiorum" (начальником служб), фактически первым министром королевства. В том же году оба сына Боэция еще в юном возрасте были назначены консулами, по поводу чего Боэций произнес речь в честь Теодориха.

Борьба византийского императора Юстином с арианством осложнила отношения Остготского государства, где арианство было распространено, с Византией. Эдикт Юстина 518 года против ариан возбудил подозрительность Теодориха. Жертвой этой подозрительности сделался папа Иоанн, заточённый в тюрьму, а затем и Боэций, усугубивший своё положение заступничеством за сенатора Альбина, обвиненного в 523 году в причастности к заговору в пользу Византии. Боэций был арестован и заключён в тюрьму в местечке Кальвенциано неподалёку от Павии. Вскоре состоялся суд, на котором Боэций не присутствовал и где ему были заочно предъявлены три ложных обвинения: в сокрытии документов, свидетельствовавших об оскорблении сенатом величества Теодориха; в стремлении вернуть Риму независимость; в святотатстве, осквернении святынь и колдовстве. Боэций был осуждён, а затем казнён. Точная дата его казни неизвестна; по разным сведениям, она произошла в 524 [1] или в 526 [2] году.

Почитание

Саркофаг с мощами мч. Северина Боэция в крипте под алтарём церкви Святого Петра в Павии, Италия. Фото 2009 г.

В 721 году по приказу лангобардского короля Лиутпранда останки Боэция были перенесены в церковь Сан-Пьетро ин Чель д'Оро в Павии, в которой также почивают мощи блаженного Августина). Уже в раннем средневековье в Павии Боэция почитали как мученика, пострадавшего от ариан. 15 декабря 1883 года указом папы Льва XIII Боэций был официально канонизирован с именем Северин Боэций как местночтимого святого Павийского диоцеза.

Образ Боэция запечатлён в средневековых книжных миниатюрах и на портале Шартрского собора.

Местно чтится в Итальянской архиепископии Константинопольского Патриархата.

Труды

Труды Боэция, хронологию создания которых определить трудно, подразделяются на четыре группы: учебные руководства по квадривиуму, работы по логике (диалектике), богословские и философский трактаты.

Учебные руководства

Учебные руководства (трактаты) по всем дисциплинам квадривиума, из которых сохранились только два: "De institutione arithmetica" (Наставление в арифметике, в 2 кн.) и "De institutione musica" (Наставление в музыке, в 5 кн.), относятся к ранним произведениям Боэция (ок. 505-510). Первый из сохранившихся трактатов является переработкой греч. учебника II в. знаменитого математика неопифагорейца Никомаха Герасского, в котором помимо специально математического материала представлена философия числа. О втором трактате см. разд. "Боэций о музыке". По сообщению Кассиодора [3], Боэций написал не дошедший до нас трактат по геометрии, представлявший собой перевод или переработку "Начал" Евклида; приписываемый Боэцию трактат по геометрии, опубликованный в издании Миня [4], имеет более позднее происхождение (X-XI века), хотя, возможно, и содержит отдельные фрагменты утерянного текста Боэция. Согласно Кассиодору, Боэций перевел с греческого трактат Птолемея по астрономии и трактат Архимеда по механике, которые также не сохранились.

Работы по логике (диалектике)

I. Переводы. Боэций перевел с греческого языка на латынь основные логические трактаты Аристотеля: "Категории", "Об истолковании", "Аналитики" (перевод "Второй Аналитики" не сохр.), "Топику" и "О софистических опровержениях", а также "Введение" неоплатоника Порфирия к "Категориям" Аристотеля. На основании особенностей языка и стиля Боэцию приписывается перевод собрания анонимных схолий к "Первой Аналитике".

II. Комментарии. Боэций составил в форме диалога краткий комментарий "Dialogi in Porphyrium" (Диалоги на Порфирия, в двух книгах) к "Введению" Порфирия, используя при этом не собственный перевод "Введения", а выполненный в IV веке перевод Викторина Мария. Позже Боэций написал еще одно, более подробное, сочинение "Commentaria in Porphyrium" (Комментарии на ["Введение"] Порфирия, в пяти книгах), основывающееся на его собственном переводе. В этом комментарии (в третьей книге) Боэций приводит знаменитое "древо Порфирия" - схему родо-видовой предикации главной аристотелевской категории "сущность" (лат. substantia, generalissimum genus - наиболее общий род - [5]). Кроме того, Боэций составил "Commentaria in Aristotelem" (Комментарии на логические трактаты Аристотеля: на "Категории", в четвертой книге, и два на "Об истолковании", в второй книге и в шестой книге). Комментарий Боэция на аристотелевскую "Топику" не сохранился. Логические комментарии Боэция, в целом представляя собой адаптированный перевод греческих комментариев и схолий, прежде всего Порфирия и Ямвлиха, не исключают философской самостоятельности и оригинальности их автора. Боэцию принадлежат также обширные "Commentaria in Topica Ciceronis" (Комментарии на "Топику" Цицерона, в шести книгах, шестая книга сохранилась частично).

III. Трактаты. Боэций написал ряд самостоятельных трактатов по логике: "Introductio ad syllogismos categoricos" (Введение к категорическому силлогизму), получивший в средние века название "Antepraedicamenta" (букв.- Предкатегории), "De syllogismo categorico" (О категорическом силлогизме, в двух книгах), "De syllogismo hypotetico" (О гипотетическом силлогизме, в двух книгах), "De divisione" (О [логическом] делении) и "De differentiis topicis" (О различных типах умозаключений, в четырех книгах), который опирается на работы Аристотеля, Цицерона и Фемистия. Трактат "De definitione" (Об определении), приписываемый Боэцию в издании Миня [6], принадлежит Викторину Марию [7].

Богословские труды (т. н. Opuscula sacra)

По мнению большинства исследователей, Боэцию принадлежат пять богословских трактатов, важнейший из которых - "De Trinitate" (О Троице; полное название "Quomodo Trinitas unus Deus ac non tres dii" - Каким образом Троица есть единый Бог, а не три бога). В трактате, написанном под влиянием идей блж. Августина, с помощью аристотелевских категорий разбирается вопрос о единстве Божественной сущности и троичности Лиц. Трактат посвящен тестю Боэция Симмаху.

К этой работе непосредственно примыкает небольшой трактат на ту же тему "Utrum Pater et Filius et Spiritus Sanctus de divinitate substantialiter praedicentur" (Сказываются ли Отец, Сын и Святой Дух о Божестве по сущности). "Quomodo substantiae in eo quod sint, bonae sint, cum non sint substantialia bona" (Каким образом сущности являются благими, потому что они существуют, не будучи благами по сущности; традиционное средневековое название "De Hebdomadibus" - О седмицах). Изложение здесь развивается по математическому принципу: сначала дается набор очевидных истинных предпосылок (терминов и правил), затем ставится задача (теорема), которая решается на основе уже принятых предпосылок.

Догматико-полемический трактат "Contra Eutychen et Nestorium" (Против Евтихия и Нестория; или "De persona et duabus naturis" - О [едином] лице и двух природах), написанный, вероятно, в период теопасхитских споров (519-521). В трактате, основные темы которого христология, опровержение несторианства и монофизитства, даются определения понятий христианской догматики: лицо (persona), сущность (essentia), ипостась (substantia или subsistentia) и др., причем латинские термины ставятся в зависимость от греческих. Последние трактата посвящены диак. Иоанну, вероятно, буд. Римскому папе Иоанну I, брошенному Теодорихом в тюрьму, где тот и скончался, в 526 году.

"De fide catholica" (О вселенской вере, или "Brevis fidei cristianae complexio" - Краткое изложение христианской веры) - сочинение, содержащее изложение церковного учения о Боге, творении мира, ангелах, человеке, грехопадении, а также сотериология, христология, эсхатология, указываются источники христ. веры - Свящ. Писание и Свящ. Предание и методы их толкования (исторически-буквальный, аллегорический и сочетание того и др.).

Принадлежность Боэцию богословских трактатов, по крайней мере двух из них ("De fide catholica" и "Contra Eutychen et Nestorium"), долгое время была предметом споров. Однако в 1875 году А. Хольдер обнаружил в библиотеке в г. Карлсруэ подлинный фрагмент утраченного сочинения Кассиодора, где тот, говоря о Боэции, упоминает его богословские сочинения: "Он написал книгу о Святой Троице, несколько догматических глав и книгу против Нестория" [8]. Тем самым спор был практически исчерпан, хотя авторство трактата "De fide catholica" до сих пор подвергается большому сомнению. Богословские трактаты Боэция имеют ярко выраженный логико-философский характер. Интерес к ним в средние века был очень высок, о чем говорят многочисленные глоссы и комментарии, самые известные из них принадлежат Иоанну Скоту Эриугене, Гильберту Порретанскому, составившему подробный комментарий на четыре трактата (без "De fide catholica" [9]), Готфриду Оксерскому, Фоме Аквинскому и др.

Философский трактат

Философский трактат "De consolatione Philosophiae" (Об утешении философией, в пяти книгах) - последнее сочинение Боэция, написанное во время пребывания в тюрьме в ожидании казни. Трактат, отличающийся большим жанровым разнообразием, где поэзия различных стихотворных размеров сочетается с прозой, имеет форму диалога между персонифицированной Философией и Боэцием, в котором "госпожа наук" стремится утешить попавшего в опалу философа. В контексте этого диалога исследуются понятия блага и блаженства (третья книга), поднимаются вопросы теодицеи, Промысла Божия и судьбы (четвертая кн.), соотношения Божественного предведения и человеческой свободной воли (пятая кн.). Основными идейными источниками "Утешения" являются сочинения Платона, Аристотеля, Цицерона, Сенеки, Марциана Капеллы, Прокла Диадоха и блж. Августина. Многократное цитирование в этом предсмертном, по сути исповедальном, сочинении языческих авторов при отсутствии упоминания имени Христа и Св. Троицы, ссылок на Священное Писание порождает недоумение читателей и исследователей Боэция. До публикации найденных Хольдером материалов считалось, что автор "Утешения" не был христианином, и поэтому, признавая авторство Боэция, исследователи отрицали принадлежность ему богословских трактатов. После признания аутентичности богословских сочинений Боэция выдвигались предположения, что вера Боэция была недостаточно глубокой и искренней или даже что перед смертью он отрекся от христианства (А. Момильяно); Р. Картон, Э. Т. Силк, Э. А. Жильсон, напротив, находили в "Утешении" христианский дух и неявные цитаты из Священного Писания; Э. Рэнд рассматривал этот трактат как философскую часть более обширного труда, второй частью которого должна была быть книга богословского содержания; П. Курсель связывал "Утешение" со спецификой тех задачи и жанра, избранных Боэцием, которые не позволили ему кроме философии ввести еще один сверхъестественный источник утешения - христианскую веру. В трактате нет ничего доказывающего, что его автор не был христианином, более того, встречающиеся богословские положения (признание единого Бога, Творца и Промыслителя, Божественного предведения, свободы воли и др.) неверно было бы связывать исключительно с влиянием языческой античности. В средние века на Западе "Утешение философией" было одним из самых известных и популярных философских произведений; в течение IX-XVI веков оно было переведено на большинство европейских языков. В подражание ему составлялись различные "Consolationes theologiae" (Утешения богословием), самое известное принадлежит Ж. Жерсону. Трактат Боэция повлиял и на художественную литературу - Дж. Чосера, Данте, англо-норманнскую, провансальскую и раннюю итальянскую поэзию. Первый русский перевод "Утешения" иером. Феофилакта (Русанова) вышел в 1794 году.

По сообщению Кассиодора [10], Боэций сочинил также буколическую поэму.

Древнейшие из сохранившихся рукописей произведений Боэция датируются VI веком (работы по логике, входящие в Corpus Constantinopolitanum), многие - IX-XI веками. Собрание сочинений философа было издано в Венеции в 1491-1492 годах в числе первых печатных изданий. Базельское издание 1546 года, повторенное в 1570 году до сих пор остается последним полным собранием текстов Боэция (последующие издания являлись перепечатками с Базельского).

Учение

Философия и богословие

Разнообразие жанров и задач сочинений Боэция создает трудность в представлении его учения целостным и стройным: взгляды Боэция-философа часто не согласуются с его взглядами как богослова. При этом он не богословствует в собственном смысле слова, а скорее пытается применить логико-философские аргументы к объяснению христианских догматов.

Боэций различает три части философии: теоретическую (speculativa), практическую (activa) и логическую (rationalis) [11]. Теоретическая философия, в свою очередь, делится на три составляющие: физическую (naturalis), математическую (mathematica) и богословскую (theologica) [12]. Богословие, согласно Боэцию,- отвлеченная наука, изучающая Божественную сущность, отделенную от вещей, нематериальную и неподвижную. В своих исследованиях богословие опирается на умственное познание (intellectualiter), не опускается до воображения, связанного с чувственностью, но всматривается "в саму форму, которая поистине есть Форма, а не образ, та Форма, которая есть само Бытие и из которой происходит бытие". Боэций говорит здесь о т. н. естественном богословии, известном еще в античности. В этом смысле он не отличает богословие от философии и делает богословие составной частью последней. Но как христианский богослов Боэций добавляет к этому богословие Откровения, основанное на Божественном авторитете - Священном Писании - и на "всеобщем [церковном] Предании", должных направлять частные богословские изыскания (De fide catholica). Боэций указывает, что в богословских исследованиях необходимо соединять веру и разум [13], но при этом существует некий предел, за которым "путь разума" не состоятелен [14]. Однако логика играет основную роль в богословии Боэция, где главными методами являются категориальный анализ, родо-видовое деление, точное определение понятий, силлогизмы [15]. Трактаты Боэция по логике оказали огромное влияние на развитие средневековой латинской философско-богословской терминологии, методологии, а также системы обучения. До второй половины XII века западные богословы были знакомы с логическим учением Аристотеля и Порфирия исключительно благодаря работам Боэция. Его труды дали толчок длительному средневековому спору о природе и способе бытия общего, т. н. универсалий.

Постановка Боэцием проблемы универсалий, оказавшейся впоследствии фундаментальной философско-богословской проблемой, хотя ее аналоги присутствуют уже в античной философии, осуществляется в рамках рассмотрения родо-видовой предикации аристотелевской категории "сущность". Проблема заключается в том, имеют ли роды и виды (общие понятия, универсалии) самостоятельное бытие или же образуются разумом. Боэций приходит к выводу, что роды и виды не могут существовать ни самостоятельно, ни только в мышлении. Опираясь на аристотелевскую теорию обобщения абстрагированием, Боэций заключает, что универсалии существуют в телесных и чувственно воспринимаемых вещах, но постигаются отдельно от чувственного. Ум (дух) выделяет общие признаки предметов, получая понятие рода, и рассматривает их в виде чистой формы как таковой [11]. Иными словами, роды и виды существуют в телах как общие признаки, мыслятся же они как субстанции, не нуждающиеся для своего бытия в другом. Эту логическую теорию Боэций дополняет учением платоников периода Средней Академии о различии двух видов форм - существующих отдельно от материи и в материи (см. в "Учении о творении и тварном мире"). Следуя в своем выводе за Аристотелем и Порфирием, Боэций фактически только намечает проблему будущих споров реалистов и номиналистов, сознавая трудность поднятых им вопросов.

Учение о Боге

I. Сущность и свойства Божии. В учении о Боге Боэций соединил две традиции: античную (Платон, Аристотель) и христианскую (блж. Августин). Применяя к Богу аристотелевскую категорию сущности (substantia, essentia, греч. οὐσία [16]), Боэций оговаривает условность применения категорий к сфере божественного, ибо Бог есть такая сущность, которая превыше сущности [17]. Божественная сущность есть Форма без материи, и потому она есть то, что она есть. Бог есть Единое, в котором нет никакого множества. Вслед. этого единства и простоты Божественной сущности ее бытие тождественно ей самой (Quomodo substantiae), и ее свойства (качества, qualitates) суть она сама [17]. Иными словами, категории "сущность", "качество", "количество" сказываются о Боге, в отличие от всего другого, "соединенно и совокупно", поскольку в Боге нет ничего, кроме того, что есть Он Сам, т. е. в Нем совпадают субъект и предикаты. Однако это не мешает Боэций отдельно рассматривать важнейшие свойства Божии. Так, Бог является самодостаточным и независимым, что выражается у Боэция термином subsistentia (самостоятельность, осуществленность, греч. οὐσίωσις [18]). Бог является также благим, точнее, Он есть Высшее Благо (summum bonum), потому что Он есть высшее совершенство, и лучше Него ничего нельзя себе представить. Поскольку высшее благо, к которому все стремятся, есть блаженство, Бог есть само Блаженство [19]. Бог есть самое прекрасное и самое могущественное [12], единственное, чего Бог не может сделать, - зло [20]. Бог находится повсюду, поскольку всякое место находится при Нем и готово быть Им воспринято; в то же время Он не может находиться ни в каком месте, поскольку Он вообще не может быть вмещен местом [17]. Бог есть всегда, т. е. Он существует в вечном настоящем, которое постоянно, неподвижно и устойчиво и создает вечность. Боэций определяет вечность как "совершенное обладание сразу всей полнотой бесконечной жизни" [21]. Действие в Боге тождественно Его бытию (Quomodo substantiae). Когда Бог движет и управляет миром, Он остается неподвижным [22]. Особое внимание Боэций уделяет рассмотрению Божественного знания, которому доступны все формы познания - и общие понятия, выявляемые рассудком, и образы, постигаемые воображением, и то, что относится к области чувственного восприятия,- однако не так, как человеку. Бог как бы единым умственным взором прозревает все со стороны его формы [23]. Его знание, превосходя движение времени, пребывает в простоте Его настоящего. Сила Божественного знания, все охватывающая своим непосредственным постижением, сама устанавливает способ бытия всего сущего.

II. Триадология. Учение Боэция о Св. Троице сложилось под влиянием блж. Августина, однако метод рассмотрения соотношения Божественной сущности и Божественных Лиц, используемый Боэцием, полностью основывается на аристотелевской логике. Согласно Боэцию, Лица Св. Троицы - Отец, [24] и Св. Дух, - взятые в качестве предикатов Божества, не могут сказываться о Боге по сущности (substantialiter - по субстанции, субстанциально), иначе они привнесли бы в единую Божественную сущность (субстанцию) различие (т. е. множественность) или должны были бы сказываться безразлично о всех трех Лицах сразу. Поэтому Лица Св. Троицы сказываются о Боге в рамках аристотелевской категории отношения [25]. Категория отношения не может что-либо прибавить, отнять или изменить в вещи самой по себе; она представляет не то, что́ есть вещь по своей сути, а то, как вещь выступает в сравнении, причем не всегда с чем-либо другим, но иногда и с самой собой [26]. Отношение создает в Боге не различие сущности, а различие Лиц. Множественность Св. Троицы (trinitatis numerositas) возникает в сфере категории отношения, в то же время в Боге сохраняется единство (unitas), касающееся неразличимости сущности, действия и всего остального, что сказывается о Боге Самом по Себе. Боэций поясняет, что отношение Лиц Св. Троицы друг к другу не есть отношение различных вещей, подобное отношению между господином и рабом. Отношение Лиц подобно отношению одного и того же к одному и тому же (к самому себе) (ejus quod est idem, ad id quod est idem).

Св. Троица представляется, т. о., вечным и неизменным отношением Бога к Самому Себе. Такой подход можно охарактеризовать как своеобразный модализм, лишающий Лица Св. Троицы ипостасного бытия, представляющий Их лишь в качестве способов, "модусов" проявления единого Бога и далеко отстоящий от православного учения.

Однако в трактате "Contra Eutychen et Nestorium" Боэций дает принципиально иное, в духе каппадокийской школы, определение понятий "лицо" и "ипостась". Согласно Боэцию, "лицо - это индивидуальная сущность разумной природы" [27]. Этим определением обозначается то, что греки называют ὑπόστασις (ипостась), именно индивидуальная сущность. Как полагает Боэций, индивидуальные сущности именуются ипостасями (ὑπό - под, στάσις - стояние) потому, что они "находятся под другими", служа как бы подстоящим и подлежащим для других сущностей и акциденций. То, что греки называют ὑπόστασις, латиняне обозначают калькированным с греч. словом substantia. Применяя результаты этих терминологических исследований к триадологии, Боэций пишет: в Боге "есть одна οὐσία или οὐσίωσις, то есть сущность, или осуществленность Божества, и три ὑποστάσεις, то есть три субстанции... и три лица", хотя лат. "церковное словоупотребление не разрешает говорить о Боге "три субстанции", поскольку словом "субстанция" переводится с греческого и категория "сущность". Лица Св. Троицы означают здесь, т. о., не отношение, а ипостаси. Именно такое понимание "лица" и "ипостаси" было утверждено каппадокийцами.

В учении Боэция о Св. Духе присутствует элемент западной традиции: нерожденный и нерождающий Св. Дух исходит от Отца и Сына [28]. Невозможно выразить словами, каков образ этого исхождения, так же как человеческий ум не может понять рождение Сына из сущности Отца [29]. Впрочем, Боэция в отличие от Августина не интересует вопрос логического обоснования учения об исхождении Св. Духа от Сына.

Учение о творении и тварном мире

В учении о творении и тварном мире ярко проявляется различие между Боэцием-богословом и Боэцием-философом. Как богослов он говорит о свободном творении мира из небытия: Бог не произвел мир из Своей сущности; мир также не был создан и "из чего-то другого", т. е. из совечной Богу материи. Однако как философ Боэций принимает античное учение о вечности мира, точнее о безначальности и бесконечности мира во времени, из чего следует, что и мировая материя также безначальна [21]. Причину творения мира Боэций видит в благости Божией. Как богослов он утверждает, что Бог все сотворил Своим Словом [29], а как философ говорит, что происхождение всего сущего, развитие всех вещей, которые изменяются и движутся, имеют свои причины, порядок и формы от неизменного Божественного Ума. Этот Ум содержит в себе все многообразие сущего - форму, или идею, мира [30]. Подобно платоникам, Боэций различает два вида форм: формы, существующие отдельно от материи, из которых, в свою очередь, произошли формы, существующие в материи и создающие тела; эти последние, по мнению Боэция, правильнее было бы назвать не формами, а лишь образами истинных форм [12]. Согласно Боэцию, когда форма, или идея, мира рассматривается в чистом виде в самом Божественном Уме, она называется провидением (промыслом); когда же она относится к вещам, которые Бог приводит в движение и располагает, она называется судьбой. "Провидение есть сам Божественный Разум, стоящий во главе всех вещей и располагающий все, судьба же есть связующее расположение изменяющихся вещей, посредством которого провидение упорядочивает их существование" [31]. Провидение - это простая и неизменная форма всего того, что должно возникнуть, а судьба представляет собой изменчивое сплетение и временной порядок того, что Бог в Своей простоте располагает к возникновению. Провидение в вечности, неподвижности и простоте объемлет в равной степени все, как отдельное, так и бесконечное, судьба же в движении упорядочивает только отдельное, наделяя его соответствующим местом, временем и формой. В отличие от Бога, существующего в вечности, мир существует во времени, которое своим бесконечным движением "подражает" состоянию неизменной и всегда целиком присутствующей Божественной вечности [32]. Хотя мир и "ведет бесконечную во времени жизнь", но в отличие от Бога он не может обладать одновременно всей полнотой своей жизни [21]. Поэтому мир можно назвать только "беспрестанным" (perpetuus, sempiternus), но не вечным [32]. В отличие от Творца всякая тварная вещь является сложной, составной, поскольку она получает свое бытие из того, из чего состоит, т. е. из своих частей: она есть "то и это", а не "то или это" [12]. Согласно Боэцию, всякое бытие происходит от формы, т. е. вещь возникает тогда, когда неопределенный материальный субстрат обретает свою форму. Всякая вещь представляет собой множество форм, которые объединяются в ней общим материальным субстратом. Материя сама по себе бескачественна (materia informis, греч. ὕλη ἄποιος).

Кроме аристотелевского различия между формой и материей у Боэция присутствует различие трех составляющих во всякой тварной вещи: "то, что есть" (id quod est, первая сущность, по Аристотелю), бытие (esse) и свойства. Все, что есть (omne quod est), причастно бытию (eo quod est esse), чтобы быть (ut sit), и причастно чему-то иному (т. е. каким-то свойствам), чтобы быть чем-то определенным (Quomodo substantiae). Для всего сложного его бытие - нечто одно, а оно само - нечто другое. Принцип индивидуации Боэций видел в разнообразии акциденций [33]. Происходя от Бога, в Котором бытие тождественно благости, все вещи являются благими; более того, само бытие вещей - благо, хотя и не подобно тому Благу, от Которого происходит. Свою благость вещи получают по причастию Высшему Благу [34]. Зло по своей сути - ничто [35].

Антропология

Как богослов Боэций учит о создании человека из земли Богом, Который "вдохнул в него дыхание жизни, снабдил его разумом, украсил свободой произволения и после установления закона поместил его в раю" [29]. Как философ Боэций дает определение человека согласно "древу Порфирия": "животное разумное и смертное" [36]. Боэций полагает, что цель Бога при творении человека заключалась в восполнении недостающего числа ангелов после падения части их во главе с диаволом [29]. Душа человека бессмертна [37]. Вслед за Аристотелем Боэций утверждает, что она обладает троякой способностью: растительной, которая наделяет тело жизнью, отвечает за его рост и питание; ощущающей, которая воспринимает формы, осуществленные в материи, сохраняет и запоминает их единичные нематериальные образы; разумной, свойственной только человеку и уподобляющей его Божественной природе [38]. Разумная способность человека воспринимает не только упорядоченные чувственные образы, но и все, что запечатлено "воображением", она разъясняет и определяет с помощью действий разума. Превосходя единичные нематериальные образы, она выявляет сокрытое в них общее содержание. Человеку как разумному существу присуща свобода воли. Каждый, кто наделен разумом, обладает способностью рассуждать и отличать одно от другого: чего следует избегать и чего следует желать, т. е. человек обладает свободой желать или не желать [39].

В соответствии со Священным Писанием Боэций учит, что, поддавшись искушению диавола, человек ослушался Бога и отказался соблюдать Его заповедь, чем заслужил справедливое наказание. Важнейшими последствиями этого преступления стали порча (тление) тела и души, смерть, грех и греховная воля, которые падший человек передал своим потомкам естественным путем через рождение [40]. Спасение человека произошло через Богочеловека, воплотившегося Сына Божия [29].

Христология

Боэций четко разграничивает понятия "лицо" (persona) и "природа" (natura). В отличие от первого, означающего единичную сущность разумной природы, второе означает общее, "видовое отличие, сообщающее форму всякой вещи", или "видовую особенность любой сущности" [41]. Согласно Боэций, именно смешение этих терминов породило две противоположные по смыслу христологические ереси: несторианство и евтихианство (монофизитство). Боэций учит о "двойной природе и двойной сущности" Христа, "поскольку Он - Богочеловек; и одно лицо, поскольку один и тот же - Бог и человек". С одной стороны, во Христе одно Лицо, ведь где сохраняются различные лица, там не может быть никакого реального соединения природ, но только сосуществование двух лиц (κατὰ παράθεσιν, букв.- по соположению); те же, кто различаются и природами, и лицами, разделены вообще; во Христе из соединения двух различных природ произошло одно Лицо. С другой стороны, во Христе как Богочеловеке две природы, ведь к человеку и Богу, согласно логике Боэция, воспринятой от Аристотеля, неприменимы одни и те же видовые отличия. Кроме того, две столь различные природы при соединении не могли превратиться друг в друга, поскольку, во-первых, Божественная природа неизменна, а во-вторых, бестелесные сущности не могут изменяться в телесные и наоборот, ведь изменяться друг в друга могут только те сущности, у которых имеется общее подлежащее - материя; по этой же причине из двух смешавшихся природ не могла образоваться и некая новая природа. По Боэцию, Христос состоит и в двух природах, и из двух природ (et in utrisque naturis Christum et ex utrisque consistere), так что обе природы сохраняются во всей полноте и целости и не превращаются друг в друга, подобно тому как корона состоит из золота и драгоценных камней, сохраняющих свои свойства.

Боэций разбирает также непростой вопрос о том, какую человеческую природу при воплощении воспринял Сын Божий. По его мнению, есть три возможных состояния человеческой природы:

Состояние, в котором находился человек до грехопадения, когда он еще не согрешил, но мог иметь греховную волю, однако не был смертен; в этом состоянии человек имел т. н. неукоризненные страсти, т. е. естественные телесные человеческие отправления: еда, питье, переваривание пищи, сон.
Состояние, в котором оказался бы человек, если бы не согрешил: он был бы бессмертен и не только не грешил и не хотел бы грешить, но и не мог бы согрешить или захотеть согрешить.
Состояние, в котором человек оказался после грехопадения и которое характеризуется смертностью, грехом и греховной волей.

По мнению Боэция, человеческая, телесная природа Христа заключала в себе отдельные элементы всех трех состояний человеческой природы сразу. Поскольку Христос ел, пил и совершал все естественные человеческие отправления, постольку Он был причастен первому состоянию человеческой природы; впрочем, во всем этом Он нуждался по возможности, а не по необходимости и то только до Своего воскресения. Поскольку во Христе не было никакой греховной воли, Он был причастен второму состоянию. Поскольку Христос воспринял смертное тело, чтобы изгнать смерть из рода человеческого, постольку Он был причастен и третьему состоянию человеческой природы. Боэций обращает также внимание на особенность человеческой природы Христа, проявившуюся в том, что Он родился от Девы таким способом, который превосходит природу [29].

Касаясь вопроса о соотношении Божественной благодати и человеческой свободы в спасении, Боэций вслед за блж. Августином говорит, что природа человека не произвела ничего, кроме наказания, а все дело спасения совершила благодать, которая дана не по заслугам человека, а даром. Однако в "Утешении философией" Боэций полагает, что неоценимый дар Божественной благодати человек может заслужить ценой смирения (V 3 pros.). Бог, знающий все от вечности, располагает предустановленные награды согласно заслугам каждого (V 2 pros.). Награды добрым и наказания злым имеют смысл только в том случае, когда они заслужены свободным и волевым выбором души, а свобода воли присуща человеку всегда (V 3 pros.). Свобода воли человека признается и при наличии Божественного предопределения, основанного на Божественном провидении и предведении всех будущих событий. Для доказательства этого Боэций указывает на вечность и простоту Божественного знания, видящего в своем вечном настоящем все события, как необходимые, так и не необходимые, такими, какими они станут в будущем (V 6 pros.). Одно и то же будущее, когда оно относится к Божественному знанию, необходимо, когда же рассматривается относительно своей природы, остается свободным и независимым.

Боэций указывает, что существуют два вида необходимости: простая природная необходимость, напр. смертность всех людей или движение солнца по небосклону, и условная необходимость, напр., если мы знаем, что кто-то в настоящий момент идет, то необходимо, чтобы он ходил, поскольку то, что познано, не может быть иным, чем как оно познано. Однако условная необходимость не влечет за собой простой необходимости, поскольку она основывается не на собственной природе, а образуется привходящими условиями: никакая необходимость не заставляет идти идущего, хотя, когда он идет, необходимо, что он идет. Таким же образом, если Божественное провидение видит что-либо как существующее, бытие этого является необходимым, хотя бы в его природе не содержалось никакой необходимости. То будущее, которое зависит от воли человека, является необходимым только относительно Божественного знания по условию самой природы последнего; рассмотренное же само по себе, относительно своей природы, оно не теряет неограниченной свободы.

Этика и эсхатология

Философ Боэций полагает, что все люди, как злые, так и добрые, одинаково стремятся к благу, к нему направлены все человеческие желания. Никто не делает зла сознательно ради зла, которое в мире вовсе не существует, оно - ничто; если что-то кажется злом, на самом деле таковым не является. Любая человеческая судьба есть благо; все кажущиеся бедствия или укрепляют человека, или исправляют, или наказывают. Высшим благом для человека является то, чего он желает больше всего остального. Но разные люди желают разного: богатства, чинов, власти, славы, наслаждений и др.; однако ничто из этого не составляет для человека истинного блага. К истинному благу человека ведет природное стремление, но многочисленные заблуждения уводят от него. Все вышеперечисленные частные блага суть лишь внешние, несовершенные проявления истинного блага. Истинным, совершенным благом и наградой добрых людей в этой жизни отчасти служит сама их добродетель, так же как и наказанием злых - их порочность; но и после смерти тела души праведных достигают блаженства, а души порочных испытывают мучения. Боэций, как и Августин, считает истинным и высшим благом и целью человека блаженство: "Блаженство есть благо, которое, когда оно достигнуто, не оставляет желать ничего большего. Оно есть высшее из всех благ, содержащее в себе все другие блага... Это совершенное состояние, которое является соединением всех благ... состояние, не подверженное ни тревогам, ни печали, ни тягостной скорби". Истинное блаженство находится в Высшем Боге. Поскольку обретение блаженства делает людей блаженными, а блаженство есть сама Божественность, значит, обладание Божественностью делает людей блаженными.

Богослов Боэций считает важнейшим моментом христианской веры не только бессмертие человеческой души, но и восстановление для будущего блаженства разрушенных смертью тел [29]. При этом с телами верующих людей произойдет "блаженное преображение", подобное преображению тела Спасителя после Его воскресения [42]. Блаженством будущей жизни будет созерцание Творца и непрестанная хвала Ему [29].

Боэций о музыке

Трактат Боэция "De institutione musica" являлся в Европе основным учебным пособием по музыке вплоть до XVII века включительно. Латиноязычные музыкальные теоретики средневековья и эпохи Возрождения постоянно апеллировали к Боэцию. Так, Хукбальд (IX в.) назвал его "Doctor mirabilis" (букв. "изумительный учитель" [43]), это прозвание сохранялось за Боэцием в течение долгого времени.

Трактат "De institutione musica" состоит из пяти книг (пятая книга сохранилась частично). Большая часть первой книги отведена пересказу исторических сведений и преданий об античной музыке и музыкально-эстетических воззрениях древности. Особую ценность представляет приведенное в подлиннике (на дорийском диалекте) постановление спартанских эфоров о музыкальной деятельности Тимофея Милетского, музыкально-поэтического новатора времен "высокой классики". Боэций пишет о трех родах музыки - мировой (mundana - гармония космоса), человеческой (humana - гармония человеческого естества) и издаваемой какими-либо инструментами (in quibusdam constituta instrumentis). Он также проводит различие между музыкантом-исполнителем (на каком-либо инструменте), автором музыки и музыковедом (musicus), особо выделяя последнего, как способного судить о музыке и владеющего ее теорией. Окончание первой и все остальные книги трактата посвящены изложению важнейших положений античной музыкальной теории от описания отличий музыкального звука от немузыкального до демонстрации сложных модальных систем. В четвертой книге дано обстоятельное описание древнегреческой нотной системы. В своей работе Боэций основывался на материалах пифагорейцев (в частности, Гиппаса, Филолая и Архита), а также Платона, Аристотеля, Аристоксена, Цицерона, Птолемея, Никомаха Герасского. Есть основания считать, что Боэций имел в своем распоряжении дошедший до наст. времени трактат Никомаха "῾Αρμονικὸν ἐγχειρίδιον" (Руководство по гармонике), а также большое сочинение того же автора о музыке, которое впоследствии было утрачено. Боэций приводит материалы и из несохранившейся работы по музыке древнеримского автора Альбина (IV в.). Трактат Боэция служит, т. о., основательным источником по античной науке о музыке.

По своим музыкально-эстетическим и музыкально-теоретическим воззрениям Боэций был убежденным сторонником влияния музыки на формирование характера человека, он искренне верил, что эмоциональное напряжение музыкального материала, передаваясь слушателю, может воздействовать на его поступки. Поэтому разные мелодии находят отклик у разных людей: "Народ поистине наслаждается песнями, соответствующими [его] нравам. Ведь не может получиться так, чтобы распутные [народы] любили и приобщались к строгим [песням], а строгие [народы] - к распутным, но, как сказано, сходство доставляет любовь и удовольствие" [44]. В музыкальной теории Боэций был приверженцем пифагорейцев и критиковал др. древних ученых (в частности, Аристоксена) за отход от строгих математических выражений интервалов и за внимание к слуховой реакции.

Сочинения

CPL, N 878-895;
собрания:

The Theological Tractates / Ed. and transl. H. F. Stewart and E. K. Rand. L., 1973;
De consolatione philosophiae. Opuscula theologica / Ed. C. Moreschini. Münch., 2000;

руководство по квадривиуму: De institutione arithmetica // PL. 63. Col. 1079–1166;
De institutione musica // PL. 63. Col. 1167–1300 (критич. изд.: ed. G. Friedlein. Lpz., 1867; Fundamentals of music / Transl., with intr. and notes by C. M. Bower; ed. by C. V. Palisca. New Haven, 1989; рус. пер.: Наставление к музыке (фрагм.) / Пер. В. Зубова // Музыкальная эстетика западноевроп. Средневековья и Возрождения. М., 1966. С. 153–167;
О музыкальном установлении // Герцман Е. В. Музыкальная боэциана. СПб., 1995. C. 297–425);
работы по логике:

Dialogi in Porphyrium // PL. 64. Col. 9–70;
Commentaria in Porphyrium // PL. 64. Col. 71–158 (критич. изд.: In Isagogen Porphyri commenta / Ed. G. Schepss et S. Brandt. W.; Lpz., 1906. (CSEL; 48); рус. пер.: Комментарий к Порфирию // Боэций. "Утешение философией" и др. трактаты. М., 1996. С. 5–116);
Commentaria in Aristotelem: In categorias // PL. 64. Col. 159–294 (рус. пер.: Комментарий к "Категориям" Аристотеля (фрагм.) / Пер. А. В. Апполонова // Антология средневековой мысли. СПб., 2001. Т. 1. С. 120–160). De interpretatione // PL. 64. Col. 293–639;
Commentaria in Topica Ciceronis // PL. 64. Col. 1039–1174;
Introductio ad syllogismos categoricos // PL. 64. Col. 761–794;
De syllogismo categorico // PL. 64. Col. 793–832;
De syllogismo hypotetico // PL. 64. Col. 831–876 (критич. изд. и итал. пер.: De hypotheticis syllogismis / Ed. e trad. L. Obertello. Brescia, 1969; греч. пер.: Eine byzantinische Übersetzung von Boethius’ "De hypotheticis syllogismis" / Hrsg. D. Z. Nikitas. Gött., 1982);
De divisione // PL. 64. Col. 875–892 (критич. изд.: ed. J. Magee. Leiden; Boston, 1998);
De differentiis topicis // PL. 64. Col. 1173–1216 (изд. и 2 греч. пер.: Максима Оловола, XIII в., и Пс. Кидониса, XIV в.: "De topicis differentiis" und die byzantinische Rezeption dieses Werkes / Hrsg. D. Z. Nikitas. Athen, 1990);

богословские:

De Trinitate // PL. 64. Col. 1247–1256 (рус. пер.: Каким образом Троица есть единый Бог, а не три божества // Боэций. "Утешение философией" и др. трактаты. С. 117–126);
Utrum Pater et Filius et Spiritus sanctus de divinitate substantialiter praedicentur // PL. 64. Col. 1299–1302 (рус. пер.: Могут ли "Отец", "Сын" и "Святой Дух" сказываться о божестве субстанциально // Там же. С. 127–128);
Quomodo substantiae in eo quod sint, bonae sint, cum non sint substantialia bona // PL. 64. Col. 1311–1314 (рус. пер.: Каким образом субстанции могут быть благими, в силу того, что они существуют, не будучи благами субстанциальными // Там же. С. 129–133);
Contra Eutychen et Nestorium // PL. 64. Col. 1337–1354 (рус. пер.: Против Евтихия и Нестория // Там же. С. 134–152);
De fide catholica // PL. 64. Col. 1333–1338;

философские:

De consolatione philosophiae // PL. 63. Col. 579–862 (критич. изд.: ed. L. Bieler. Turnhout, 19842 (CCSL; 94);
Hrsg. K. Büchner. Hdlb., 1977 3; рус. пер.: Боэтий А. М. Утешение философское / Пер. иером. Феофилакта [Русанова]. СПб., 1794; Боэций. "Утешение философией" и др. трактаты. С. 153–236).

Литература

Nitzsch F. Das System des Boethius und die ihm zugеschriebenen theologischen Schriften. B., 1860;
Biraghi L. Boezio filosofo, teologo, martire a Calvenzano Milanese. Mil., 1865;
Bosisio G. Sul cattolicismo di A. M. T. Sev. Boezio. Pavia, 1867;
Stewart H. F. Boethius. Edinb., 1891;
Semeria G. Il cristianesimo di Sev. Boezio rivendicato. R., 1900;
Ursoleo E. La theodicea di S. Boezio in rapporto al cristianesimo ed al neoplatonismo. Napoli, 1910;
Müller A. Die Trostschrift des Boethius. B., 1912;
Kligner F. De Boethii consolatione philosophiae. B., 1921;
Bruder K. Die philosophischen Elemente in den Opuscula sacra des Boethius: Quellengeschichte der Philosophie der Scholastik. Lpz., 1928;
Patch H. R. The Tradition of Boethius: A Study of His Importance in Medieval Culture. N. Y., 1935. L., 1936r;
Schurr V. Die Trinitätslehre des Boethius im Lichte der "skytischen Kontroversen". Paderborn, 1935;
Barrett H. M. Boethius: Some Aspects of His Times and Work. Camb., 1940;
Cappa I. Consolazione della filosofia di Boezio: Esposizione e commenti. Mil., 1940;
Courcelle P. Les lettres greсques en Occident: De Macrobe à Cassiodore. P., 1948. P. 257-312;
idem. La Consolation de Philosophie dans la tradition littéraire: Antécédents et postérité de Boèce. P., 1967;
Dürr K. The Propositional Logic of Boethius. Amst., 1951;
Schwarz J. Untersuchungen zur Consolatio philosophiae des Boethius. W., 1955;
Schmidt-Kohl V. Die neuplatonische Seelenlehre in der "Consolatio philosophiae" des Boethius. Meisenheim am Glan, 1965;
Obertello L. Severino Boezio. Genova, 1974. 2 vol.;
Майоров Г. Г. Формирование средневековой философии. М., 1979. С. 356-393;
он же. Северин Боэций и его роль в истории западноевропейской истории // ВФ. 1981. № 4. С. 118-127;
Boethius: His Life, Thought and Influence / Ed. M. Gibson. Oxf., 1981;
Chadwick H. Boethius: The Consolation of Music, Logic, Theology and Philosophy. Oxf., 1981;
Troncarelli F. Tradizione perdute: La "Consolatio Philosophiae" nell'Alto Medioevo. Padova, 1981;
Reiss E. Boethius. Boston, 1982;
Уколова В. И. "Последний римлянин" Боэций. М., 1987;
Макаров А. И. Боэций о значении определения и описания для понимания категорий (по "Комментарию к Порфирию") // ВФ. 2000. № 5. С. 99-106;
Schrade L. Das propädeutische Ethos in der Musikanschauung des Boethius // Zschr. f. die Geschichte der Erziehung und des Unterrichts. Lpz., 1930. Jg. 20. S. 179-215;
idem. Die Stellung der Musik in der Philosophie des Boethius als Grundlage der ontologischen Musikerziehung // Archiv für Geschichte der Philosophie. B., 1932. Bd. 41. H. 3. S. 368-400;
idem. Music in the Philosophy of Boethius // The Music Quarterly. 1947. Vol. 33. N 2. P. 188-200;
Bragard R. Boethiana: Études sur le «De institutione musica» de Boèce jusqúà nos jours // Hommage à Ch. van den Borren: Mélanges. Anvers, 1945. P. 71-89;
Klinkenberg H. M. Der Zerfall des Quadriviums in der Zeit von Boethius bis zu Gerbert von Aurillac // Intern. Musikwissenschaftlicher Kongress. Hamburg, 1956: Bericht. Kassel; Basel, 1957. S. 129-133;
Potiron H. Boèce, théoricien de la musique grecque. P., 1961;
Carpenter H. Music in the Medieval and Renaissance Universities. N. Y., 1972. P. 29, 65, 77, 78, 117, 118, 122, 153, 166, 217;
Obertello L. Boezio, le scienze del quadrivio e la cultura medievale // Atti dell'Accademia Ligure di scienze e lettere. 1972. Vol. 28. Fasc. 1. P. 152-170;
Герцман Е. В. Боэций и европейское музыкознание // СВ. 1985. Вып. 48. С. 233-243;
он же. Музыкальная боэциана. СПб., 1995;
Glossa maior in Institutionem musicam Boethii / Ed. M. Bernhard et C. M. Bower. Münch., 1994.

Использованные источники

Фокин А. Р. Боэций // Православная энциклопедия, т. 6, с. 118-126:

http://www.pravenc.ru/text/153285.html

Бородай Т. Ю., Лебедев С. Н. "Боэций" // Большая российская энциклопедия. Электронная версия (2017):

https://bigenc.ru/philosophy/text/3109484

"27.05: Memoria di San Severino Boezio filosofo e senatore romano e suo suocero Simmaco" // Месяцеслов на официальном сайте Архиепископии Италии и Мальты Константинопольского Патриархата:

http://www.ortodossia.it/w/index.php?option=com_content&view...=it

"23.10: memoria del santo martire Severino" // Месяцеслов на официальном сайте Архиепископии Италии и Мальты Константинопольского Патриархата:

http://www.ortodossia.it/w/index.php?option=com_content&view...=it

[1] По датировке бургундского хрониста VI века Мария из Аванша

[2] Согласно современным исследователям С. Костеру, К. Леонарди и др.

[3] Cassiod. Varia. I ep. 45; De artib. VI

[4] PL. 63. Col. 1352-1364

[5] Comm. in Porphyr. III; ср.: Contra Eutych. 2

[6] PL. 64. Col. 891-910

[7] CPL, N 94

[8] Usener H. Anecdoton Holderi. Bonn, 1877. S. 4

[9] PL. 64. Col. 1254-1300, 1301-1310, 1313-1334, 1353-1412

[10] Usener. S. 4

[11] Comm. in Porphyr. I

[12] De Trinitate. 2

[13] Utrum Pater.

[14] De Trinitate. Prooem.

[15] см. De Trinitate. 4; Quomodo substantiae.; Contra Eutyсhen. 1-3 и др.

[16] De Trinitate. 4; Contra Eutyсhen. 3; De fide catholica

[17] De Trinitate. 4

[18] Contra Eutych. 3

[19] Consol. III 10 pros.

[20] Consol. III 12 pros.

[21] Consol. V 6 pros.

[22] Consol. III 12 pros.; ср.: III 9 metricae; De Trinitate. 2; De fide catholica

[23] Consol. V 4 pros.

[24] Бог Сын=Сын

[25] De Trinitate. 5; Utrum Pater.

[26] De Trinitate. 5

[27] Contra Eutych. 3, 4

[28] De fide catholica; ср.: De Trinitate. 5

[29] De fide catholica

[30] Consol. IV 6 pros.; ср.: III 9 metr.; V 4 pros.; De Trinitate. 2

[31] Consol. IV 6 pros.

[32] Consol. V 6 pros.; De Trinitate. 4

[33] De Trinitate. 1

[34] Consol. III 11 pros.

[35] Consol. III 12 pros.; IV 2, 6 pros.

[36] Consol. I 6 pros.

[37] Consol. IV 4 pros.

[38] Comm. in Porphyr. I; Consol. V 4-5 pros.

[39] Consol. V 2 pros.

[40] De fide catholica; Contra Eutych. 8

[41] Contra Eutych. 1, 4

[42] Contra Eutych. 8

[43] Hucbaldus. Musica // Gerbert. Scriptores. T. 1. P. 108

[44] De institutione musica. I 1