 |
| Грамота Константинопольского собора об основании Московского Патриархата 8 мая 1590 года. Пергамент, чернила (на греч. яз.). Грамоту подписали 106 человек: патриархи Константинопольский Иеремия II, Антиохийский Иоаким и Иерусалимский Софроний, а также 42 митрополита, 19 архиепископов и 20 епископов. |
- На карте: Яндекс.Карта, Google-карта (нет точных координат)
Соборы 1590 и 1593 годов связаны с учреждением Патриаршества в России в 1589 году. После падения Византии в 1453 году, в силу того что сношение русских митрополитов с Константинопольским престолом стало затруднено, восточные патриархи дали согласие на то, чтобы восточнорусский митрополит избирался и поставлялся непосредственно в России без необходимости посещения Константинополя. Также Московский митрополит получал власть поставлять своих епископов и фактическую автономию в управлении Русской Церковью. При этом Русская Церковь оставалась де-юре митрополией Константинопольского Патриархата. Экономическое положение восточных Патриархатов было бедственным, что вынуждало их обращаться за финансовой помощью к русским православным государям. Россия же оказалась по сути единственной православной империей, у которой искали помощи и защиты православные иерархи и их паства, претерпевавшие бедствия и гонения под властью мусульман. Т. о., учреждение Патриаршества стало завершением длительного становления автокефалии Русской Церкви в сложившихся церковно-исторических и политических условиях.
В 1586 году в Москву с целью сбора средств прибыл патриарх Антиохийский Иоаким V. Царь Феодор Иоаннович объявил о желании учреждения Патриаршества в России и просил Иоакима о том, чтобы тот обсудил этот вопрос с остальными восточными патриархами. Пожелание царя сопровождалось обильными подарками. Однако ход делу в Константинополе не был дан. Лишь спустя год в Россию прибыл грек Николай с грамотами от Константинопольского и Иерусалимского патриархов, в которых последние в очередной раз просили милостыню и обещали созвать Собор с целью обсуждения вопроса о московском Патриаршестве.
В 1587 году Константинопольский патриарх Феолипт был низложен султаном, и в третий раз на престол взошел патриарх Иеремия II Транос, который принял Патриархию в разграбленном турками состоянии. В начале мая 1588 года он отправился через Киевскую митрополию в Россию с целью сбора милостыни на восстановление резиденции. Визит патриарха Иеремии II в Москву продлился с июля 1588 по май 1589 года и в результате ряда примечательных событий завершился поставлением 26 января 1589 года митр. Иова на патриарший престол [1].
В "Уложенной грамоте" об учреждении патриаршества в 1589 году, составленной в царской канцелярии и имевшей форму соборного постановления (хотя на самом деле никакого Собора не было), было помещено высказывание царя Феодора Иоанновича, что для создания Патриархата в Москве необходимо согласие как Константинопольского патриарха, так и "прочих вселенских патриархов - Александрийского, Антиохийского, Иерусалимского - и всего собору греческого". Кроме того, русские власти претендовали на то, чтобы Московский патриарх поминался в диптихе третьим, после Константинопольского и Александрийского, но перед Антиохийским и Иерусалимским патриархами [2].
Константинопольский Собор, имевший целью утвердить патриаршее достоинство Иова, состоялся в мае 1590 года, после возвращения Иеремии в Константинополь. В начале соборной грамоты [3] приводятся пояснения Иеремией своих действий. Царь Феодор просил его дать "архиепископу Московскому" титул патриарха; учитывая политическое значение Московского царства, Иеремия согласился с царем и "хиротонисал в патриархи Московские кир Иова", а также выдал последнему патриарший хрисовул, в котором определил, "чтобы… архиепископ Московский кир Иов был пятым Патриархом и имел патриаршее достоинство и честь и сопричислялся и соизмерялся с остальными патриархами во весь последующий век". Собор, который в грамоте именует себя "вселенским", одобрил действия Иеремии в Москве - хиротонию Иова и присвоение ему патриаршего статуса, утвердил патриарший хрисовул и определил, что Иов должен иметь "честь и поминовение" после Иерусалимского патриарха, а "главой своей и первым" считать Константинопольского патриарха, подобно остальным патриархам.
Соборная грамота была подписана патриархами Константинопольским Иеремией, Антиохийским Иоакимом и Иерусалимским Софронием V. Александрийская кафедра была вакантной во время работы Собора (патриарх Сильвестр Александрийский к началу Собора скончался). Замещавший его Мелетий I Пигас, будущий патриарх Александрийский, не поддержал действий Иеремии и не был приглашен. Соборный томос подписали также 42 митрополита, 19 архиепископов, 20 епископов.
Палеографическое исследование подлинной грамоты 1590 года, выполненное Фонкичем, показало, что среди подписей можно выделить несколько групп, в которых подписи сделаны одной и той же рукой. Неподлинность подписей выявляется также при сравнении с подлинными подписями грамоты Константинопольского Собора 1593 года. Т. о., из 106 неподлинными являются 66 подписей [4]. При этом некоторые подлинные подписи принадлежат не непосредственным участникам Собора, а епископам болгарских и молдавских епархий [5], через которые митр. Дионисий Тырновский вез грамоту в Москву и доставил ее в мае 1591 года.
Очевидно, что целью появления подписей на грамоте 1590 года было создание у русского правительства впечатления о том, что ради подтверждения установления московского Патриаршества был созван представительный Собор - это во многом определялось финансовой заинтересованностью Константинопольского патриарха.
Использованные материалы
- "Константинопольские Соборы" // Православная энциклопедия, т. 37, с. 299-343
[1] Подробнее об учреждении Патриаршества на Руси см.: Макарий. История РЦ. Кн. 6. С. 31-48
[2] СГГД. 1819. Ч. 2. № 59
[3] текст: Analecta Byzantino-Russica / Ed. W. Regel. Petropoli, 1891. P. 85-92
[4] Фонкич Б. Л. Греческие грамоты советских хранилищ: 3. Из истории учреждения патриаршества в России. Соборные грамоты 1590 и 1593 гг. // Проблемы палеографии и кодикологии в СССР. М., 1974. С. 251-260
[5] комментарии см.: Макарий. История РЦ. Кн. 6. С. 643