ЕВСТАФИЙ СОЛУНСКИЙ

Свт. Евстафий Фессалоникийский

Евстафий (ок. 1115 - после 1195), митрополит Фессалоникийский, византийский ученый, филолог, историк, писатель, святитель

Память 20 сентября (Греч. [1])

О происхождении Евстафия, его имени, данном при крещении, и о его родителях ничего не известно. Предположение С. Кириакидиса, что Евстафий принадлежал к визант. роду Катафлоронов [2], основано на неоднозначном прочтении именования Евстафия ὁ τοῦ Καταφλῶρον в леммах [3]. Согласно А. П. Каждану и В. Лорану, Евстафий был либо племянником, либо учеником магистра риторов Николая Катафлорона (+ 1160) и не носил такого родового имени. Сведения о рождении Евстафия Константинополе являются допущением [4]. Евстафий никогда не был монахом в монастырях св. Евфимии и св. Флора, как утверждает Бонис [5]. Начальное образование он получил в Константинополе [6], в школе при монастыре св. Евфимии [7], затем учился у магистра риторов Николая Катафлорона, "священного и великого мужа" [8].

По окончании обучения Евстафий стал имп. ритором и, по мнению Ф. Кукулеса [9] и Лорана [10], уже при патриархе Николае IV Музалоне (1147-1151) - диаконом Великой церкви, потеряв это место при патриархе Константине IV Хлиарине (1154-1157). При патриархе Луке Хрисоверге (1157-1170) Евстафий снова был диаконом храма Св. Софии. Однако, по мнению Каждана [11], Евстафий был рукоположен во диакона Великой церкви только при патриархе Луке, до этого оставался мирянином и служил в патриаршем ведомстве под началом будущего Константинопольского патриарха Михаила III Анхиала сначала писцом в канцелярии, затем в патриаршем суде. Вопреки распространенному мнению Евстафий не занимал должность патриаршего начальника прошений (ὁ ἐπ τῶν δεήσεων), но мог некоторое время служить в этом ведомстве [12]. При патриархе Луке Хрисоверге Евстафий служил в ведомстве священных сокровищ и в патриаршей сакелле [13].

Во второй половине 1160-х годов Евстафий получил назначение на должность магистра риторов по протекции того же Михаила Анхиала, ставшего ипатом философов. (Ранее считалось, что Евстафий был магистром риторов незадолго до избрания митрополитом, в 1172-1174 [14]) Вскоре после 1170 года Евстафий лишился места диакона в церкви Св. Софии, о чем он с сожалением извещал своих корреспондентов, в т. ч. патриарха Михаила Анхиала [15].

Свт. Евстафий, еп. Фессалоникийский. Фрагмент росписи жертвеника кафоликона монастыря Ватопед на Афоне. 1312 г.

Видимо, жалобы Евстафия не остались без ответа, и он получил сан митрополита Мир Ликийских, однако на кафедру не прибыл, т. к. вскоре под влиянием имп. Мануила I был назначен митрополитом Фессалоники. Долгое время считалось, что Евстафий стал митрополитом Мир Ликийских в декабре 1174 года, митрополитом Фессалоники - в начале 1175 года. Однако Каждан доказал, что эти события произошли не ранее 1178/79 года, т. к., согласно хронологическому анализу произведений Евстафий, последний оставался в Константинополе до 1179/80 г. и читал эпитафию на смерть имп. Мануила I в сентябре 1180 года, едва получив назначение в Фессалонику [16]. Т. о., константинопольский период жизни и деятельности Евстафия продолжался до конца второй половины 1170-х годов. В это время Евстафий составил комментарии к произведениям античных авторов (Гомера, Пиндара, Дионисия Периегета и др.), выступал с речами, вел обширную переписку, преподавал грамматику, риторику в патриарших и имп. учебных заведениях, давал уроки дома, который стал "истинной обителью муз, второй Академией, Стоей и школой перипатетиков" [17]. Среди его учеников были будущие иерархи и ученые Михаил Хониат, Георгий Антиох, дети высокопоставленных особ Константинополя. Вероятно, еще до получения места магистра риторов Евстафий занимал различные преподавательские должности в Патриаршей академии и императорском университете в Константинополе. Накануне смерти имп. Мануила I Евстафий резко выступил против желания императора упразднить анафему мусульманскому богу, за что чуть не попал в опалу [18].

В 1180-1190-х годах в Фессалонике Евстафий продолжил обучать не только жителей города, но и приезжих из Константинополя. Архипастырская деятельность Евстафия вызвала неприятие паствы. Он жаловался в письмах на то, что враги не раз "ставили ему западни и устраивали скандалы" [19], они были бы счастливы, по его словам, видеть его мертвым [20]. Напряжение в отношениях с фессалоникийцами вынудило Евстафия на некоторое время покинуть город. Жители города даже изготовили карикатурное изображение Евстафия с подписью: "Злопамятный человек, недавно назначенный фессалоникийским иерархом" [21]. Оно стало известно и за пределами Фессалоники. Трудно установить дату отъезда Евстафия из Фессалоники: по предположению Каждана, Евстафий уехал до захвата города норманнами в 1185 году [22], по мнению П. Вирта и В. Грюмеля, он покинул после этого события - в феврале 1191 года [23]. В отсутствие Евстафия его противники провели расследование деятельности архипастыря в Фессалонике. "Они хотели бы, если бы это было возможно, узнать, что я видел во сне и какие образы подсказывало мне воображение", - писал Евстафий по поводу проведенного расследования [24]. Когда Фессалонику захватили норманны, Евстафий попал в плен к бывш. пирату Сифанту, рассчитывавшему получить за митрополита выкуп. Через некоторое время Евстафий был отпущен. Он постоянно общался с латинянами, вступал с ними в богословские споры, пользовался покровительством гр. Алдуина [25].

Церковная и научная деятельность Евстафия пользовалась поддержкой представителей высшей знати Византии: внука Анны Комнины, дуки Никомидии и наместника острова Кос, севаста Никифора Комнина, и сына великого друнгария Андроника Каматира, дипломата и военачальника Иоанна Дуки, которому Евстафий посвятил комментарии к сочинениям Дионисия Периегета, а также логофета дрома Михаила Айофеодорита. Евстафий находился в центре кружка, объединявшего таких ученых, как Николай Айофеодорит, Евфимий Малаки, Михаил Хониат, Михаил Авториан и Георгий Антиох, с которыми он поддерживал переписку на протяжении почти всей жизни.

По свидетельству Евфимия Малаки, Евстафий был небольшого роста и не отличался примечательной внешностью [26]; несмотря на слабое здоровье (напр., он жаловался Евфимию Малаки на некий недуг, приковавший его к постели на четыре месяца, позже - на больной желудок и дрожь в руках [27]), митр. Евстафий дожил до преклонного возраста.

Cкончался после 1195 года, предположительно в Фессалонике.

Речи на смерть Евстафия, произнесенные его другом Евфимием Малаки, митр. Нов. Патр, и учеником Михаилом Хониатом, митр. Афинским, не содержат конкретных сведений о жизни Евстафия. Поэтому основные факты его биографии реконструируются по случайным упоминаниям в сочинениях Евстафия и леммах к ним в рукописях, что обусловливает отрывочный характер биографии Евстафия и споры между исследователями об отдельных ее фактах [28].

В 1988 году по представлению митр. Фессалоникийского Пантелеимона Синод Элладской Православной Церкви причислил Евстафия к лику святых, основываясь на сообщении Михаила Хониата о посмертных чудесах Евстафия и широком почитании его в Фессалонике. Сохранились изображения Евстафия в кафоликоне афонского монастыря Ватопед и в Старо-Нагоричино (Македония), которые подтверждают почитание Евстафия как святителя среди греческого и славянского населения Балканского полуострова в XIV веке.

Труды

Митр. Евстафий - автор многочисленных сочинений разных жанров. Условно можно выделить филологические работы по комментированию произведений античных авторов, затем тексты, созданные им как пастырем Церкви: поучения, проповеди, богослужебные, экзегетические и агиографические труды, и, наконец, исторические сочинения, риторическое и эпистолярное наследие.

Комментарии к античным произведениям

Комментарии к произведениям античных авторов были сделаны Евстафием на основе изучения дошедших до XII в. сочинений древнегреч. авторов. Собственные произведения Евстафия изобилуют многочисленными цитатами из сочинений Гомера, Гесиода, Пиндара, трагиков Эсхила, Софокла, Еврипида, историков Геродота, Фукидида, Ксенофонта Афинского, философов Платона и Аристотеля, комедиографа Аристофана, риторов Демосфена и Исократа, таких эллинистических авторов, как Теофраст, Арат из Сол, Каллимах, Аполлоний Родосский, Полибий, Никандр из Колофона, Ликофрон, из произведений позднегреч. авторов Плутарха, Лукиана Самосатского, Оппиана, Клавдия Элиана, Нонна Панополитанского, Квинта Смирнского, имп. Юлиана Отступника и Ливания.

Комментарии Евстафия к одам Пиндара, к географической поэме Дионисия Александрийского по прозвищу Периегет (II в.) «Описание ойкумены» и к эпическим поэмам Гомера «Илиада» и «Одиссея» представляют собой обособленную, отличную от др. произведений Евстафия группу сочинений по грамматике, которые были написаны им в Константинополе (до 1178) и использовались в качестве учебных пособий в риторических школах Византии.

Культурно-историческая ценность комментариев Евстафий к «Илиаде» и «Одиссее» состоит в том, что они содержат богатейшую информацию из утраченных схолий более раннего времени, которыми пользовался Евстафий. Ему удалось отразить совокупность эстетических, риторических, историко-грамматических, мифологических и географических аспектов гомеровской эпопеи. Демонстрируя блестящую эрудицию и глубокое знание рукописей Гомера, Евстафий приводит пространные выдержки из сочинений эллинистических грамматиков Апиона, Геродора, Дионисия Фракийского, Гераклита и Зенодота о гомеровском эпосе, цитирует древнегреческих историков и географов (Геродота, Фукидида, Страбона, Арриана и др.), словарь Стефана Византийского и словарь «Суда». Евстафий часто полемизирует с предшественниками. Так, вопреки мнению Аристарха, александрийского филолога и грамматика II века до Р. Х., у Евстафия в объяснении античных мифов превалирует восходящее к неоплатоникам аллегорическое толкование, характерное и для христианского сознания образованного византийца, который в изображении языческих богов Гомера усматривал иносказание и «обманные образы».

Богословские труды

Хотя Евстафий и принимал участие в догматических спорах своего времени, напр. в споре 1166 года о евангельском изречении Христа «Отец Мой более Меня» (Ин 14, 28) или в споре 1180 года об анафеме мусульманскому богу, большая часть его церковных сочинений не касается напрямую догматических вопросов, а посвящена в основном этике, агиографии и экзегезе.

Своеобразие сочинений Евстафия обусловлено оригинальным использованием традиционной терминологии и сочетанием разнообразных методов толкования, стремлением соотнести наблюдаемую Евстафием действительность с библейским Откровением. При этом характерной особенностью Евстафия как церковного автора является применение в сочинениях стилистических приемов, распространенных в основном в светской литературе [29]. Эта писательская манера Евстафия обусловлена тем, что долгое время его литературная деятельность проходила между императорским и патриаршим дворами. К аудитории Евстафия принадлежали представители высшей светской знати и интеллектуальной элиты Константинополя и Фессалоники, что объясняет стиль и язык его сочинений: весьма сложный, требующий для понимания достаточно высокого уровня образования. Использование архаизирующего, книжного языка в церковных сочинениях роднит произведения Евстафия с произведениями светской византийской литературы. Одновременно с этим его светские сочинения насыщены христианскими аллюзиями: так, в придворных речах [30] образы, почерпнутые из произведений Гомера и др. античных авторов, перемежаются образами из Свящ. Писания. Такое сочетание ветхозаветных и христианских образов и античных представлений о мире отвечало запросам светской высокообразованной публики, интересовавшейся также и некоторыми формами монашеской жизни, что было распространено при дворе Комнинов.

Направленность сочинений Евстафия по большей части нравоучительная, он с особой строгостью требует соблюдения христианских и монашеских обетов и правил [31]. Основные богословские воззрения Евстафия соответствуют традиционному учению Церкви: так, его понимание монашества восходит к аскетической традиции отцов-пустынников, хотя и имеет некоторые особенности.

Отдельной темой в церковных сочинениях Евстафия является критика недостатков современному ему монашества. Еще во время учебы в школе при монастыре св. Евфимии Евстафий мог видеть несоответствие между реальной жизнью многих монахов и идеалами монашества. Став митрополитом Фессалоникийским, он вновь столкнулся с этим несоответствием и начал ревностно бороться против недостатков, что привело его к конфликту с паствой, особенно с насельниками монастырей, которые старались защититься от суровых наказаний и нравоучительных предписаний Евстафия. Об этом конфликте говорится в сочинении "Об исправлении монашеской жизни" [32]. Евстафий упрекал монахов в нарушении обетов бедности, послушания и братолюбия, обличал их невежество и ненависть к образованию. В монастырях, по свидетельству Евстафия, процветала жажда прибыли и наблюдалось расслоение братии. Однако Евстафий игнорирует в своих сочинениях условия экономической жизни монастырей, которые были вынуждены содержать себя за счет ведения хозяйства на пожертвованных им землях и могли прокормить себя только при строгом разделении труда среди монахов. По косвенным указаниям в сочинении Евстафия также становится понятно, почему противоположная сторона (монашество) старалась защититься от суровых наказаний и нравоучительных предписаний своего архиепископа.

Сочинение отражает положение Евстафия между клиром и высшей светской властью: возможно, оно было написано, когда Евстафий находился в Константинополе из-за некоего дисциплинарного взыскания. Вероятно также, что в этом произведении Евстафий обращался главным образом к интересующейся монашеской жизнью знатной и образованной публике при императорском дворе или в его окружении [33]. Оглядка на эту публику, очевидно, смягчает нравственную строгость Евстафия: в определенных местах он ставит отчетливо уменьшенные требования, предъявляемые к образу жизни монахов, напр., в том, что касается пищи [34], одежды [35] или смеха [36]. Учет мнений и вкусов светской публики сдерживал суждения Евстафия о формах крайней аскезы, которые требовали, чтобы аскет жил в труднодоступных местах, подвизаясь нагим, отягощенный веригами, пребывал в полном молчании и т. п. Евстафий устанавливал высокий идеал монашества [37] и резко критиковал конкретное его осуществление. В Послании к некоему Стилиту (столпнику) Евстафий предостерегает его от ложного и показного аскетизма и благочестия [38]. Истинный столпник не только должен заботиться о внешних, материальных веригах, но в первую очередь ему следует облечь себя в духовное железо, чтобы укрепиться против мысленного врага. Сами по себе вериги аскета не могут быть ни спасительными, ни вредоносными: все зависит от состояния души, стремящейся к Богу.

В Похвале св. Филофею Опсикийскому [39] Евстафий развивает мысль, что и в миру, как и в монастыре, можно спастись. Жизнь этого святого Евстафий использует как образец осуществления одновременно активного и созерцательного образа жизни [40]. Восхваляемый в этом сочинении святой не является монахом, напротив, он женат, имеет много детей; он не отказался от унаследованного имения, но вступил во владение им, дабы творить добрые дела. В Послании к Стилиту и в Похвале св. Филофею Опсикийскому Евстафий показывает, что у мирянина не меньше возможностей вести богоугодную жизнь, чем у монаха. Эти идеи можно найти и в проповедях Евстафия.

Среди агиографических произведений Евстафия следует назвать Похвальное слово св. Димитрию Солунскому [41], Житие братьев мучеников Алфея, Зосимы и Александра [42]. К литургическим и гимнографическим сочинениям Евстафия относятся канон братьям мученикам Алфею, Зосиме и Александру, утраченный во время захвата Фессалоники норманнами [43], канон в честь св. Димитрия [44], очерк о песнопении «Кирие элейсон» [45]. К филологическим комментариям примыкает толкование Евстафия на канон Пятидесятнице Иоанна Дамаскина [46].

Исторические сочинения

Основным историческим произведением Евстафия является сочинение "О взятии Фессалоники", сохранившееся в единственной рукописи [47] без титульного листа. Предположение П. Мааса о том, что эта рукопись - автограф Евстафия, небесспорно [48]. Это сочинение Евстафия появилось вскоре после описанных событий (предположительно до феврале 1186 [49]). Оно делится на введение (прооймион), описание событий от смерти имп. Мануила I до падения имп. Андроника I (1183-1185) и рассказ о взятии Фессалоники норманнами осенью 1185 года. Основой сочинения могли послужить совр. Евстафия «Плачи» о Фессалонике [50].

Во введении определяются жанр, композиция произведения, методы повествования. Отличие сочинения Евстафия от других византийских исторических памятников обусловлено глубоким чувством автора, участника разыгравшейся трагедии, не позволившим ему рационалистически подойти к рассказу [51]. Сочинение Евстафия - новая ступень в развитии византийского историзма. Тогда как авторы монументальных хроник почитали за достоинство анонимность, авторскую безучастность, у Евстафия сострадание и гуманизм становятся чуть ли не главными категориями историка-мемуариста. Заставить читателя сопереживать, вовлечь его в происходящую жизненную драму - вот какую задачу ставит теперь автор вместо аккуратной погодной регистрации фактов [52]. Евстафий противопоставляет повествование историка и рассказ очевидца и участника событий и видит свою цель в том, чтобы соединить отстраненную точность историка с эмоциональным описанием очевидца. Как очевидец он описывает ужасы захвата города. Как историк он ищет причины трагедии в предшествующем периоде византийской истории. Как архипастырь он указывает на грехи своей паствы и собственные, ставшие причиной несчастья, обрушившегося на Фессалонику. Предположительно текст сочинения был прочитан Евстафием в Неделю сыропустную (воскресенье перед Великим постом), т. е. 23 февраля 1186 года. К этому моменту норманны после поражения в ноябре 1185 года уже покинули Фессалонику. Гипотеза Э. Леона о том, что вначале текст был прочитан в краткой редакции, а позднее переработан в расширенную версию, не получила признания у исследователей [53].

Среди других сочинений Евстафия важными историческими источниками являются его риторические произведения: речи перед патриархами [54] и перед императорами. Из последних сохранились пяти речей перед имп. Мануилом I [55] и эпитафия на его смерть [56], речь, произнесенная в 1191 году перед имп. Исааком II Ангелом в Филиппополе [57]. Также сохранились послания к великому этериарху Иоанну Дуке [58], логофету дрома Михаилу Айофеодориту [59], надгробные речи Никифору Комнину [60], митр. Афинскому Николаю Айофеодориту [59] и др. [61]. Сохранились и несколько проповедей Евстафия: речи на начало Великого поста [62], Наставление оглашенным фессалоникийцам [63], Слово на Пс 48. 9 [64], гомилия о трех отроках в пещи огненной [65], речи по случаю новолетия [66].

Публикации

Commentarii ad Homeri Odysseam. Lipsiae, 1825-1826. 2 vol.;
Commentarii ad Homeri Iliadem. Lipsiae, 1827-1830. 4 vol.;
Commentarii // GGM. T. 2. P. 201-407;
Die Normannen in Thessalonike: Die Eroberung von Thessalonike durch die Normannen (1185 n.Chr.) / Hrsg. H. Hunger. Graz; W.; Köln, 1955, 19672;
Prooimion zum Pindarkommentar / Hrsg. A. Kambylis. Gött., 1991;
The Capture of Thessaloniki / Ed. J. R. Melville-Jones. Canberra, 1988 (рец.: Cheynet J. Cl. // REB. 1990. T. 48. P. 288-289);
Commentarii ad Homeri Iliadem pertinentes / Ed. M. van der Valk. Leiden, 1995;
Introduzione al commentario a Pindaro / Ed. M. Negri. Brescia, 2000;
Курц Э. Евстафия Фессалоникийского и Константина Манасси монодии на кончину Никифора Комнина // ВВ. 1910. Т. 17. С. 283-322 [греч. текст];
Памятники визант. лит-ры IX-XIV вв. М., 1969. С. 234-242 [переводы отрывков неск. соч.].

Литература

Μιχαὴλ Ακομινάτου τοῦ Χωνιάτου τὰ σωζόμενα / ᾿Εκδ. Σ. Λάμπρος. ᾿Αθῆναι, 1879. Τ. 1-2;
Εὐθυμίου Μαλάκη τὰ σωζόμενα / ᾿Εκδ. Κ. Μπόνης. ᾿Αθῆναι, 1937.
Spata G. I siciliani in Salonica nell'anno 1185 ovvero «La espugnazione di Tessalonica» narrata dall'arcivescovo Eustazio. Palermo, 1892;
Krumbacher. Geschichte. S. 156-157, 536-541;
Chalandon. Comnène. Vol. 1. P. 200, 208; Vol. 2. P. 404, 612;
Cohn L. Eustathios [18] // Pauly, Wissowa. 1907. Bd. 6/1. S. 1452-1489;
Κουκουλές Θ. Λαοϒραφικα εἰδήσεις παρὰ τῷ Θεσσαλονίκης Εὐσταθίῳ // ΕΕΒΣ. 1924. Τ. 1. Σ. 10-11;
Pritchard J. P. Fragments of the Geography of Strabo in the Commentaries of Eustathius // CPh. 1934. Vol. 29. N 1. P. 63-65;
Maas P. Eustathios als Konjekturalkritiker // BZ. 1935. Bd. 35. S. 299-307; 1936. Bd. 36. S. 27-31;
idem. Verschiedenes zu Eustathios // Ibid. 1952. Bd. 45. S. 1-3; Colonna. Stor. bizant. P. 45 f.;
Beck. Kirche und theol. Literatur. S. 634-636;
Wirth P. Das religiöse Leben in Thessalonike unter dem Episkopat des Eustathios im Urteil von Zeitgenossen // OS. 1960. Bd. 9. S. 293-295;
idem. Die Flucht des Erzbischofs Eustathios aus Thessalonike // BZ. 1960. Bd. 53. S. 83-85;
idem. Untersuchungen zur byz. Retorik des 12 Jhs: Mit besonderer Berücksichtigung der Schriften des Erzbischofs Eustathios von Thessalonike: Diss. Münch., 1960;
idem. Kaiser Manuel I. und die Ostgrenze: Rückeroberung und Wiederaufbau der Festung Dorylaion // BZ. 1962. Bd. 55. S. 21-29;
idem. Studien zum Briefcorpus des Erzbischofs Eustathios von Thessalonike // Ibid. 1963. Bd. 56. S. 8-15;
idem. Eusthathiana: Gesammelte Aufsätze zu Leben und Werk des Metropoliten Eustathios von Thessalonike. Amst., 1980;
Browning R. The Patriarchal School at Constantinople in the 12th Cent. // Byz. 1962. Vol. 32. P. 186-193;
Grumel V. Sur la fuite de la retour de l'archevêque Eustathe de Thessalonoque // REB. 1962. Vol. 20. P. 221-224;
Laurent V. Eustaphe [de] Thessalonique // DHGE. 1967. T. 16. Col. 33-41;
Каждан А. П. Визант. публицист XII в. Евстафий Солунский // ВВ. 1967. Т. 27. С. 87-106; 1968. Т. 28. С. 60-84; 1969. Т. 29. С. 177-195;
idem. (Kazhdan). Eustathios of Thessalonike // ODB. 1991. Vol. 2. Col. 754;
Brand C. M. Byzantium Confronts the West: 1180-1204. Camb. (Mass.), 1968. P. 166-169, 353-357;
Bühler W. Zu zwei Erstveröffentlichungen: (Psellos und Eustathios von Thessalonike) // Byz. 1968. Vol. 37. P. 5-10;
Wilson N. G. Three Byzantine Scribes // GRBS. 1973. Vol. 14. P. 223-228;
idem. Scholars of Byzantium. L., 1983; Бибиков М. В. Моск. рукопись комментариев Евстафия Солунского к «Илиаде» Гомера // Проблемы палеографии и кодикологии в СССР. М., 1974. C. 267-273;
он же. Ист. лит-ра Византии. СПб., 1998. С. 188-196;
Старостин Б. А. Визант. наука в контексте средневек. культуры // Античность и Византия. М., 1975. C. 386-398;
Diller A. The Manuscripts of Eustathius' Commentary on Dionysius Periegetes // Idem. The Textual Tradition of Strabós Geography. Amst., 1975. P. 181-207;
Hunger. Literatur. Bd. 1. S. 426-429;
idem. Eustathios, Ebf. v. Thessalonike // LexMA. 1989. Bd. 4. S. 114-115;
Reinsch D. R. Über einige Aristoteles-Zitate bei Eustathios von Thessalonike // Überlieferungsgeschichtliche Untersuchungen / Hrsg. F. Paschke. B., 1981. S. 493-502. (TU; 125);
Сериков Н. И. К вопросу о «чужой речи» в произведении Евстафия Солунского «О захвате Солуни» // ВВ. 1982. Т. 43. С. 225-228;
Kazhdan A., Franklin S. Studies on Byzantine Literature of the 11th and 12th Cent. Camb. et al., 1984. P. 115-195;
Ronchey S. «L'Exegesis in canonem iambicum» di Eustazio di Tessalonica: Saggio di edizione critica (acrostico - irmo dell'ode prima) // Aevum. Mil., 1985. Vol. 59/2. P. 241-266;
eadem. Riferimenti pindarici nell'Exegesis in canonem iambicum di Eustazio di Tessalonica // Quaderini Urbinati cultura classica. R., 1987. Vol. 54. P. 53-56;
Cesaretti P. Eustathios' commentary on the Pentecostal hymn ascribed to St. John Damascene: A new crit. ed. // Bysantinska sallskapet: Bull. av Svenska kommittén för bysantinska studier. Uppsala, 1987. T. 5. P. 19-22;
Theodoridis C. Verse byzantinischer Dichter im Ilias-Kommentar des Eustathios // BZ. 1988. Bd. 81. S. 247-252;
idem. Bemerkungen zum Text der Schrift «De Expugnatione Thessalonicae des Eustathios» // Ibid. 2001. Bd. 94. S. 232-238;
Magdalino P. The Byzantine Holy man in the 12th Cent. // Idem. Tradition and Transformation in Medieval Byzantium. Aldershot; Brookfield, 1991;
Angold M. Church and Society in Byzantium under the Commeni: 1081-1261. Camb., 1995. P. 179-196;
Agapitos Panagiotis A. Mischung der Gattungen und Überschreitung der Gesetze: Die Grabrede des Eustathios von Thessalonike auf Nikolaos Hagiotheodorites // JÖB. 1998. Bd. 48. S. 119-146;
Лебедев А. П. Исторические очерки состояния Визант.-вост. Церкви от кон. XI до сер. XV в. СПб., 1998. С. 324-333;
Schönauer S. Zum Eustathius-Codex Basiliensis A. III 20 // JÖB. 2000. Bd. 50. S. 231-242;
eadem. Eustathios von Thessalonike // BZ. 2004. Bd. 97/1. S. 143-152;
Беляева Е. Г. Автографы Евстафия Солунского // Кафедра визант. и новогреч. филологии: [Сб.]. М., 2001. [Вып. 1]. C. 45-60;
eadem. New Investigations on the Authographs of Eustathios of Thessaloniki // Pré-actes: XXe Congr. intern. des études bysantines. P., 2001. Vol. 3. P. 12;
Metzler K. Eustathios von Thessalonike und sein Publikum // Ibid. Vol. 2. P. 96-97;
eadem. Eustathios von Thessalonike und das Monchtum: Untersuch. und Komment. zur Schrift «De emendanda vita monachica» B.; N. Y., 2006;
Antonopulu Th. ῾Η ὁμιλητικὴ κα ἡ θέση τῆς σε μία νέα ἱστορία τῆς Βυζαντινῆς λοϒοτεχνίας // Pour une «nouvelle» histoire de la litterature Byzantine: Actes du Colloque intern. philologique, Nicosie, 25-28 mai 2000. P., 2002. P. 117-137.

Использованные материалы

Р. Б. Буганов, Е. В. Илюшечкина,К. Метцлер. "Евстафий, митр. Фессалоникийский" // Православная энциклопедия, т. 17, с. 293-298

http://www.pravenc.ru/text/187417.html

[1] "Ὁ Ἅγιος Εὐστάθιος ὁ Κατάφλωρος Ἀρχιεπίσκοπος Θεσσαλονίκης", страница греческого сайта ΜΕΓΑΣ ΣΥΝΑΞΑΡΙΣΤΗΣ (Большой месяцеслов), по кн.: Αγαθάγγελος (Χαραμαντίδης), Επ. Φαναρίου, ΜΕΓΑΣ ΣΥΝΑΞΑΡΙΣΤΗΣ (Епископ Фанарийский Агафангел, "Синаксарь Православной Церкви"), Αποστολικής Διακονίας της Εκκλησίας της Ελλάδος - http://www.synaxarion.gr/gr/sid/697/sxsaintinfo.aspx

[2] Eust. Thess. Esp. P. XXXV

[3] Каждан. 1967. С. 88-89

[4] ср.: Laurent. 1967. Col. 33

[5] ср.: Μπόνης Κ. Εὐστάθιος ὁ Κατάφλωρος // ΘΗΕ. Τ. 12. Σ. 1091

[6] Εὐθυμίου Μαλάκη τὰ σωζόμενα. 1937. Σ. 80. 18-19; Eust. Thess. Opusc. P. 111. 57-59

[7] Eust. Thess. Opusc. P. 337. 81-83

[8] Eust. Thess. Opusc. P. 103. 90-93

[9] Κουκουλές Θ. Λαοϒραφικα εἰδήσεις παρὰ τῷ Θεσσαλονίκης Εὐσταθίῳ // ΕΕΒΣ. 1924. Τ. 1. Σ. 6

[10] Laurent. 1967. Col. 34

[11] Каждан. 1967. С. 90

[12] см.: Курц. 1910. С. 288; Wirth. 1963. Studien zum Briefcorpus. S. 14; Guilland R. Études sur ŀhistoire administrative de ŀempire Byzantin: Le Maître des Requêtes // Byz. 1965. Vol. 35. P. 108

[13] Laurent V. Corpus des sceaux de l'Empire byzantin. P., 1963. Vol. 5/1. N 462

[14] см.: Darrouzès J. Deux lettres de Grégoire Antioch écrites de Bulgarie vers 1173 // Bsl. 1962. Vol. 23. P. 276; Eust. Thess. Esp. P. XLVI.

[15] Каждан. 1967. С. 93

[16] Каждан. 1967. С. 93-100

[17] Εὐθυμίου Μαλάκη τὰ σωζόμενα. 1937. Σ. 82. 24-83. 3; Μιχαὴλ Ακομινάτου τοῦ Χωνιάτου τὰ σωζόμενα. 1879. Τ. 1. Σ. 289. 4-8

[18] Nicet. Chon. Hist. VII 6

[19] Eust. Thess. Opusc. P. 109. 17-19

[20] Eust. Thess. Opusc. P. 66. 13-17

[21] Eust. Thess. Opusc. P. 98. 42-64

[22] Каждан. 1967. С. 101-103

[23] Wirth. Die Flucht. 1960. S. 83; Grumel. 1962. P. 221-224

[24] Eust. Thess. Opusc. P. 164. 13-22

[25] Eust. Thess. Opusc. Esp. P. 126. 26-128. 2

[26] Εὐθυμίου Μαλάκη τὰ σωζόμενα. 1937. Σ. 82. 1-3

[27] Eust. Thess. Opusc. P. 332. 87-89, 349. 95-350. 16

[28] Каждан. 1967. С. 87

[29] см.: Antonopulu. 2002

[30] см.: Eust. Thess. Op. min.

[31] Idem. Vita monach.; полный список трудов - Idem. Red. Quadr. S. 7-24, в т. ч. богословские сочинения - Ibid. S. 16-23

[32] ᾿Επίσκεψις βίου μοναχικοῦ ἐπ διορθώσει τῶν περ τὸν αὐτόν (букв.- Рассмотрения жизни монашеской ради исправления ее) - Idem. Vita monach.

[33] Metzler. 2006

[34] Eust. Thess. Vita monach. S. 161. 1-2

[35] Metzler. 2006. S. 69-72

[36] Eust. Thess. Vita monach. S. 29. 7-9

[37] Eust. Thess. Vita monach. S. 84

[38] Eust. Thess. Opusc. P. 182-196

[39] Eust. Thess. Opusc. P. 145-151

[40] Eust. Thess. Vita monach. S. 150. 24

[41] Ibid. S. 167-187; PG. 136. Col. 169-216

[42] Eust. Thess. Opusc. P. 30-35; PG. 136. Col. 264-284

[43] Eust. Thess. Opusc. P. 136-137; PG. 136. Col. 283-291

[44] Eust. Thess. Opusc. P. 166-167; PG. 136. Col. 161-166; о др. ямбическом каноне в честь этого же святого см.: Wirth P. Ein bisher unbekannter Demetrioshymnusdes Erzbischofs Eustathios von Thessalonike // BZ. 1959. Bd. 52. S. 320

[45] Scorial. Y. II. 10. Fol. 56v - 60v

[46] Expositio hymni pentecostalis Damasceni // PG. 136. Col. 503-754

[47] Basil. 46. A. III. 20

[48] Maas. 1952. S. 2 f.; ср.: Eust. Thess. Esp. P. XVI ff.; Wilson. 1973. P. 227

[49] Eust. Thess. Esp. P. XXXIV; Hunger. Literatur. Bd. 1. S. 147

[50] Hunger. Literatur. Bd. 1. S. 427

[51] Eust. Thess. Esp. P. 3. 14-23

[52] Бибиков. 1998. С. 191

[53] Leone E. Conjectures sur la composition de «La Prise de Thessalonique» ďEustathe // Byz. 1964. Vol. 34. P. 267-269; ср.: Die Normannen in Thessalonike. S. 15 f.

[54] Scorial. Y. II. 10. Fol. 157v - 178v

[55] Eust. Thess. Fontes. Fasc. 1. P. 1-6, 24-125

[56] Eust. Thess. Opusc. P. 129-214; PG. 135. Col. 973-1032

[57] Eust. Thess. Opusc. P. 41-45

[58] Idem. Fontes. Fasc. 1. P. 16-24

[59] Scorial. Y. II. 10. Fol. 357v - 361v

[60] Курц. 1910. С. 290-302

[61] см.: Eust. Thess. Briefe

[62] Eust. Thess. Red. Quadr.

[63] Scorial. Y. II. 10. Fol. 361v - 368v

[64] Eust. Thess. Opusc. P. 7-13; PG. 135. Col. 519-540

[65] Eust. Thess. Opusc. P. 49-53; PG. 136. Col. 289-309

[66] Scorial. Y. II. 10. Fol. 55v - 56v; Eust. Thess. Opusc. P. 152-157; PG. 135. Col. 539-560