ВЕНИАМИН (САХНОВСКИЙ)

Еп. Вениамин (Сахновский)

Родился в 1693 году [1] в семье сербского протоиерея города Коссова [2].

В Валахии Вениамин провел большую часть своей юности. Он учился в местных латинских школах, хорошо знал валашский язык и даже делал переводы текстов на славянский. Был знаком с Пахомием (Шпаковским), будущим Воронежским митрополитом. Узнав, что Пахомий пастырствует в Воронеже, Вениамин тайно бежал из родительского дома и явился к архиерею.

Митрополит принял его, постриг в 1718 году в монахи, рукоположил в иеродиакона для архиерейского дома. В январе 1722 года Вениамин просил Синод отпустить его обратно в Валахию. Он ссылался на свое обещание, данное во время пострига, жить в валашском Бесериканском Благовещенском монастыре. Пахомий, который некогда был настоятелем этой обители, не препятствовал отъезду Вениамина. Однако Синод принял решение отправить воронежского иеромонаха служить на флот.

В Александро-Невской Лавре, иноки которой священнодействовали на кораблях Кронштадтской и Ревельской эскадр, серб сблизился с обер-иеромонахом Рафаилом (Заборовским), личным другом Феофана (Прокоповича), содействовавшим стремительному его возвышению. Сначала Вениамин был определен на фрегат “Сант-Яков”. В 1725 году был отправлен “за море” на фрегате “Амстердам-Галей”, а по окончании кампании уволен “на зиму” в монастырь. Иеромонах Вениамин назывался кандидатом в советники Синода или на вакантную архиерейскую кафедру, в том числе и на Воронеж.

8 июля 1726 года, по настоянию епископа Псковского Рафаила (Заборовского), впоследствии митрополита Киевского и Галицкого, Вениамин назначается архимандритом Святогорского Успенского монастыря Псковской епархии. В 1728 году он сопровождал своего архиерея в Петербург для погребения цесаревны Анны Петровны. При этом в свите Рафаила отсутствовали настоятели таких крупных псковских монастырей, как Печерский и Спасо-Елиазаров.

8 июня 1730 года в Синоде было заслушано доношение епископа Рафаила о том, что Псков посетила императрица Анна Иоанновна, которая “изволила повелеть определить в Печерский монастырь Святогорского монастыря архимандрита Вениамина, что и исполнено”.

25 июля 1731 года хиротонисан во епископа Коломенского и Каширского.

Предположительно, что епископ Вениамин считался основателем Коломенской семинарии. (Но, возможно, это дело другого Коломенского архиерея Киприана (Скрипицына).

3 апреля 1735 года Высочайшим указом Вениамин назначен членом Московского Синодального правления.

С 18 мая 1739 года - епископ Вятский, переведен в Вятку “не по своему желанию”.

Главное для нового архиерея в регионе массового проживания язычников-инородцев – вотяков (удмуртов), татар, мордвы, черемисов – стала миссионерская деятельность. Впервые на необходимость христианизации местного инородческого населения обратил внимание епископ Вятский Алексий (Титов). Но более серьезно “берется за дело обращения вотяков в христианство” преосвященный Вениамин. 28 сентября 1739 года новый архиерей прибыл в Хлынов (центр епархии) и местное духовенство устроило ему торжественную встречу у церкви святого Стефана Пермского. Немедленно по приезде, как только преосвященный “уведомился, что обретаются в определенной ему Вятской епархии иноверные языки, не ведущии истинного Бога”, он потребовал от духовного приказа сведений о количестве инородцев, крещеных его предшественниками, о выдаче им жалованья и т.д. Выяснилось, что православие приняли всего четыре человека.

31 января 1740 года епископ Вениамин написал доношение в Синод из девяти пунктов, требуя резолюции “как он должен поступать с теми иноверцами, которые пожелают креститься в православную веру”. Вениамин просил Синод подтвердить, чтобы “новокрещенные” вотяки получали государственное жалованье и имели бы податные льготы, как принявшие православие инородцы Казанской епархии. Вятский епископ подчеркивал, что “различных отяцких деревень многие обыватели крещение святое с охотою принимают”, но их языческие земляки препятствуют им в этом, “чинят обиды и утеснения”. Выход из ситуации Вениамин видел в переселении язычников в другие места, чтобы создать “новокрещенным” вотякам благоприятные условия для укрепления их в вере.

Несколько пунктов в доношении Вениамина посвящены брачным вопросам. Епископа интересовало: венчать ли по христианскому обряду супружеские пары “новокрещенцев”, вступивших в брак в язычестве, разрешить ли мужу-новокрещенцу развод с женою, “в суеверии сочетанною” без ее желания, и т. д. У язычников был широко распространен обычай умыкания. Так, в 1740 году Вениамин доносил Синоду, что у вотяков “по их древнему обыкновению в замужество женский пол берут не по уговору, но по неволе с бранью и хваткой, отчего на их суеверных свадьбах чинятся великие драки”. Принятие инородцами православия с его строгой брачно-семейной моралью должно было цивилизовать и эту сферу их отношений.

30 июня 1740 года Вятский епископ в новом доношении Синоду отмечал, что с момента его приезда немало вотяков крестилось и ныне многие желают принять православие. Но им препятствуют в этом каринские татары, которые, служа у инородцев толмачами, “поставляют вотяков в зависимость от себя, чинят им побои”. Епископ смело обличал власти Вятской провинции, которые не только не содействуют процессу христианизации, но “противодействуют этому, грабят их и делают им всякого рода насилия”. 11 сентября был издан именной указ, которым новокрещенные вотяки, помимо льгот, предоставленных прежними постановлениями крещенным инородцам вообще, освобождались еще от рекрутских наборов. Согласно указу принятие православия инородцами ряда губерний, в том числе Вятской, поощрялось выдачей крестов, полного набора одежды (рубахи, “портов”, кафтана, шапки, рукавиц) и денежных “премий”. Размер их зависел от пола и возраста. Поскольку из Конторы новокрещенных дел епископ Вениамин финансирования не добился, то проявил инициативу: потратил тысячу рублей своих келейных денег и триста рублей из сумм, собранных в качестве разных сборов для отсылки в Коллегию экономии.

Каковы же итоги миссионерской деятельности Вениамина? Его предшественникам удалось приобщить к православной вере только 4 человек. По “именной ведомости новокрещенным”, присланной в Синод в октябре 1741 года, значилось, что в 1739 году в епархии было крещено 28 вотяков (удмуртов), в 1740 году – 153, в 1741 году – 461. И это притом, что “учителных священников” для просвещения инородцев еще “в присылке не бывало”. Возможно цифры преувеличены, но факт активной миссионерской деятельности епископа Вениамина остается налицо.

Вениамин неоднократно посещал места жительства вотяков, а в июне 1741 года лично заложил в селе Елове (150 верст от Хлынова) первую новокрещенскую церковь во имя святой Троицы. Не ослабевало строительство церквей и в русских селах. При Вениамине на колокольне Хлыновского кафедрального собора появился огромный колокол в девятьсот пудов.

27 декабря 1741 года Высочайшим указом Вениамин вызван в Петербург. 17 января 1742 года он выехал из Вятки, чтобы “самоперсонально всеподданническое свое принести поклонение” новой императрице. В Москву прибыл 1 февраля и с обширной свитой присутствовал 25 апреля на коронации Елизаветы Петровны. Поездка обошлась Вятскому архиерейскому дому (с разрешения Синода) в 3500 рублей.

Императрица Елизавета, покровительствовавшая миссионерскому делу, наградила епископа Вениамина редкой наградой – драгоценной панагией.

Со 2 декабря 1742 года - епископ Воронежский и Елецкий (по своему прошению).

23 декабря жители города встретили нового архиерея. Преосвященный Вениамин управлял епархией всего три месяца, и за это короткое время показал себя ревнителем духовного образования. Еще будучи в Москве в ожидании назначения, он имел намерение учредить в Воронеже училища. С этой целью он стал подбирать преподавательские кадры. У Черниговского епископа Амвросия (Дубневича) Вениамин “испросил к себе” учителя Лазаря Богословского и назначил его архимандритом Успенского Дивногорского монастыря. “Под дирекцию” его были поставлены другие, взятые в Воронеж Вениамином, учителя: преподаватель риторики Славяно-греко-латинской академии иеродиакон Каллистрат и философ Киевской академии Никифор Константинович. Контингент этого училища, для которого отводилось подворье Дивногорского монастыря в Острогожске, призваны были составить дети священнослужителей. Внезапно заболевший Вениамин приказал Лазарю прибывших в Воронеж детей осматривать и определять годных к школе. Наиболее пригодных учитель “в школу латинскую и определил”, а других “отсрочил до августа”. В Воронеж прибыл и киевский студент Лукиан Стасевич, знавший Вениамина еще по Коломенской семинарии. Стасевичу предстояло организовать школу в губернском центре.

Намерение архиерея учредить в городе Воронеже духовные учебные заведения подтверждается и архивными материалами. Так, в 1744 году «школьники» Р. Свицеров и Ф. Рубцов показали в “сказках”, что епископ Вениамин привез их из Вятки в Воронеж.

Из других деяний Вениамина известно, что в начале 1743 года он издал указ о том, чтобы на вакантные настоятельские места выбирать братии «первых людей благонравных» и представлять епископу немедленно. Архиерей планировал вместо духовного приказа во главе с приходским попом, в деятельности которого он “усмотрел непорядки”, учредить консисторию в составе двух архимандритов. Он оштрафовал настоятелей трех монастырей за нарушение распоряжения Синода, и вообще, судя по приведенным фактам, представлял собой строгого, опытного и энергичного пастыря.

28 марта 1743 года еп. Вениамин скончался от горячки. Он завещал лучшее платье оставить его преемнику на поминовение души, а посуду, коляски и лошадей (которые были приведены в Воронеж из Хлынова) отдать в архиерейский дом. До погребения, состоявшегося 7 июня в присутствии митрополита Белгородского Антония (Черновского) (+ 1748), на обеды, раздачу духовенству, нищим, заключенным было истрачено 606 рублей. На месте его погребения в Благовещенском соборе был воздвигнут памятник в виде тумбы, весь украшенный надписями. После епископа остались две бриллиантовые панагии (одна «большая» с портретом Елизаветы), меха лисиц, рысей, куниц и барсов.

В Воронежском архиерейском доме долго хранился портрет епископа Вениамина, изображавший рослого человека со смуглым лицом “греческого типа” и приятными чертами. По словам Платона Любарского, он “был архиерей праводушен, чистосердечен, щедр, любящий чистоту, возможное как в доме, так и в церкви благолепие и согласное пение, телом статен, громогласен, гостепримен и хотя сам был мало учен, однако ученых любил”. Архимандрит Димитрий (Самбикин) добавляет, что “он был образованнейшим человеком того времени, он любил просвещение”.

О языковых способностях Вениамина свидетельствовала немалая библиотека – более 80 книг (из них 27 – на русском языке, остальные – на английском, немецком, французском, голландском, итальянском, польском, латыни). Кроме богословской литературы, в библиотеке епископа имелись также словари, атласы, произведения античных авторов (Теренций, Цицерон). Указом Синода от 2 августа 1744 года предписывалось новому епископу Феофилакту книгам “учинить достоверную оценку” и оставить в архиерейском доме для семинарии. Меха были отосланы в Синод, панагии взяты в Кабинет Ее Величества.

Литература

• ГАВО. Ф. 18. Оп. 1. Д. 2. Л. 56, 237.
• Сергий (Петров), архиепископ. История Воронежской епархии от ее учреждения до наших дней (в четырех частях). Ч. II. Воронеж-Минск-Одесса. 1961-1968. Машинопись. С.271-274.
• Архимандрит Димитрий (Самбикин). Преосвященный Вениамин, 6-й епископ Воронежский // Воронежские епархиальные ведомости. 1870. № 12. С. 565-570; № 13. С. 603-614; № 23. С. 1031-1039.
• Болховитинов Е.А. Историческое, географическое и экономическое описание Воронежской губернии. Воронеж, 1800. С. 206-207.
• Воронежский епископ Феофилакт (1743-1757 гг.) // Воронежская старина. Вып. 13. Воронеж, 1914. С. 231-243.
• Епископ Вениамин Сахновский // Воронежские епархиальные ведомости. 1902. № 18. С. 425-448.
• Иерархия Вятской епархии, составленная ректором Вятского духовного училища, протоиереем Герасимом Никитниковым. Вятка, 1863. С. 37-38.
• Из старинных дел по Воронежской епархии // Воронежские епархиальные ведомости. 1871. № 19. С. 796-801; № 20. С. 857-860; № 22. С. 956-961; № 24. С. 1016-1019.
• Комолов Н.А. Воронежские архиереи середины XVIII века // Из истории воронежского края. Воронеж, 1998. Вып. 7. С. 64 -72.
• Он же. Вятский епископ Вениамин (Сахновский) // Религия и церковь в культурно-историческом развитии русского Севера (к 450-летию преподобного Трифона, вятского Чудотворца). Материалы международной научной конференции. Том 1. Киров, 1996. С. 44-47.
• Он же. Просвещенный архипастырь // Воронеж православный. 1997. № 8.
• Луппов П.Н. Христианство у вотяков в первой половине XIX века. Вятка, 1911.
• Мануил (Лемешевский), митрополит. Русские православные иерархи. 982-1892. М., 2002. Т.1. С.248-249.
• Никольский П.В. История Воронежской духовной семинарии. Ч.1. Воронеж, 1898.
• Он же. Монашество на Дону // Воронежская старина. Воронеж, 1908. Вып. 7. С. 59-159.
• Новиков Н.Н. Епископы Пермские и Екатеринбургские: (Хронологическая справка) // Труды Пермской ученой архивной комиссии. Пермь, 1903. Вып. 6. С. 156-158.
• ОДиД. Т. I. Спб., 1868; Т. IV. Спб., 1880; Т. V. Спб., 1897; Т. IX. Спб., 1913; Т. XII. Спб., 1902; Т. XXI. Спб., 1913; Т. XXXIV. СПб., 1912.
• Письмо епископа Вятского Варлаама к преосвященному Воронежскому Феофилакту / Публ. А.Николаева // ВЕВ. 1866. № 18. С. 420-423; 1867. № 2. С. 56-58.
• Православная богословская энциклопедия. Т. III. СПб.,1902; Т. XII. СПб., 1911.
• Псково-Печерский монастырь. Изд. 2-е. Новгород, 1864.
• Рункевич С.Г. Александро-Невская лавра 1713-1913. СПб.,1913.
• Семенова Л.Е. Русско-валашские отношения в конце XVII - начале XVIII в. М., 1969.
• Семилуцкий Спасо-Преображенский монастырь // Воронежские епархиальные ведомости. 1883. № 17. С. 681-712.
• Смиречанский В. Историко-статистический сборник сведений о Псковской епархии. Кн. 2. Остров, 1895.
• Строев П. Списки иерархов и настоятелей монастырей Российской церкви. СПб., 1877.
• Мануил (Лемешевский), митр. Русские православные иерархи периода с 992 по 1892 годы (включительно): Ч. 1-5. Куйбышев, 1971 (машинопись). Ч. 1.

Использованные материалы

• http://www.vob.ru/eparchia/history/ierarxija/07_veniamin/veniamin.htm
• http://www.ortho-rus.ru/cgi-bin/ps_file.cgi?2_2765

[1]  По другим данным, в 1689 году.

[2]  Вопрос о его этнической принадлежности окончательно не решен. Е.А. Болховитинов полагал, что он был сыном сербского священника из города Косова. Эту точку зрения разделял архимандрит Димитрий (Самбикин), она попала на страницы Православной богословской энциклопедии и других изданий. Есть также мнения, что Вениамин был не сербом, а валахом или южноруссом. Наиболее авторитетным, на наш взгляд, является свидетельство С.Г. Рункевича, использовавшего, по всей видимости, показания самого Вениамина. Исследователь писал, что тот происходил “из поповичей Волошской земли города Снятина, родом из Косова”. В Ивано-Франковской области Украины как раз недалеко от Снятина находится город Косов (впервые упоминается в XV веке). Однако вероятнее балканское происхождение рода Сахновских. В 1690 году 60–70 тысяч сербов (в том числе с территории Косово) бежали от преследований турок в австрийские владения. Часть сербов иммигрировала в Валахию. Скорее всего, именно среди них и были Сахновские, осевшие в Снятыне.