 |
| Протоиерей Петр Соловьев. Москва. Тюрьма НКВД. 1937 год. Фотография с сайта fond.ru |
Память 30 сентября, в Соборе Бутовских новомучеников и в Соборе новомучеников и исповедников Российских
Родился в 1871 году в селе Подлесная слобода Зарайского уезда Рязанской губернии в семье псаломщика Введенской церкви Тимофея Соловьева.
Окончил Рязанскую духовную семинарию и женился на Александре, дочери священника Стефана Кедрова, служившего в храме во имя Казанской иконы Божией Матери в селе Карташево [1]. Впоследствии у Петра Тимофеевича и Александры Степановны родилось пятеро детей.
В июле 1896 года Петр Тимофеевич был рукоположен в сан священника ко храму во имя Казанской иконы Божией Матери в селе Астанкино [2]. В этом храме о.Петр прослужил всю свою жизнь, был возведен в сан протоиерея и назначен благочинным округа.
Семья отца Петра была дружная, священник воспитал детей в любви к храму и к сельскому труду, так что все крестьянские работы дети производили вместе с отцом. Сами пахали, косили сено для скотины – до тех пор пока власти не отобрали хозяйство и часть дома. Среди жителей села отец Петр пользовался любовью и авторитетом.
2 сентября 1937 года на основании беседы с председателем колхоза в селе Астанкино сотрудники НКВД составили протокол следующего содержания.
В 1936 году председатель колхоза будто бы пришел в дом к священнику, чтобы просить его подписаться на государственный заём. Священник отказался подписываться и сказал, что он советской власти помогать не будет, так как она преследует священнослужителей и отняла у них все гражданские права. «_Вы вот пришли просить меня подписаться на заём, а где же я деньги возьму, когда нас советская власть ограбила и до сих пор это продолжается? Нам не дают возможности зарабатывать своими трудами, запрещая ходить с молебнами по приходу_».
«В январе 1937 года я шел мимо дома попа, – показал председатель, – и, повстречавшись с ним, сказал: “Пора бы отказаться от богослужения”. Но он на это заявил: “Этого никогда не будет. Я же пастырь Божий; наши деды и прадеды так жили, и мы будем так доживать. А что сейчас время такое тяжелое и смутное, оно, поверь мне, изменится”».
В тот же день был допрошен председатель сельсовета, который заявил, будто бы священник говорил ему: «Советская власть привыкла нас грабить и до сих пор не перестает делать это. Законно или незаконно, а вам все подавай. Нам вы воспрещаете ходить с молебнами по приходу, а мы только на это и живем, между тем, согласно новой конституции, мы вправе это делать. Вы от народа утаиваете, что в новой конституции написано относительно религии».
«В мае 1937 года священник призывал население не считаться с работами в колхозе и ходить в церковь, – показал председатель, – он говорил: “_Вас никто не может принудить работать в колхозе в праздники, и никто не может притеснять вас за ваши религиозные убеждения. Согласно произведенной переписи, государство учло, что верующих пока имеется большинство, и нам нужно проводить в жизнь то, что предоставила нам советская власть в новой конституции, – свободу религии. Нужно больше самим посещать храм Божий и привлекать тех, кто отошел, и в особенности молодежь”. В июле 1937 года при проведении подписки на заём в моем присутствии священник Соловьев сказал: “Мы много помогаем советской власти, а нам от этого нет никаких улучшений. Но чтобы вы больше не приставали, я могу пожертвовать десять рублей. Вы с нас просите на заём, а сами нам по приходу ходить воспрещаете, а я бы вам тогда пожертвовал не десять рублей, а сто_”».
8 сентября 1937 года НКВД выписал ордер на арест о. Петра, но он в это время был в Коломне у зятя о. Сергия Кочурова на именинах внучки Наталии. В доме о. Сергия сотрудники НКВД арестовали о. Петра.
На следствии протоиерей Петр держался мужественно и с большим достоинством, и, как почти всегда бывало в таких случаях, представители безбожных властей, натолкнувшись на непоколебимую веру священника и готовность отстаивать свои убеждения до конца, ограничились всего лишь одним допросом.
10 октября 1937 года тройкой НКВД был приговорен к расстрелу.
Был расстрелян 13 октября 1937 года и погребен в безвестной общей могиле на полигоне Бутово под Москвой.
В 1989 году реабилитирован по 1937 году репрессий.
Причислен к лику святых новомучеников и исповедников Российских Архиерейским Собором Русской Православной Церкви в августе 2000 для общецерковного почитания.
Литература
- Мартиролог расстрелянных и захороненных на полигоне НКВД "Объект Бутово" 08.08.1937-19.10.1938. М.:"Зачатьевский монастырь", 1997. С.325.
- Дамаскин (Орловский),игум. Мученики, исповедники и подвижники благочестия Русской Православной Церкви XX столетия. Кн. 6. Тверь, 2002.
- Дамаскин (Орловский),игум. Жития новомучеников и исповедников Российских XX века Московской епархии. Сентябрь-Октябрь.Тверь:"Булат", 2003. С.75-79.
Использованные материалы
- Дамаскин (Орловский), игум. Жития новомучеников и исповедников Российских ХХ века Московской епархии. Тверь, 2003 год, стр. 75-79.
- БД ПСТГУ "Новомученики и Исповедники Русской Православной Церкви XX века"
[1] Иногда упоминается как Карташово.
[2] Бывшее Карташево.