 |
| Схиархим. Амвросий (Иванов) |
Амвросий (Иванов) (
1879 -
1978),
схиархимандрит.
В миру Иванов Василий Федорович, родился 1 января 1879 года в с. Копыл Борисоглебского уезда Тамбовской губернии в семье отставного солдата Федора Никандровича, родители были глубоко верующими христианами. Кроме него у родителей были еще три дочери, но они умерли в младенчестве. В 9 лет лишился отца, жил с матерью на попечении дяди, брата отца.
Дядя был пьяница и водка довела его до болезни, когда он становился буйным. Часто мне и матери моей приходилось терпеть всяких неприятностей. Вот однажды мне мать и говорит: “Долго ли, сынок, мы будем так жить и терпеть - надо что-то предпринимать”. И вот мы договорились, что мать уйдет в Таволоанский монастырь, где проживает уже ее сестра, а я уйду к дяде, брату матери, который проживает в Калужской Оптиной Пустыни. Вскоре я написал дяде письмо с просьбой узнать о приеме в монастырь и получил от него ответ, что настоятель Оптиной пустыни не против принять нас вместе с моим товарищем Яковом Никитичем Прониным.
[1]
В 1897 г. поступил в Оптину пустынь, где нес послушания на клиросе и в братской кухне, с 1898 г. служил регентом в больничном храме.
Когда мне и моему товарищу Якову было по 22 года нас позвали явиться к призыву в солдаты. Это было в 1902 году, и меня, как единственного сына у матери в солдаты не взяли, а Якова взяли.
В 1904 г. по благословению еп. Калужского Вениамина (Муратовского) в ответ на ходатайство настоятеля Пафнутиева Боровского монастыря перешел в эту обитель на должность регента для улучшения церковного пения. Преподавал церковное пение в церковноприходской школе.
11 марта 1911 г. еп. Калужским Александром (Головиным) был пострижен в монашество с именем Амвросий, честь святого Амвросия Медиоланского.
1 мая 1912 года рукоположен в сан иеродиакона, а
1 мая 1913 года в сан иеромонаха.
Преподавал церковное пение в монастырской школе псаломщиков. В 1917 г. награжден благодарственной грамотой.
Осенью 1918 г. 2 месяца работал в тыловом ополчении, после чего тяжело заболел и по слабости здоровья был уволен; в 1919-1920 гг. служил на приходе в Воронежской епархии.
В 1921 г. вернулся в Пафнутьев-Боровский монастырь. В 1922 г. награжден наперсным крестом.
В 1923 г. после закрытия обители отправлен в с. Иклинское Боровского района.
В 1924 году мать моя приехала ко мне на жительство в с. Иклинское. Здесь часто ходила в храм Божий, в котором я тогда служил, а дома занималась хозяйством и отчасти вязанием чулок и лет 12 пекла для храма просфоры и любила помогать бедным.
В 1930 г. арестован и сослан в Семипалатинск на поселение, работал кочегаром и псаломщиком в действующем храме.
10-го августа 1930 года заявились ко мне из Калуги 2 человека с понятыми сделать обыск, будто бы я имею оружие. Я ответил им, что никакого оружия нет у меня, но при обыске нашли 7 рублей 50 копеек мелкими деньгами. На мое оправдание, что я вчера хоронил усопшего и это мне надавали на панихидах, не обратили внимания, а еще у моей прислуги нашли, принадлежащие ей мелочи 30 рублей. Все эти деньги приписали мне и через 2 дня нас позвали в г.Боровск, заперли в сарай, где оказалось человек 20 всякого звания и профессии, священники, учителя растратчики, спекулянты и воры. На утро повезли нас в Калугу, где стали опрашивать кто мы и за что взяты. Особенно обратил внимание псаломщик, который ответил, что он за “Господи помилуй”. - “Ну это вина небольшая,” - ответили, а как я узнал после от него, что он был в ссылке 10 лет. После опроса всех нас отправили в тюрьму, где мы сидели 2 недели, а потом позвали в контору и там объявили, кто куда будет отправлен. Я попал в список отправления в г. Семипалатинск (Казахстан). Этапом побывали в Тульской тюрьме, а потом в Томске и здесь из нас 300 человек назначили в Нарым и было меня записали туда. Этим я очень огорчился, что разлучаюсь со своим этапом, на горькую долю мою Бог послал мне доброго советчика: один священник спросил меня почему я не пошел со своими в Семипалатинск? Я ответил, что меня вчера записали в Нарым.”- Там тебя комары заедят и вода там желтая - иди, иди пока твои товарищи еще не уехали, тебе ничего не будет раз ты назначен в Семипалатинск. Если будут тебя спрашивать, то покажи свое назначение.” И правда, как он говорил, так все и свершилось.
В Семипалатинске сидели мы в тюрьме 5 дней. С нами были 2 бая, это по нашему помещики, богатые киргизы. Им очень много передавали мяса - баранины. Они с нами делились, а мы за них пол мыли. Да, тюрьма, тюрьма и этапы, кто не был, дай Боже, тому не быть. А кто был, тому до смерти не забыть всех пережитых лишений и обид. Когда же мы в Семипалатинске вышли из тюрьмы, то нам сказали, что вы теперь вольные граждане - ищите себе квартиру и работу, а через декаду приходите к нам на проверку. И вот, после ночи, проведенной в доме крестьянина, мы нашли квартиру, но такую, что и на печь там снегу надуло - холодно и грязно. Скоро нашли другую на 5 человек - дрова наши и по 5 рублей платы в месяц с человека. Теперь пошли работы искать.
Я нашел себе печи топить в ФЗУ, но вскоре мне начальник сказал, что он не знал, что я священник, поэтому мне там работать было нельзя и приходите завтра за расчетом. И этот добрый человек не обидел меня, а даже простил мне, что я у них забрал и питался и денег мне дал 17 рублей и хорошую справку. Куда теперь было мне идти? По привычке к храму Божию пошел я в служащий здесь храм к вечерне, а там меня батюшка [о. Алексей Мерцалов] спросил, кто я и, что нет ли из ссыльных кого, чтобы мог быть псаломщиком здесь. Я ему ответил, что вот я мог бы быть псаломщиком здесь и регентом архиерейского хора. ”- Вот и хорошо, оставайся и служи у нас, я буду давать тебе 3-ю часть как псаломщику, а староста будет тебе платить как регенту.” Я отвечаю, что можно ли это ссыльному, а батюшка сказал, что он тоже ссыльный и, что спросим вместе разрешения у начальства. В ГПУ нам сказали, что хорошо, служите, только про советскую власть ничего не говорите. Итак, весь свой срок я прослужил в храме Божием и сам был доволен и мною были довольны. Нашлась квартира у одной певчей, и все как возможно хорошо... Когда кончился мне срок ссылки 3 года, то освободившимся нам объявили, чтобы мы приходили за получением паспортов.
В 1933 г. вернулся в Иклинское.
С 1940 г., после закрытия храма, работал в колхозе.
1940-1941 г.г. службы в Иклинской церкви из-за непосильного налога не было и сначала я жил, как говорят, старым жиром, а потом вынужден был идти работать в колхоз, дабы не умереть с голоду.
22-го октября [1941] немцы заняли Иклинск и простояли в Иклинске 2 месяца и 5 дней. 25 декабря (нов. стиля) наши бойцы выгнали немцев из Иклинска в 2 часа ночи... В результате [во время боя] сгорел наш дом от зажигательной бомбы. В 20 минут сгорело все наше имущество и даже корова на дворе сгорела и весь хлеб, который я заработал в колхозе. Церковь Иклинская до прихода немцев была в полном порядке, но во время боя храм был разрушен, колокольня до карниза была сбита и упала. Остались одни стены храма, да пол, а все остальное сгорело, так что без капитального ремонта Церковь стала не пригодна для богослужения.
Еще раньше с 1940 г. в свободное от колхозных работ время, а главное в праздничные дни, я ходил молиться в соседний Храм Спас Преображенья и помогал по службе батюшке о. Владимиру Замятину.
В 1942 году в январе протоиерей Владимир тяжело заболел и мне, по просьбе его и прихожан, пришлось за него послужить. Раза три я его причащал Св. Христовых Тайн и 25 февраля о. Владимир скончался, мы с о. Михаилом Смирновым, священником. Передольского прихода, соборне его похоронили близ церкви Спас Преображенья. Прихожане меня, как свободного, стали просить остаться у них служить священником. Чтобы получить назначение, я и прихожане подали просьбу Его блаженству Блаженнейшему Сергию Патриарху Московскому и вся Руси и немедленно было прислано назначение служителем культа в селе Спас Преображенья, иначе называемое село Спас-прогнаний Угодско-Заводского района Калужской области.
С 1942 г. служил в Спасо-Преображенском храме с. Спас-Прогнанье Жуковского района Калужской области, неподалеку от Боровского монастыря, "моя мать приехала на жительство со мной".
14 апреля 1943 года скончалась Наталья Семеновна, мама о. Амвросия.
В 1948 г. возведен в сан игумена, в 1955-м награжден палицей.
В 1962 г. возведен в сан архимандрита.
Приняв подвиг старчества, стал продолжателем оптинской традиции, совершил большое число тайных постригов в монашество, образовал в с. Софьинка Калужской области тайный женский монастырь.
В 1968 г. принял постриг в схиму.
В 1970 году, по допущению Божию и меня сильно напугали воры. В 2 часа ночи Троицкой родительской субботы, воры выставили окно и один залез в дом, прошел в сени и отворил все двери, и я в это время, Бог дал, проснулся и ничего не подозревая, встал и пошел, а жулик - мне навстречу и кричит “руки вверх” и светит мне в лицо фонарем и говорит: “Давай денег 1000 рублей”. Я очень испугался, но ответил, что денег нет - они в сберкассе. В это время проснулась моя прислуга и вышла из своей комнаты. Жулик, увидев ее, говорит: “А и ты здесь, сейчас буду стрелять”. Она же бросилась на печку, а он за ней кинулся, но не поймал. Я же, опомнившись, убежал в другую половину дома, где ночевали женщины, которые пришли помянуть в родительскую усопших. Воры, услышав крик всех нас, убежали, ничего не взявши, но мы очень испугались.
В 1971 году 12 ноября было другое нападение на наш дом хулиганов, которые только побили в доме все стекла и ушли, а мы ночевали в сенях при 8-ми градусном морозе и живы остались.
В 1976 г. вышел за штат, продолжал управлять хором Спасо-Преображенского храма.
Последние годы, когда отец Амвросий не мог ходить, его каждый воскресный и праздничный день привозили в храм, где он управлял хором и назидал своих духовных чад.
Скончался 15 октября 1978 года в с. Спас-Прогнанье. Погребен в склепе Благовещенского придела Спасо-Преображенского храма.
На приходе отец Амвросий во всем следовал духовным обычаям и традициям Оптиной пустыни и Пафнутиева Боровского монастыря. В пастырском руководстве пасомых он держался умеренных взглядов: не благословлял на чрезмерные духовные подвиги, но вместе с тем обличал нерадивых, после каждой исповеди напоминал о необходимости совершенствовать свою духовную жизнь. Старец был очень прост в личной жизни и в общении с людьми и отличался поистине детской незлобивостью и доверчивостью. Двери его дома были открыты для всех. Многих влекли к старцу его доброта и духовная мудрость, все знали, что он, несмотря на преклонные лета и болезнь, выслушает каждого и даст добрый пастырский совет.
До последних дней отец Амвросий сохранял светлый ум, тонкий слух и хорошую память. Он был большим знатоком церковного пения, прививал прихожанам любовь к древним церковным распевам, радовался удачным новым композициям. Посещавшим его он нередко что-нибудь проигрывал на фисгармонии, тихо припевая при этом, отмечая особо удачные места. Будучи 95-летним старцем, он посетил Троице-Сергиеву Лавру, чтобы послушать в исполнении лаврского хора оптинские подобны. За неделю до кончины он просил, чтобы его навестили его ученики, бывшие певчие Пафнутиева Боровского монастыря, и исполнили любимые им духовные произведения. Старец сам управлял их пением.
Литература
- Некролог // ЖМП. 1979. № 8. С. 42;
- Затомская О. К. Свет Оптиной: Жизнеописание подвижника ХХ века Калужского старца Амвросия (Иванова Василия Федоровича). Спас-Прогнань, 1998.
Использованные материалы
- Статья "Амвросий Калужский" Православной энциклопедии
- "Автобиография схиархимандрита Амвросия, им самим в разное время писанная"
[1] Здесь и далее цитируется автобиография о. Амвросия, если не указано обратного.