ДЕЦИЙ - Древо

Портрет Траяна Деция. Мрамор. Ок. 250 г. Рим, Капитолийские музеи, Новый дворец, Зал императоров.

Деций Траян (Гай Мессий Квинт Траян Деций) (лат. Gaius Messius Quintus Trajanus Decius) (ок. 200-251), римский император (249—251 гг.). Вошел в историю прежде всего как организатор первого систематического гонения на христиан.

Родился около 200 г. [1] в поселении Будалия, возле Сирмия, недалеко от Данувия. По-видимому, он происходил из местной знатной семьи, имевшей родственные связи в Италии и располагавшей огромными земельными владениями; его жена Геренния Купрессения Этрусцилла была из древнего этрусского рода. Деций оказался одним из немногих выходцев данувийских земель, которые становились сенаторами и добивались назначения на пост консула. Очевидно, он был наместником Ближней Испании (в летописях указывается имя Квинт Деций Валерин) и Нижней Мезии (упоминается Гай Мессий Квинт Деций Валериан). В 248 г., когда Филипп I оказался в окружении узурпаторов и был готов отречься от трона, Деций — в то время префект претория — отговорил его под тем предлогом, что неумелые в административных вопросах претенденты скоро погибнут сами, и дальнейшие события подтвердили его правоту. Впоследствии он получил особые командирские полномочия в Мезии и Паннонии, разгромил вторгшихся на территорию Империи готов и восстановил дисциплину в своих войсках. Многие историки идеализировали его во всех отношениях. Так, Зосима заявлял, что Деций предостерегал (но безуспешно) императора о возможности появления у солдат желания отречься от клятвы Филиппу и заключить союз с самим Децием. Именно так и случилось в июле 249 г. Тогда, по сообщению Зосимы, Деций вновь написал Филиппу, обещая по возвращении в Рим сложить с себя императорские знаки отличия, которые в создавшейся ситуации ему пришлось принять от солдат. Но “узурпатор поневоле” — тема слишком романтичная, чтобы быть реальной, и нет серьезных причин приписывать Децию отказ от трона из неких высоких соображений. После полной победы над превосходящими силами Филиппа в сражении под Вероной, приведшей к гибели императора и его сына, Деций вернулся в Рим, и в начале октября сенат утвердил его право на трон и оказал ему прочие почести, в число которых входило присвоение имени Траян: оно постоянно появлялось на монетах [2]. Сенат, по-видимому, надеялся на хорошие отношения с новым императором, коль скоро он избрал Траяна образцом для себя. Ко всему прочему, Траян прославился как завоеватель, и Деций, помнивший об этом его качестве, не замедлил выпустить монеты не только в честь родных данувийских провинций [3], где он начал свою карьеру, но и в честь данувийских армий, составлявших в то время ядро военной мощи Империи [4].

Реформы

Первый год своего правления он посвятил различным преобразованиям как внутри страны, так и вне ее. Особое внимание император уделял тому, чтобы сплотить духовные силы языческой религии ради поддержки своей власти, основанной лишь на военной силе. Для этого он присвоил себе титул “восстановителя культов”, как гласит недавно обнаруженная надпись. Однако, вследствие явного снижения интереса к политеизму или, во всяком случае, изменения отношения к нему, опираться в восстановленном культе пришлось не столько на олимпийских богов, сколько на divi — обожествленных правителей Рима прежних времен. Монеты с изображениями того или иного правителя чеканились на протяжении всего существования Империи. Но лишь изредка власти, в стремлении с большим, чем обычно, усердием заглянуть в прошлое, выпускали одновременно монеты в честь целого ряда обожествленных властителей. Наиболее впечатляющая из подобных серий “памятных” монет — как по исполнению, так и с точки зрения создания денежных запасов — может быть отнесена ко времени правления Траяна Деция. Монеты, изготовленные из низкопробного серебра, приписывают римскому монетному двору, тогда как похожие местные бронзовые монеты чеканились во фракийском городе Филиппополе. Деций, который принадлежит к череде солдатских приданувийских императоров, верил в то, что он стремится к сохранению Roma Aeterna (Вечного Рима), и этот нумизматический ряд обожествленных правителей прежних лет показывает, каким образом он пытался сплотить ряды на основе патриотической традиции во время глубочайшего внешнего и внутреннего кризиса.

Преследование христиан

Тот же мотив лежал в основе наиболее известной черты его правления: неуклонное преследование христиан. Хотя их община оставалась сравнительно малочисленной, ее прочное и замкнутое административное устройство казалось вызовом теснимым со всех сторон римским властям. В результате Деций, отказавшись от политики терпимости Филиппа, с большей, чем у его предшественников, решимостью принялся избавляться от руководителей Церкви. По слухам, после казни папы Фабиана он произнес: “Я скорее потерплю известие о соперничающем претенденте на престол, чем об еще одном епископе в Риме”. Ему казалось, что во времена бед и несчастий, когда полностью терялась уверенность в чем-то определенном, христианские руководители своим примером побуждают остальных его подданных отказаться от почитания языческих богов — этой основы государства и его благосостояния.

Он не требовал от христиан отказа от веры, а лишь настаивал на их участии в общественных обрядах. Христианин должен был хотя бы один раз исполнить религиозный обряд, после чего местная “Жертвенная комиссия” (каковые были созданы по всей Империи) выдавала ему свидетельство о жертвоприношении (экземпляры таких свидетельств были обнаружены в Египте). Так как церемония включала языческий обряд, христиане отказывались от нее и автоматически становились государственными преступниками, подлежащими смерти.

Поскольку церковная деятельность сосредоточивалась преимущественно в городах, она была весьма чувствительна к полицейскому давлению, поэтому многие верующие тут же пали духом и согласились выполнить требуемое. Другим же удалось этого избежать, поскольку не все члены комиссий были настолько честны, чтобы не брать взяток. Однако значительная часть христиан решительно отказались подчиниться, были подвергнуты жестоким истязаниям, а затем казнены.

Война с готами и кончина императора

Монеты с изображением императора Деция

Тем временем власть Деция подверглась еще одной внешней опасности, когда необычайно большое число готов под предводительством талантливого правителя Книвы перешло Данувий, причем готы действовали в сговоре с карпами, которые одновременно вторглись в Дакию. Перейдя скованную льдом реку, готы разделились на две армии. Одна дошла до Фракии и осадила в Филиппополе ее наместника, Тита Юлия Приска, а сам Книва двинулся к востоку на Новы. Требониан Галл, наместник Верхней и Нижней Мезии, вынудил его отступить; тогда Книва повернул в глубь страны и осадил Никополь-на-Истре, где укрылось большое число беженцев.

Деций решил, что пришло время лично возглавить большой имперский поход и отбросить захватчиков. Однако сначала он привел в порядок дела в Риме, где назначил сенатора Публия Лициния Валериана (будущего императора) на специально созданный пост ответственного за центральное управление (пока шла война, ему пришлось подавить выступление претендента на престол Валента Лициниана; кроме этого в Галлии и на Востоке происходили и другие восстания). При этом Деций явно собирался основать новую императорскую династию. Его жену, Гереннию Этрусциллу, возвели в ранг Августы, а в начале лета 250 г. его сын, Геренний Этруск, стал Цезарем и Предводителем Молодежи.

Хотя Геренний еще не вышел из подросткового возраста, его тут же послали с передовой армией в Мезию. Сам Деций вскоре выступил в том же направлении и успешно освободил от осады Никополь-на-Истре, Книва отступил, понеся большие потери. Кроме того, император освободил от карпов Дакию, за что его нарекли ее освободителем и званием “Дакский”. Однако, преследуя по пятам Книву, он потерпел серьезную неудачу у Берои Августы Траяны, что вынудило Тита Юлия Приска, который был все еще заперт в Филиппополе собственными мятежными войсками, в порыве отчаяния объявить себя императором и перейти на сторону осаждавших город готов. Но это предательство не спасло город от захвата и жестокого разрушения, а о Тите Приске нам больше ничего не известно.

Траян Деций, будучи не в силах помешать готам опустошать Фракию, поспешил с остатками армии в Эск, где находились свежие войска Требониана Галла; затем две армии расположились на Данувии, подготовив ловушку для захватчиков на их обратном пути. По всей видимости, в следующем году Деций вступил с ними в бой где-то к северу от Балканских гор, так как на монетах он и его сын Геренний Этруск празднуют “победу над германцами”. Как раз во время этого относительного успеха Геренния объявили Августом и соправителем отца, а оставшемуся в Риме младшему сыну Деция, Гостилиану, присвоили титул Цезаря. Но решающая битва произошла, когда Книва на своем обратном пути достиг города Абритта в Малой Скифии (Добрудже). Примерно в июне 251 г. он встретился там с основными силами Деция.

Деций собрал свои рассеявшиеся войска и восстановив заново боевой дух отрезал готам все пути к отступлению. Ослабленное и обремененное обозом войско готов с радостью откупилось бы ценой всех ценностей от боя, но Деций нехотел об этом слышать настаивая либо на битве, либо на сдаче безо всяких условий. Готы решились на бой. В первом же натиске, стрелой в лицо был убит сын Деция, Геррений Этруск. Легионы готовы были дрогнуть, но Деций призвал их к дальнейшему бою, воскликнув «гибель одного война не играет для республики большой роли!» и битва продолжилась. Первые две линии готов были уже уничтожены, когда легионы во главе с самим Императором наткнулись при преследовании на спрятанную в засаде третью линию прикрытую болотами. В этой крайне неудобной для легионеров местности, после кровавой и долгой сечи погиб или утонул сам император на пятидесятом году своей жизни и лучшие из солдат. Так как в скорости после этого в Риме скончался от чумы, опустошавшей тогда окресности города, и младший сын Деция Гостилиан, власть осталась в руках некого Требониана Галла, который подозревался в предательстве Деция во время битвы с готами, за то что не ввел с другого фланга вовремя свои войска на помощь.

Впервые римский император погиб в битве с внешним врагом. Но почитатели Деция видели причину не в его собственных неудачах, а в предательстве со стороны его военачальника и преемника Требониана Галла; причем судьба Деция воскресила в памяти панегиристов деяния двух воинов, носивших то же имя, которые в легендарную эпоху принесли себя в жертву ради Римской республики. Эта утешительная интерпретация случившейся катастрофы в сочетании с идеализированной точкой зрения на обстоятельства восхождения Деция на престол побудила Эдварда Гиббона поставить его и его сына “как в жизни, так и в смерти в ряд ярчайших примеров античной добродетели”. Деций не заслуживает подобной похвалы. И все-таки трудно точно оценить его способности. Патриотическая религиозная политика проводилась им с железной твердостью, что отражается в его изображениях на монетах; в то же время его мраморный бюст, который также дошел до наших дней, известен главным образом беспокойным (и странно асимметричным) взглядом. В целом он был, несомненно, толковым, но недостаточно компетентным политиком, хотя мало кто мог претендовать на это в эпоху, когда Империю один за другим потрясали катаклизмы.