 |
| Схиархимандрит Михаил (Балаев) в алтаре Трапезного храма на Пасху |
В миру Виктор Федорович Балаев, родился 7 сентября 1924 года в деревне Богородское Загорского района Московской области (ныне пригород Сергиева Посада), в семье крестьян. Окончил семилетнюю школу, а затем Богородскую профессиональную школу резьбы по дереву, получив профессию художника-скульптора.
В 1942 году был призван на фронт в возрасте 18 лет. Вначале был направлен в 4-й запасной железнодорожный полк, затем - в 75-й отдельный восстановительный железнодорожный батальон. В марте 1943 года в составе одной из стрелковых частей 33-й армии участвовал в боях за освобождение Вязьмы.
Об одном из боев Виктор дал себе обещание уйти в монастырь, если останется жив.
11 мая 1944 года сержант Виктор Балаев выбыл из военно-пересыльного пункта 202-го стрелкового полка в 19-ю гвардейскую стрелковую дивизию. 25 июля 1944 года был тяжело ранен, пробыл в госпитале до января 1945 года. По результатам лечения мог быть демобилизован, но вернулся на фронт - был направлен в Челябинск в 7-й учебный танковый полк, входивший в состав 7-й учебной танковой бригады Уральского военного округа. Вероятно, там проходил обучение для прохождения войны уже на танке, так как после тяжелого ранения сильно хромал.
В 1947 году демобилизовался в звании старшего сержанта.
Вернувшись после службы в армии на родину в 1947 году, Виктор проработал два года художником-инструктором в профтехшколе деревни Богородское. Он был включен в товарищество Союза художников, а потом и в областной Союз художников.
12 июня 1959 года он был принят послушником в Троице-Сергиеву лавру.
19 августа 1960 года был пострижен в монашество наместником Лавры архимандритом Пименом (Извековым) с наречением имени в честь святителя Иоасафа Белгородского.
В монастыре отец Иоасаф нес послушания в братской трапезной, на проходной, пономаря и дежурного Троицкого собора.
29 августа 1961 года был рукоположен во иеродиакона епископом Николаем (Кутеповым).
 |
| Иером. Иоасаф (Балаев) |
4 апреля 1974 года о. Иоасаф был возведен в сан игумена.
Последующие годы стали для отца Иоасафа временем тяжелых испытаний. Помимо постоянных притеснений от властей, начались проблемы со здоровьем - тяжелая бронхиальная астма, затем злокачественное заболевание кишечника. В 1996 году старец перенес тяжелую операцию в больнице 119 ФМБА. Можно сказать, что с появлением там батюшки как одного из первых лаврских пациентов началось духовное окормление клиники Лаврой. Со временем сотрудничество укрепилось, и сейчас больница является медицинским центром, в котором лечится лаврская братия. Врачи, удивляясь терпению и смирению старца, отмечали, что батюшка исполнял все назначения и просил врачей, чтобы к нему относились как к обычному пациенту. При этом он говорил: «Врачи и лекарства — от Бога. Они делают свое дело, а ты делай свое — молись!».
В 1988 году он был освобожден от послушания в Переделкине и возвращен в Троице-Сергиеву лавру.
В октябре 1988 года был пострижен в великую схиму наместником Лавры архимандритом Алексием (Кутеповым) с наречением имени в честь Архистратига Божия Михаила.
Перед постригом к отцу Иоасафу, который к тому времени уже две недели как не мог есть, пришел отец Алексий и спросил: «Ну что, созрел для схимы?» А тот ответил, как ребенок: «Неа!» И после ухода отца наместника, обратившись к преподобному Сергию, чья икона висела напротив, по-детски сказал: «Тебе-то хорошо, ты уже на Небесах, а мне каково тут в схиме будет? Я пока не готов». Прошло еще четыре дня. Батюшка уже не мог даже пить. И в какой-то момент вдруг тихо произнес: «Зовите отца наместника». Вместе с отцом Алексием к батюшке пришли около двадцати человек братии, и состоялся постриг отца Иоасафа в великую схиму. После пострига отец Михаил пошел на поправку. С тех пор он не покидал Лавру.
Отец Михаил был воплощением любви, радости и детской непосредственности. Он мог взять кочерыжку капусты и, демонстрируя ее келейнику, весело восклицать: «Смотри, это же дельфинчик!» Или попросить принести ему с улицы охапку листьев и восхищаться, какую красоту создал Бог.
Однажды отца Михаила спросили: «А Вы когда-нибудь любили?» И он ответил: «Да, очень! У меня была младшая сестричка Манечка. Когда утром мы с ней шли пасти гусей — босиком по острой осоке — я полз перед ней и стелил эту траву, чтобы она ножки не порезала».
Последние годы перед кончиной, страдая от тяжелых болезней и старческих немощей, схиархимандрит Михаил провел в своей келье. Покидал ее старец лишь пару раз в год, когда братия отвозили его на колясочке на общее братское соборование Великим постом и на Пасху в храм. При этом он неизменно пребывал в бодром состоянии духа, шутил над своими немощами, всегда откликался на просьбы дать короткие наставления, особенно если человек искал решение о выборе дальнейшего жизненного пути и думал о принятии монашеского пострига.
К рекомендациям врачей батюшка относился очень ответственно, старался тщательно исполнять все предписания и вовремя принимать лекарства. Можно сказать, что отец Михаил любил лечиться и любил врачей. Часто повторял, что врач - это лучшая профессия на земле. Батюшка всегда старался оказать медикам внимание, преподнести в дар духовную литературу или полученные от духовных чад угощения.
Последние годы он пребывал в сильной телесной немощи. Даже веки на глазах он не мог сам поднять - пальцы на руках не сгибались. И чтобы увидеть пришедшего, он приподнимал веки той частью руки, которая могла двигаться…
 |
| Могилка отца Михаила (Балаева) на лаврском братском кладбище в Деулино |
Из высказываний батюшки:
– Монахом становится человек не при постриге монашеском, а еще в миру — когда сердце загорается любовью ко Христу.
– Никто не знает самых великих молитвенников. Может быть, какая-нибудь «заболотная бабушка» вымаливает весь мир.
– Многие молятся самой жизнью.
– Не нужно брать на себя подвиги сверх силы. Нельзя «перетягивать», но нужно иметь для души отдых: любоваться природой, ходить на святой источник.
– Все следует делать в меру. Нужно жить проще. Можно есть во славу Божию. Можно спать во славу Божию. У каждого своя мера, чтобы высыпаться.
– Поститься сугубо можно, однако пост не должен быть угрюмым, с усилием и раздражением. А если чувствуешь от умеренного поста радость и облегчение — тогда можно.
– Не следует ничего делать через силу, с давлением. Для молитвы очень опасно брать на себя сверх меры, так как за этим следует срыв и уныние.
– Нужно опасаться формального отношения к молитве. Нельзя молиться без внимания, только для счета — «горох перебирать».
– Умереть на послушании — это особая милость Божия, а вот искалечить себя излишним рвением и стать ни на что дальше не способным — это большой грех.
– Самое страшное — это «зажать» свою душу в тиски. Вот начнет монах или мирской человек подвизаться — и так себя смиряет, так понуждает, что перетянет все туго-туго, и душе не дает вздохнуть — ни радости, ни живой молитвы нет. От того в уныние потом впадает или в прелесть.
– Надо давать душе радоваться и «скакать, играя», как Царь Давид радовался о Господе. Разве можно о Нем не радоваться?! Это и будет настоящая молитва!
– Обязательно нужно приумножить тот талант, который дал Господь: кому петь — петь, кому учить — учить, кому рисовать — рисовать. Господь потом строго спросит.
– Никого не осуждай! Засунь нос себе под мышку — и там себя нюхай.
– На слезах всегда вырастают цветочки.
– Уныние — это грех. Веселитесь всегда — это самое правильное устроение. Веселитесь духовно: и правило можно радостно петь — это молитва.
– Очень полезно делать выписки из книг святых отцов — те места, которые особенно запали в сердце. После перечитаешь — и сердце снова согреется от них. Это тоже молитва.
– Нельзя, чтобы Господь был у тебя слугой.
– Правды на земле нет. Правда — на Небе. Но у нас на земле есть кусочек Неба — это Святая Церковь.
– Очень хорошо, когда что-то получается, а что-то нет. И смиришься, и потрудишься, и помолишься.
Самым частым и запоминающимся наставлением старца были слова, которые он обычно говорил на прощание: «Прыгай веселее».
Использованные материалы
- Иером. Пафнутий (Фокин). "Многие молятся самой жизнью. 100-летие лаврского схиархимандрита Михаила (Балаева)"