Сектоведение это область знаний, отображающая всю совокупность реакций общества на феномен нетрадиционной религиозности [1].
Таким образом, сектоведение не может во всех своих проявлениях претендовать на научность. Для обозначения области сектоведения, отображающей всю совокупность научных знаний о феномене сектантства некоторые авторы используют термин сектология, который понимают как область междисциплинарных исследований, в рамках которой сектантство изучается инструментарием различных академических дисциплин: социологии, религиоведения, политологии, истории, психологии и т. д. [2]
Различают прикладное и практическое сектоведение.
Прикладное сектоведение - область сектологии, ориентированная на профессионалов в той или иной сфере. Например, сектологией можно заниматься в приложении к сфере религиоведения. Несколько в ином ракурсе, с несколько иной проблематикой сектология будет приложима к сфере социологии. И так далее.
Практическое сектоведение это область сектоведения, ориентированная на потребности населения: широкой аудитории не профессионалов, которым сектоведческие знания могут быть нужны для решения практических жизненных задач.
Прикладное и практическое сектоведение ориентированы на практику. Однако прикладное сектоведение направлено на обучение профессионалов, а практическое на обучение людей, для которых сектоведение не является профессиональной сферой деятельности.
Началом истории академического сектоведения, или сектологии, можно считать выход в свет в 1905 году работы немецкого социолога Макса Вебера "Протестантская этика и дух капитализма", в которой он фактически отличает два идеальных дихотомичных типа религиозности: церкви и секты. Более чёткое терминологическое различение этих социологических типов он дал в 1906 году в созвучной статье "Протестантские секты и дух капитализма".
Школы сектоведения
Британский социолог религии Айлин (Эйлин) Вартан Баркер (англ. Eileen Vartan Barke) в зависимости от целей и задач исследователей выделила пять основных подходов к мониторингу нетрадиционной религиозности:
- Группы по повышению осведомленности о культах (англ. cult-awareness groups; сокращ. CAGs).
- Группы по борьбе с культами (англ. counter-cult groups; сокращ. CCGs).
- Ориентированные на исследование группы (англ. research-orientated groups; сокращ. ROGs).
- Группы по правам человека (англ. human-rights groups; сокращ. HRGs).
- Группы по защите культов (англ. cult-defender groups; сокращ. CCGs) [3]
Председатель Синодального центра сектоведения имени преподобного Иосифа Волоцкого Белорусской Православной Церкви, заведующий кафедрой апологетики Минской духовной академии Владимир Александрович Мартинович на основе переработанной типологии Айлин Баркер выделил пять основных школ сектоведения [4]:
1. Противокультовая (от англ. counter-cult), или конфессиональная, школа сектоведения
Занимается критикой учения, религиозных практик и деятельности НРД с позиций вероучения традиционных религий мира либо с точки зрения какой-либо идеологии. Основной метод данной школы критика культов с позиций собственного вероучения или идеологии (например, идеологии конкретной политической партии).
2. Антикультовая школа (от англ. anti-cult), сектоведения
Ставит главной своей задачей борьбу с сектами и нивелирование их влияния на окружающее общество. Основным способом борьбы является создание отрицательного имиджа новых религиозных движений в обществе посредством выявления негативной информации об их методах и формах работы со своими последователями, раскрытия материалов, так или иначе их компрометирующих. В качестве одного из основных источников информации о сектах выступают ретроспективные свидетельствования бывших членов сект и людей, пострадавших от их деятельности.
3. Академическая школа сектоведения
Занимается научным изучением деятельности новых религиозных движений и дистанцируется при этом от любых оценочных заключений как негативных, так и позитивных по поводу сект и культов. Здесь основной интерес представляют механизмы, структуры и принципы устройства и функционирования сект и культов, вход и выход из них, вопросы членства в новых религиозных движениях, их история развития, формы работы с последователями, вероучение, место и роль в окружающем обществе и т. д. Глубокое понимание феномена нетрадиционной религиозности является в этой школе главной целью, а общенаучная методология — основным средством.
4. Правозащитная школа сектоведения
Ставит своей главной задачей защиту прав и свобод индивида на исповедание любого вероучения мира. Представители этой школы не занимаются изучением НРД. Их не интересуют ни возможные положительные, ни откровенно отрицательные аспекты деятельности различных сект и культов. Правозащитная школа абсолютизирует право человека на свободу вероисповедания даже в тех случаях, когда осуществление этого права может деструктивно сказаться как на самом индивиде, так и на его ближайшем окружении.
Особая характеристика правозащитной школы заключается в том, что она постоянно оставляет без внимания факты нарушения прав и свобод представителей всех традиционных религий мира и делает особый акцент на религиозных меньшинствах.
Данная школа сектоведения представлена главным образом международными правозащитными организациями, такими как Кестонский институт, Форум 18, Институт религии и права и т. д.
5. Прокультовая или апологетическая школа сектоведения
Ставит своей основной задачей оказание всесторонней поддержки и помощи новым религиозным движениям, и одновременно защиту их от нападок противокультовой и антикультовой школ сектоведения. Представители этой школы видят изначально в сектах и культах только хорошие и общественно полезные стороны. Любая критическая информация о них не воспринимается по определению.
Как правило, исследования сект и культов, проводимые представителями этой школы, обильно спонсируются самими изучаемыми новыми религиозными движениями. Соответственно представлена эта школа как активными членами новых религиозных движений, так и независимыми учеными, публицистами, журналистами, отстаивающими их интересы. Нередки случаи, когда сами новые религиозные движения инициируют аналитические статьи про самих же себя в серьезных научных журналах.
К наиболее известным апологетам новых религиозных движений относят Гордона Мелтона и Массимо Интровини. В русскоязычном информационном пространстве среди сектозащитников чаще всего называют: Николая Семёновича Гордиенко, Сергея Ивановича Иваненко, Виктора Ефимовича Кагана, Михаила Ивановича Одинцова, Артура Игоревича Артемьева.
Православное сектоведение
Необходимость изучения сектоведческой проблематики в рамках богословских дисциплин в Русской Православной Церкви впервые была заявлена в начале 1850-х годов в рамках решения задач миссиологии и расколоведения. Духовно-учебным правлением при Святейшем Синоде в 1853 году принято решение об открытии при Московской и Санкт-Петербургской духовных академиях, а в 1854 году при Казанской духовной академии и семинарии миссионерских отделений по "Истории и обличению русского раскола и сектантства" [5].
Первая попытка учреждения кафедры сектоведения в Московской духовной академии на средства Московской епархии в порядке частной инициативы была предпринята митрополитом Московским Владимиром (Богоявленским) в 1905 году, но она не была успешной. Как самостоятельная академическая дисциплина в Уставе духовных академий сектоведение появилось в 1912 году [6].
Православное сектоведение развивалось в рамках противокультовой, или конфессиональной школы сектоведения. Ведущая задача православного сектоведения это богословское обоснование и защита основных положений учения Церкви от ересей и сектантских доктрин.
Исторически, вместе с католическим сектоведением, это была первая попытка конфессионального осмысления сектантства, которая во многом повлияла на формирование прочих сектоведческих школ. В рамках академической школы до конца 1950-х годов подавляющее большинство ученых создавало и развивало свои теории на основе анализа христианских сект.
Специфически конфессиональные задачи православного сектоведения закономерно привели к изоляции его от других школ. К настоящему времени оформление понятийного и методологического аппарата православного сектоведения в рамках конфессиональной школы практически завершено, развитие происходит не за счёт качественных прорывов, а за счёт накопления количества противокультовых работ.
В современном мире православное сектоведение столкнулось с вызовами, к которым оказалось не готово. Так, метод богословской критики не подходит для реакции на возникшие в XX веке нерелигиозные формы сектантства (политические, псевдонаучные и проч.). В таких случаях православные сектоведы часто прибегают к методам светских сектоведческих школ. Аргумент пагубности для души дополняется и даже замещается критикой сект за их негативное воздействие на психическое или физическое здоровье человека, отрывание от учебы, работы, разрушение семьи и т.д. Появляются отсылки на известные разработки психологов, социологов, психиатров, историков и т.д. из других школ сектоведения. Однако проблема в том, что такие апелляции осуществляются несистемно и методологически необоснованно. Наиболее понравившиеся конкретному сектоведу теории со всеми их достоинствами и недостатками выдергиваются из контекста и вводятся в корпус аргументации православного сектоведения. Обоснование для выбора именно этих из множества не менее продуманных теорий часто полностью отсутствует. Не учитывается и то, что вокруг большинства заимствуемых теоретических конструкций до сих пор ведутся горячие споры, в которые невольно вовлекается и Церковь.
Таким образом, сегодня православное сектоведение находится в процессе решения для себя принципиальных вопросов: насколько обоснованно и допустимо использование теоретических конструкций антикультовой и академической школ сектоведения при формировании отношения Православной Церкви к феномену сект; что полезного может почерпнуть для себя православное сектоведние у иных сектоведческих школ? [7]
Использованные материалы
- "Расшифровка понятий" на сектоведческом сайте "Дежурный сектовед"
- Мартинович, В.А. Заметки о сектоведении / В.А. Мартинович // Материалы круглого стола «Методология исследования новой религиозности» Международной научно-практической конференции «Религия и/или повседневность», Минск, 14-16 апреля 2015 г. / под ред. В.А. Мартиновича, Р.В. Шиженского, С.Г. Карасевой. – Минск: Ковчег, 2015.
- Мартинович В.А. Введение в понятийный аппарат сектоведения: пособие для студентов Института теологии БГУ / В. А. Мартинович. — Минск: БГУ, 2008.
- Мартинович В.А. К вопросу о православном сектоведении в современном мире // Минские Епархиальные Ведомости. — 2005. — №3(74). – С.55-59.
- Слесарев. А.В. Расколоведение. Введение в понятийный аппарат. - М.: Новоспасский мужской монастырь, 2012.
- Конь Р. М. Введение в сектоведение — Нижний Новгород: Нижегородская Духовная семинария, 2008.
- Barker E. Watching for Violence. A Comparative Analysis of the Roles of Five Types of Cult-Watching Groups // A paper presented at The 2001 International Conference «The Spiritual Supermarket: Religious Pluralism in the 21st Century» 19-22 April, 2001.
[1] Мартинович, В.А. Заметки о сектоведении / В.А. Мартинович // Материалы круглого стола «Методология исследования новой религиозности» Международной научно-практической конференции «Религия и/или повседневность», Минск, 14-16 апреля 2015 г. / под ред. В.А. Мартиновича, Р.В. Шиженского, С.Г. Карасевой. – Минск: Ковчег, 2015. С. 74.
[2] Статья "Расшифровка понятий" на сектоведческом сайте "Дежурный сектовед": http://sekty.by/rasshifrovka-ponyatij/
[3] Barker E. Watching for Violence. A Comparative Analysis of the Roles of Five Types of Cult-Watching Groups // A paper presented at The 2001 International Conference «The Spiritual Supermarket: Religious Pluralism in the 21st Century» 19-22 April, 2001. S. 1-18.
[4] Мартинович В.А. Введение в понятийный аппарат сектоведения: пособие для студентов Института теологии БГУ / В. А. Мартинович. — Минск: БГУ, 2008. Сс. 4-8.
[5] Слесарев А.В. Расколоведение. Введение в понятийный аппарат. - М.: Новоспасский мужской монастырь, 2012. С.7.
[6] Конь Р. М. Введение в сектоведение — Нижний Новгород: Нижегородская Духовная семинария, 2008. С. 29.
[7] Мартинович В.А. К вопросу о православном сектоведении в современном мире // Минские Епархиальные Ведомости. — 2005. — №3(74). – С.55-59.