 |
| Митр. Астраханский Сампсон |
С 1685 года - архимандрит Курского Знаменского монастыря.
2 февраля 1697 года хиротонисан во епископа Астраханского и Терского с возведением в сан митрополита. Хиротонию возглавил патриарх Адриан.
Храмостроительство
Митр. Сампсон как в Курском монастыре, так и в Астрахани с необыкновенной ревностью трудился над постройкой храмов. При нем были построены: верхний этаж архиерейского дома и в нем Крестовая церковь во имя Нерукотворенного Спаса, освященная 14 августа 1709 года; в Спасском монастыре - главный храм в честь Преображения Господня; в загородном доме церковь в честь Покрова Пресвятой Богородицы, где впоследствии, в 1764 году, открыт Покрово-Болдинский монастырь; церковь о двух колокольнях в честь Рождества Пресвятой Богородицы, освященная 20 июня 1699 года; каменная колокольня на кремлевской стене, разобранная по непрочности фундамента в 1765 году; в 1699 году окончен постройкой Троицкий собор.
Главным памятником жизни и деятельности митрополита Сампсона служит построенный им величественный Успенский собор. Построение сего собора стоило митрополиту Сампсону многих забот, трудов и огорчений. Дело о строении Успенского собора начал предшественник его, митрополит Савватий, который собрал на этот предмет денег 10000 рублей и сделал подряды на стройматериалы. Но из этих денег митрополиту Сампсону досталось только 3996 рублей 16 алтын 4 деньги, прочие же поступили в казну. Работы начались с разборки старого, каменного, одноэтажного собора, построенного в 1602 году. В 1697 году нанято было 40 стрельцов разобрать старый собор и вырыть на том же месте рвы и ямы для нового собора за 250 рублей «на их хлебе и харчах». По окончании этой работы договорены были 30 каменщиков по 13 рублей в год каждому «на их хлебе и харчах», и подрядчик, крестьянин Дорофей Мякишев, за 100 рублей. В 1703 году наняты были мастера устраивать иконостас за 800 рублей из своего леса, при чем по рядной записи обязались «делать ряду в доме преосвященнаго митрополита самым добрым мастерством, а хлеб и харч есть нам свой и сальным свечам быть нашим, а клей к тому делу домовой» т. е. от архиерейского дома. В 1704 году наняты были иконописцы и позолотчики «с своим золотом, серебром и всякими красками, на своем хлебе и харче» за 1500 рублей, которые исполняли свою ряду тоже в доме преосвященного.
Митрополит Сампсон сам следил за всеми работами, вникал во всякое дело и даже сам, по преданию, по ночам носил кирпичи на верх постройки. Употребляя все свои личные и домовые средства на построение собора, он собирал и пожертвования. Как стекались пожертвования, об этом может свидетельствовать, между прочим, следующее предание: является к митрополиту Сампсону какой-то мужичек с бочонком груздей и предлагает его в дар. Святитель, чтобы не обидеть его отказом, принял его дар. Мужичек получил благословение и ушел. Когда вскрыли бочонок, в нем, под верхним слоем груздей, оказались червонцы. Начали было разыскивать этого мужичка, но нигде его не нашли.
На строение собора, кроме кирпича, извести, железа и разного леса, было израсходовано 7330 рублей. При всей энергии митрополита Сампсона строение собора продолжалось 12 лет. Кроме недостатка в средствах, строение собора замедлялось еще по следующим причинам: в 1702 году обрушились своды собора, а в 1709 году, во время необыкновенного пожара в городе и кремле, обгорели соборные главы. То и другое приходилось переделывать вновь. Нижний собор был освящен в 1707 году, в честь Владимирской иконы Божией Матери, присланной в 1568 году царем Иоанном Грозным, а верхний собор освящен 14 августа 1710 года.
Бунт в Астрахани
Во время митрополита Сампсона, в 1705 году, в Астрахани был бунт, во время которого ему предстояла та же участь, которая постигла убиенного митрополита Иосифа.
Этот бунт, как замечает историк Соловьев, не носит вполне местного характера. Он мог выйти из пределов Астраханского края и принять более широкие размеры. Астраханский край, как отдаленный от Москвы, был только сборным местом и удобным для начала мятежа. По своему сбродному народонаселению Астраханский край издавна был больным местом, благоприятным для сеяния мятежа и волнений. Бродяги разного рода, беглые и воровские люди, которыми наполнялся этот край, всегда были готовы принять сторону всякого самозванца и поддержать всякого мятежника, лишь бы только пожить в волю и поживиться на чужой счет. В царствование Петра Великого открылись новые причины к побегам, и Астраханский край еще более стал наполняться сбродом недовольных и мятежных людей. Тогда часто целые селения вызывались на казенные работы; производились частые наборы на суровую тогда военную службу; вводились пошлины и налоги на разные промысла, мастерства, изделия и прочее. Все это возбуждало народное недовольство. А когда последовал указ Петра Великого о брадобритии и о ношении немецкого платья, вместо национального русского, недовольство еще более усилилось, особенно переполошились раскольники. В этом и в других реформах Петра Великого они видели измену его православной вере. Поэтому стали называть его антихристом, распространяли о нем разные нелепые слухи и небылицы. Многие недовольные реформами Петра Великого, особенно раскольники, спасая свои длиннополые кафтаны и бороды, бежали в Астрахань. Были и чисто местные причины к возникновению бунта. Бывший тогда астраханский воевода Ржевский и другие начальные люди с излишнею ревностью собирали налоги и проводили реформы Петра Великого. Астраханцы в своей повинной челобитной государю жаловались на Ржевского и других начальных людей, что они «ругаючись христианству, многия тягости им чинили и безвинно били и в службах по постным дням мясо есть заставляли и всякое ругательство женам их и детям их чинили». Еще жаловались, что воевода посылал в праздники и воскресные дни капитана Глазунова да астраханца Евреинова по церквам и по большим улицам, и те люди «у мужска и женска полу русское платье обрезывали не по подобию и обнажали пред народом и усы и бороды, ругаючи, обрезывали с мясом».
Вследствие этих причин настроение астраханских жителей летом 1705 года дошло до ожесточения, как в отношении к местным властям, так и вообще к правительству. При таком положении дела от небольшой искры мог возникнуть бунт. Такой искрой был следующий случай. В июле месяце в Астрахани разнеслась нелепая молва, что будет запрещено играть свадьбы семь лет, а дочерей и сестер будет велено выдавать замуж за немцев, которых пришлют из Казани. Чтобы избежать такого несчастья, астраханцы начали поспешно выдавать девушек замуж за первого попавшегося, лишь бы только за русского, а не за немца. Начались свадьбы. 29 июля в один день было повенчано 100 пар. Хотя эти свадьбы сыграны были поспешно, но не обошлись без пирушек. Зачинщики мятежа воспользовались этим случаем, чтобы подстрекнуть к бунту опьяневших людей. На другой день, 30 июля, в 4 часу утра, толпа человек в 300 ворвалась в кремль и ударила в набат; сбежались стрельцы и солдаты и начали избивать начальных людей и других подозрительных им лиц. Воеводу Ржевского нашли только на другой день в курятнике за поварнею и закололи. В это время в Астрахани проживало около 100 немцев-лютеран. Все они были перебиты, остались в живых только 2 мужчин и 1 женщина.
Бунтовщики ворвались в митрополичий дом, разграбили его, взяли из его кельи одного подъяческого сына и закололи, но самого митрополита не нашли. Перебивши царских начальников, бунтовщики выбрали вместо них своих начальников - отъявленных раскольников - Якова Носова и Гавриила Ганчикова. Бунтовщики считали митрополита опасным для себя, потому что подозревали его в переписке с царем, и хотели схватить его и убить; но Сампсон укрылся сначала в Ивановском монастыре, потом в Воскресенском Болдинском монастыре, бывшем на реке Болде, где ныне лесные пристани. Но так как пребывание его здесь не могло быть безопасным, то он отсюда удалился к татарам в Мошаикский улус, где пробыл около трех недель, а потом удалился к калмыцкому владельцу Аюке, у которого прожил около трех месяцев. Отсюда он писал Петру Великому об Астраханском бунте, уведомляя его, что опасность грозит не малая; что у бунтовщиков много пушек, пищалей и хлеба; что город крепкий, народа много и большая часть стрельцов, а в заключение просил "нарядить самаго лучшаго воеводу или генерала с большим количеством военных людей". По получении этого известия, Петр Великий послал в Астрахань войско под предводительством Шереметева.
Пока Шереметев шел в Астрахань, мятеж все более и более разгорался; он проник в города Черный Яр и Красный Яр, но благонамеренные астраханцы стали выбывать из Астрахани, чтобы присоединиться к Шереметеву. Когда Шереметев со своим войском приблизился к Астрахани и остановился за рекой Болдой, на острове Каржином, бунтовщики пустились на хитрость: они послали к нему депутатов с просьбою о помиловании, уверяя, что чрез три дня в Астрахани водворится спокойствие, и что он может безопасно идти в город. Шереметев, поверивши им, без предосторожности переправился через Болду, но вероломные мятежники на Болдинской степи встретили его картечью, так что третья часть его войска погибла, и сам он едва не попал в плен. Отступив на 7 верст, он стал придумывать план, с какой бы стороны сделать приступ к городу.
В это время к нему прибыл из калмыцкого улуса митрополит Сампсон и дал ему такой совет: расположить одну часть войска на судах на Волге, а другую по реке Кутуму, около Ивановского монастыря. Шереметев так и поступил и первый приступ к городу сделал чрез живой, ныне красный мост. Произошло страшное кровопролитие. Бунтовщики не устояли и удалились за городские стены. Шереметев подступил к городской стене, у Вознесенских ворот, бывших около нынешнего Благовещенского монастыря. Мятежники сделали было здесь нападение на его войско, но были отбиты. Другое нападение они сделали на его стан в Ямгурчеве, но и здесь были поражены. В этих схватках погибло много бунтовщиков; войско их, таким образом, уменьшилось. Они увидели, что борьба с Шереметевым им не по силам; что дальнейшее сопротивление не поведет к добру, а потому решились изъявить покорность.
Они послали к Шереметеву священника Ивана Петрова с несколькими казаками и стрельцами просить его отпустить к ним митрополита Сампсона, уверяя, что он один может укротить мятеж и прекратить кровопролитие. Архипастырь безбоязненно пошел к своим вероломным врагам. "Иду к злочестивым, хотя бы мне привелось и умереть", — сказал он. Когда он вошел в Вознесенские ворота, народ бежал к нему толпами; повсюду слышны были крики: "помилуй нас, защити нас, избавь город от кровопролития". Сопровождаемый толпою с такими криками митрополит дошел до собора. Здесь он приказал благовестить в большой колокол. Когда по благовесту собрался народ и градское духовенство, Святитель, облачившись во все архиерейские одежды, взял в руки посох Иосифа убиенного, вышел к народу и сказал: "вот посох митрополита Иосифа, убитаго бунтовщиками напрасно; и вы затеяли против Государя незаконно". Потом он обещал им помилование от имени государя и воеводы Шереметева, а в заключение воскликнул: "пойдем все вместе, отворим ему ворота; он (Шереметев) войдет к нам не с войском и пушками, но с иконою". Народ закричал: «пойдем поскорее!» И вот от собора открылась торжественная процессия. Митрополит Сампсон, с крестом в руках и с ключами от города, в сопровождении градского духовенства и множества народа, шествовал к Вознесенским воротам, за которыми стоял Шереметев.
По приказанию митрополита ворота были отворены. Когда народ увидел за воротами Шереметева, который стоял с полковою иконою преподобного Сергия, Радонежского чудотворца, то все пали ниц и вопили: «помилуй нас!» В тот же день, 13 марта, Шереметев вошел с войском в кремль. Когда он шел по улицам, то астраханцы лежали на земле по обеим сторонам и вопили о помиловании. Пришедши в собор, Шереметев передал вышеупомянутую икону Сергия Радонежского митрополиту. Эта икона и теперь находится в верхнем Успенском соборе на аналое, который стоит за колонною позади левого клироса. Затем начался в соборе благодарственный молебен с провозглашением многолетия государю Петру Великому. Во весь этот день был звон во всех градских церквах.
Так при содействии митрополита Сампсона был прекращен бунт, который был опасен особенно потому, что царские войска были отвлечены к западным окраинам нашего Отечества, по случаю великой северной войны. Потому известие о прекращении бунта доставило радость Петру Великому, и он не забыл своего верного слугу Сампсона. Посетив Астрахань в 1722 году, Петр Великий со своею супругою 15 июня присутствовал в Успенском соборе на молебне и сказал императрице: "Вот храмоздатель, видишь, какое величественное, прекрасное здание воздвигнул он; во всем моем государстве нет такого лепотнаго храма. Благодарю Бога, что он был истинный пастырь и во время бунта не щадил своей жизни, но даже за врагов своих просил помилования у меня" и жалел, что не застал митрополита в живых. На другой день, по желанию императора и в его присутствии, была отслужена панихида по митрополиту Сампсону.
Митрополит Сампсон управлял Астраханской епархией 16 лет 10 месяцев.
Скончался 3 апреля 1714 года; погребен в нижнем храме Успенского собора.
От митрополита Сампсона остались среброзолоченые, финифтеные сосуды, 2 саккоса, омофор, палица, поручи, воздухи — все это низано жемчугом с разноцветными камнями. Они хранились в Успенском соборе до разорения собора безбожной властью в 1918 году.
В так называемой «Ключаревской рукописи», составленной ключарем Астраханского кафедрального собора Кириллом Васильевым, жившим в конце XVIII столетия - начале XIX, записано, что в 1801 году, при архиепископе Платоне (Любарском), гроб митрополита Сампсона был освидетельствован, при чем при тщательном рассмотрении найдено, "что липовый гроб, обитый темным полубархатом, все одежды и обувь святителя оказались как бы в тот час для сего приуготовленныя". При осязании, тело ощущалось мягкое, белое, руки свободно разгибающиеся. По освидетельствовании был снят с Сампсона белый саржевый клобук, которым было покрыто лицо его и который теперь хранится в соборной ризнице. Летописец подробно описывает все одежды, обувь и лик митрополита Сампсона и в заключение добавляет: "Сподобил меня грешнаго Господь Бог неоднократно облобызать десницу святаго тела его".
Сампсон был последним астраханским митрополитом; после него постановлено быть в Астрахани епископии, хотя многие астраханские иepapхи были архиепископами.
Использованные материалы
- Жизнеописание на сайте Саратовской епархии
- Биография на сайте "Русское Православие"