ТРОЕПОЛЬСКИЙ ВЛАДИМИР КАПИТОНОВИЧ

Свящ. Владимир Капитонович Троепольский

Память 29 декабря (Укр.) (РПЦЗ в неделю новомучеников)

Родился 13 января 1864 года в селе Коломна Малоархангельского уезда Орловской губернии в семье священника. В раннем детстве он лишился родителей.

В 1878 году окончил духовное училище, а 27 июня 1884 года - Орловскую духовную семинарию по I разряду [1].

Но не сразу после окончания учебы Владимир Капитонович принял священство. Будучи воодушевлен самой горячей верой, он стремился к пастырской деятельности, но, по свойственному ему смирению, долго не решался счесть себя готовым и достойным этого великого служения. В период после окончания им курса духовной семинарии до принятия священства он занимал различные должности.

5 октября 1885 года по прошению был определён псаломщиком к Ялтинской Иоанна-Златоустовской церкви, а в декабре 1885 года его утверждён законоучителем Ялтинского женского народного училища.

Год прослужив псаломщиком, затем отбывал воинскую повинность на правах вольноопределяющегося, сдав экзамен на прапорщика армейской пехоты, и с этим чином вышел в запас 18 октября 1887 года.

15 января 1888 года поступил на службу в Таврическое губернское правление в качестве чиновника. В июле 1889 года был переведён в канцелярию Таврического губернатора на должность помощника канцелярии, а 30 ноября 1889 года Указом Правительствующего Сената утверждён в чине коллежского регистратора.

В сентябре 1891 года был рукоположен во диакона и священника с распределением в Ильинскую церковь города Саки Евпаторийского уезда. Там его заботами была устроена колокольня, а также приобретено около 200 десятин церковной земли. Он сумел привлечь жертвователей на устройство при грязелечебнице приюта, в котором за небольшую плату могли бы устраиваться бедные, приезжающие сюда для лечения, для чего был найден участок земли.

В период своего служения в городе Саки батюшка вел активную общественную деятельность. С 1891 года по 1898 год отец Владимир являлся законоучителем трех Сакских земских школ. С 1896 года по 1898 год он служил наблюдателем церковно-приходских школ Евпаторийского уезда Таврической губернии. В 1895, 1896 и 1898 годах был депутатом от духовенства епархиальных окружных съездов. В 1898 году Евпаторийским уездным комитетом попечительства о народной трезвости он назначается заведующим Сакских бесплатных народных библиотек-читален, а с июля 1898 года – заведующим и законоучителем двух Керченских церковно-приходских школ. Эту должность он занимал до октября 1898 года.

В семействе у него были жена Людмила Андреевна, 1874 года рождения, и дети: Александр, 1894 года рождения; Владимир, 1895 года рождения; Борис, 1897 года рождения; Павел, 1900 года рождения.

Служение в Алупке

В 1898 году был назначен настоятелем греческой Иоанно-Предтеченской церкви в Керчи, а в 1899 году переведен в Алупку – один из лучших курортов южного берега Крыма. Он становится настоятелем храма Архангела Михаила и законоучителем алупкинской церковно-приходской школы и Симеизской земской школы. Кроме того, в 1899 году ему было поручено преподавание Закона Божия в Симеизском земском народном училище.

И здесь он явился неутомимым работником на ниве Божией. В Алупке и Симеизе к моменту начала служения о. Владимира христианское население увеличилось почти до 830 человек. Деревянный храм, рассчитанный на 200 человек, не вмещал всех желающих. Первый шаг, который предпринял новый настоятель – строительство каменного храма-часовни во имя Всех Святых на кладбище на деньги прихожанина Павла Львовича Голицына и других жертвователей. Эта часовня была освящена 15 сентября 1902 года благочинным церквей Ялтинского округа протоиреем Василием Поповым при участии священников Владимира Троепольского и Петра Сербинова, а также диаконов Василия Черненко и Никифора Макаренко. Часовня была каменная с одним куполом, крытая железом. Размеры: 15 на 10 аршин (т.е. 10,7 на 5 метров). Вместимость часовни — 60 человек. Второй шаг – это строительство нового храма взамен разрушенного оползнем. Здание нового храма вчерне было закончено еще при жизни отца Владимира.

Но всю энергию, все силы пастырь отдавал духовному строительству. Деятельность его как пастыря, проповедника и законоучителя была направлена к созданию прочных основ веры и любви в сердцах детей его духовных.

Неутомимым борцом за истину и чистоту Христова учения отец Владимир выступил против сектантства. Больше всего энергии он проявил в борьбе со штундизмом, прочно утвердившимся в Ялте и ее окрестностях. «Живо представляю я себе, – пишет г-жа Воронова, лично знакомая с пастырем, – его беседы с ними (штундистами), на которых я не раз присутствовала. Пять часов, вечерня отошла. Из маленькой деревянной церковки выходят молящиеся, но не уходят домой, а рассыпаются тут же в лесу, около церкви. Кто садится около стола на приготовленные скамьи, а кто ищет себе укромное местечко на каком-нибудь пне или садится прямо на траву. Солнце перестает палить, в воздухе чувствуется прохлада. Мало-помалу начинают прибывать штундисты. Как теперь, вижу о. Владимира в то время, когда он говорит. Стройная, мощная фигура слегка наклонена вперед; руки лежат неподвижно, вся сила души, кажется, сосредоточена в его больших, выразительных глазах. Призыв, страстное желание убедить заблудших, грусть – все это можно прочесть в них; нет никакой нетерпимости... Отец Владимир был всегда снисходителен к заблуждающимся, он их жалел, но зато всякая ложь, лицемерие, преднамеренное зло его глубоко возмущали».

Бесстрашная проповедь

Наступили 1904–1905 гг., когда смута широкой волной нагло разлилась по России. «Освободительное» движение открыто приняло насильственный революционный характер, когда люди крайних партий особенно сильно вели свою пропаганду в Ялте и ее окрестностях, призывая народ к борьбе с правительством и вооружённому восстанию. Культурная жизнь остановилась, кругом грабили, громили, жгли, убивали кого попало. В эти тяжелые дни, когда простой обыватель был до того напуган налетавшей неожиданно для него волной смуты, что не был в состоянии поднять голоса в защиту своих, попираемых на каждом шагу «благодетелями человечества», прав, отец Владимир смело, открыто выступил с обличением неправды и насилий «освободителей». По долгу гражданина и пастыря, он смело выступал со словом обличения этих людей и всюду убеждал народ не увлекаться льстивыми и заманчивыми речами, не участвовать в гибельных для государства забастовках. Единственным оружием его было слово, но его смелость и правдивость встревожили, однако, врагов истины. Не только с церковной кафедры, не только при каждом представлявшемся случае в частных разговорах доблестный воин Христов обличал грязь и лживость новых учений, но безбоязненно, твердо веруя в помощь и защиту Божию, являлся он и в самые сборища разъяренных звероподобных бунтарей со словом любви и увещания. Он не переставал уличать их и вступал с ними в самые горячие споры. Близкие не раз говорили ему о той опасности, которой он подвергается, но о. Владимир оставался непреклонным, отвечая:

Исповедничество

Незадолго до Рождества Христова – дело было в 1905 г. – о. Владимир получил первое угрожающее письмо, но никому, однако, не сообщил об этом. Смутьяны требовали от него, чтобы он «замолчал», иначе поплатится жизнью. Но и под угрозами пастырь не оставлял своего проповеднического долга. Хотя о. Владимир и перестал бывать на митингах, но он не переставал говорить с церковного амвона своей пастве о мире, любви и спокойствии. И угрозы продолжались. Жизнь о. Владимира в последние два-три месяца протекала неспокойно, так как это было тревожное время для всех. Батюшка предчувствовал, что произойдет что-то неладное и недоброе. Незадолго до наступления Рождественских праздников он купил револьвер и хранил его под подушкой, кроме того сделал кое-какие запоры к дверям своего дома, который находился на грани разрушения.

«Но я все-таки, – говорила уже после смерти о. Владимира его жена – Людмила Андреевна, – мучилась недобрым предчувствием. В особенности смутило меня то обстоятельство, что муж купил и приладил к входным дверям нашего домика новые запоры. До тех пор двери часто и ночью не запирались на замок». Однажды, томимая боязнью за мужа, Людмила Андреевна обратилась к нему с просьбой реже выходить из дому. «Не бойся, – отвечал он, – если меня убьют, то дома, а не на улице». Очевидно, убийцы предупредили, что убьют его на глазах жены и детей.

Наступило Рождество. В первый день батюшка произнес прекрасную, полную воодушевления и любви, проповедь. Он вышел с Евангелием в руках. Впоследствии оказалось, что в это самое утро он получил третье угрожающее письмо, в котором негодяи «поздравляли» его с праздником. «Скоро замолчишь, – писали они. – Скоро к тебе придем». В своей последней проповеди к пастве о. Владимир говорил о первых веках христианства и сравнивал жизнь древних христиан с жизнью современных. В последний раз со страстным порывом звучал призыв его к миру, любви, единению.

Нападение

28 декабря, отслужив вечерню, батюшка возвратился домой. К нему зашел дьякон Никифор Макаренко. Напились чаю. Передав дьякону документы для годовой отчетности и отпустив его, о. Владимир из столовой перешел в кабинет. Усевшись у конторки, он взял книгу, чтобы заняться со старшим 11-летним сыном уроками греческого языка. Около него на диванчике поместилась матушка с двумя маленькими ребятами; двое других остались в столовой. В тот момент, когда о. Владимир раскрывал книгу, послышался шум и говор во входных дверях коридора, ведущих во двор. В это время девушка-прислуга отправлялась набрать из фонтана воды. В коридоре она встретила трех неизвестных прилично одетых молодых людей. «Что вам нужно?» – спросила она. «Батюшка дома?» – «Дома. Не входите, я доложу батюшке». – «Не надо, ты нам не нужна», – и злодеи, оттолкнув девушку, бросились в комнату, ведущую в кабинет, возле раскрытых дверей которого в полуобороте сидел батюшка. Вслед за людьми вошла и прислуга. Один миг – люди очутились возле батюшки. На бегу один из них выхватил из кармана кинжал.

«Что вам, голубчики, нужно?» – встал к ним навстречу о. Владимир. В ответ один из негодяев нанес ему удар кинжалом в плечо. Батюшка оттолкнул его назад, в комнату, соседнюю с кабинетом, и сам туда выбежал. Завязалась неравная борьба безоружного с тремя вооружёнными злодеями. Батюшка успел одного из них повалить на пол. «Боевая дружина, на помощь!» – крикнули злодеи. Изрезанный кинжалами, батюшка упал и замолк. Матушка стояла, как окаменелая, застыв на месте. Испуганные дети спрятались в складках ее платья. Девятилетний мальчик хотел выскочить в окно, но грубая рука с окриком: «Назад!» толкнула его опять в комнату.

И тут случилось удивительное. В тот момент, когда страдалец, заливаясь кровью, упал на пол, один из злодеев в минутном порыве охватившего его ужаса и раскаяния стремительно припал к жертве своей с криком: «Батюшка! Прости!». – «Бог простит», – чуть слышно прошептал умирающий. В исступлении убийца бросился к матушке и на коленях, покрывая ее руки поцелуями, умолял о прощении... Но святые слова прощения страдальца вызвали новый взрыв ярости двух других злодеев. Один из них, услышав звук голоса еще живой жертвы, поспешил прикончить ее. Последовал страшный удар кинжала в живот, от которого вывалились кишки. Другой с окровавленным кинжалом бросился к несчастной женщине. «Вам деньги нужны?.. Все, все отдам... Мужа убили... можете и меня убить... Только детей не трогайте!». – «Прости, матушка, мы тебя не тронем, не тронем и детей твоих», – успокаивал ее кающийся. «Вот все деньги, которые я имею теперь, – ничего не сознавая, матушка отдала из комода 250 рублей, – теперь если не верите, можете убить меня... Доктора, доктора позовите!» – в исступлении кричала несчастная вслед убегающим злодеям. Выбежавшие в первый момент из дома старший мальчик и прислуга дали знать соседям, которые, направляясь к дому батюшки, встретили убийц, но, не зная их, пропустили. Между тем о. Владимир буквально плавал в крови. Прибыли три врача из Алупки. Батюшку приподняли и переложили на кровать.

Мученическая кончина

О. Владимир мало-помалу приходил в сознание. Первый вопрос его был обращён к врачам: «Положение безнадёжное?» «Этого теперь нельзя сказать, но серьёзное»,- ответили врачи. «В таком случае пошлите к отцу благочинному, сообщите ему о случившемся и о том, чтобы он немедленно поспешил приехать сюда напутствовать меня Святыми Таинами, да непременно дайте вооружённую стражу». Желание батюшки тотчас в точности было исполнено. За благочинным в Кореиз бы послан экипаж с тремя вооружёнными лицами. Через час прибыл протоиерей Василий Попов и напутствовал отца Владимира Святыми Тайнами. Во время ожидания, не теряя сознания и понимая, что положение его безнадежно, страдалец не позволял врачам приступить к осмотру ран. Вначале он хотел исповедаться и причаститься Святых Таин. «Люся! Не уходи, слушай мою исповедь, – обратился, батюшка к жене, когда приехал священник. – Я никогда ничего не скрывал от тебя».

Только в 9 часов вечера врачи приступили к освидетельствованию ран, перевязке и операции. Раны оказались тяжелые. Первая, широкая, как бы рваная, была нанесена в плечо, кинжал прошел насквозь. Вторая – также сквозная – в руку. Третья, тяжелая – в бок; широкий разрез ее позволял видеть легкое. Четвертая рана, самая тяжелая, смертельная, оказалась в паховой области. Кинжал скользнул по кости, стесал часть ее и направился внутрь живота; слепая кишка и часть других выступили наружу. Перевязка и операция длились около часа, больной находился под действием хлороформа. Почти сутки прошли в жестоких страданиях. Врачи не отходили от о. Владимира, дожидаясь, когда он проснётся; через определённые промежутки времени они собирались на консилиум и установили дежурство, чтобы о. Владимир ни на минуту не оставался без врачебной помощи. Когда батюшка начал просыпаться после операции, появилось у него сознание, вместе с тем появилась в окружающих его лицах и некоторая надежда на его выздоровление. Отец Владимир как мог терпеливо переносил свои страдания. Врачи употребляли всевозможные средства к облегчению мучительных болей. Обессиленный от потери крови, измученный, под влиянием успокоительных средств, о. Владимир большею частью находился в полузабытьи. Всё реже он стал приходить в сознание, которое, однако, не покидало его до самой кончины. Батюшка задавал вопросы дежурившему возле него врачу о состоянии своего здоровья, делал распоряжения и наставления неотлучно находившейся при нём своей жене. Но, несмотря на все старания, пульс слабел. Временами дежурившим у его постели врачам удавалось поднять деятельность сердца, но ненадолго. С трех часов следующего дня, 29 декабря 1905 года, пульс начал падать, и уже никакие старания врача не могли его возбудить, жизнь начала угасать. В половине пятого вечера отец Владимир скончался…

В течение суток батюшка с удивительным терпением переносил страдания, обращаясь к Богу с молитвой, непрестанно, несмотря на раны и общую слабость от потери крови, осеняя себя крестным знамением. С молитвой же пастырь-мученик и отошел к Богу. Несчастная жена высушила смоченные кровью страдальца простыни и зашила их в чистое полотно.

Отпевание и прощание

Весть о совершённом в доме священника злодеянии быстро разнеслась по Алупке и окрестностям. На всех она произвела удручающее тягостное впечатление – панический страх и ужас. Некоторые на следующий день покинули Алупку.

Кто были те люди, убившие о. Владимира, теперь трудно сказать. Нужны ли были им деньги о. Владимира или его жизнь? Утром 31-го декабря получена была от командированного в Севастополь урядника телеграмма на имя пристава с. Алупки с извещением, что им арестовано в Севастополе три лезгина, будто бы причастные к убийству о. Владимира, с вещественными на это доказательствами. На следующий день в Севастопольских и Ялтинских газетах появилась заметка, что в Севастополе арестована шайка из девяти лезгин, причастных к злодеянию, совершённому в Алупке, а также и к другим преступлениям, имеющим место в Ялте и окрестностях.

Погребение о. Владимира состоялось в субботу 31 декабря. В этот день в 8.30 утра прибыли в Алупку судебные и полицейские власти для освидетельствования ран о. Владимира и места совершения злодеяния; был сделан судебным следователем предварительный допрос свидетелям преступления. К этому же времени прибыло почти всё духовенство ялтинского округа и близкие и родные о. Владимира. Вынос останков о. Владимира состоялся в 10 часов утра.

На гроб было возложено много венков: от семьи графа Милютина, от Ялтинского духовенства, от комитета по устройству храма, от О.Н. Смуровой и многих других частных лиц. Первым на гроб покойного был возложен венок от временно проживающих в Алупке солдат 14-й роты 52-го пехотного Виленского полка, с которыми отец Владимир занимался по закону Божию и вел религиозно-нравственные беседы.

Заупокойную Божественную литургию, по окончании которой состоялось отпевание, совершал благочинный протоиерей Василий Попов в сослужении духовенства. Пел хор местной церкви. В погребении участвовали следующие священнослужители протоиереи: А. Терновский, В. Попов, и П. Сербинов. Священники – В. Никольский, Н. Щеглов, Г. Чиннов, Е. Лебедев, П. Лосиевский, И. Юзефович, М. Богуславский, Р. Крылов и Л. Кольчев. Диаконы – Н. Макаренко, И. Литвиненко, А. Волков и Е. Эндека. Псаломщики – А. Одинцев, Г. Толмачёв, Д. Мартыненко и Уланов. Священником И. Юзефовичем при отпевании сказано прочувствованное слово, в котором он приглашал братьев-сослуживцев и прихожан храма сказать последнее «прости», воздать последнее целование убиенному иерею Владимиру и не забывать пастыря-страдальца в своих молитвах к Господу Богу.

Богослужение и погребение покойного торжественно совершались при огромном стечении молящихся прихожан, пришедших отдать последний долг своему духовному отцу. Все множество их не могло поместиться в храме, и площадь, его окружающая, была усеяна народом. Среди присутствующих были даже татары и штундисты. После отпевания священнослужители подняли гроб, обнесли вокруг храма и направились на кладбище, к часовне-храму, где была приготовлена могила. В три часа дня опущены были в могилу останки о. Владимира.

Преосвященный Алексей, совершая панихиду по покойному, произнес прощальное слово, в котором, мысленно обращаясь к усопшему, просил его дерзновенных молитв пред Пастыреначальником Христом, да поможет Он Своему пастырству добре правити слово истины в такое многомятежное время. «Но верим, – продолжал архипастырь, – что пролитая кровь мученика-пастыря не только не уменьшит силы Церкви и пастырства, напротив, эта кровь будет семенем, из недр которого родятся, вырастут, явятся новые ряды таких бесстрашных пастырей-героев, готовых приять мученический венец за дело Христово. А вы, повинные во всех ужасах настоящего времени, помните слово Христово: “Все, взявшие меч, от меча погибнут”». Со слезами на глазах, недоумевая и как бы не веря случившемуся, расходились по домам собравшиеся.

Иерей Владимир был самым скромным тружеником-пастырем. Он не любил говорить о себе и своей деятельности. В обращении был ласков и обходителен; друзьями были все его прихожане. Одинаково радушный приём находили и лица высокопоставленные и самые простые. Никому из обращавшихся к нему за советом и помощью он никогда не отказывал и насколько мог, помогал и словом, и делом. Отец Владимир скончался в возрасте 42 лет, оставив после себя без всяких средств жену и пятерых детей, из которых старшему было 11 лет, а меньшему 2 года. Последние деньги были взяты убийцами. Через некоторое время было написано воззвание об оказании помощи семье о. Владимира Троепольского. Известия о получении благотворительной помощи были напечатаны в «Таврических ведомостях». После усиленных хлопот вдова покойного, женщина образованная, получила место начальницы Крымского епархиального женского училища, а в 1908 г. благодаря ходатайству московских монархистов два сына ее были по повелению Государя Императора приняты на казенный счет в военно-учебные заведения. Не было предела благодарности Царю со стороны вдовы и сирот пастыря-мученика. Мир праху страдальца-пастыря, приявшего венец мученический за свои труды и заботы о чистоте душ и спасении своих детей духовных!

Прославлен в лике святых священномучеников Архиерейским Собором Русской Православной Церкви Заграницей в ноябре 1981 года с установлением дня памяти в празднование Собора новомучеников и исповедников Российских.

28 июля 2019 года его имя внесено в святцы официального церковного календаря Украинской Православной Церкви [2].

Награды

• набедренник (15 февраля 1894)
• скуфья (1900)
• архипастырская благодарность (12 августа 1893, от епископа Таврического Мартиниана)
• серебрянная медаль в память царствования Императора Александра III (26 февраля 1896)

Использованные материалы

• Иерей Владимир Капитонович Троепольский. Жизнеописание, на архивном сайте казачьего храма иконы Божий Матери "Отрада и Утешение" г. Москвы
• https://old.otrada-i-uteshenie.ru/news/1/472/

[1]  "Выпускники Орловской духовной семинарии 1884 года", генеалогический сайт Бовкало А.А., http://www.petergen.com/bovkalo/duhov/orlsem.html

[2]  "Состоялось заседание Синода Украинской Православной Церкви", официальный сайт Русской Православной Церкви, 29 июля 2019, http://www.patriarchia.ru/db/text/5478738.html