 |
| Схиархимандрит Серафим (Томин) |
В миру Томин Михаил Константинович, родился 21 ноября [1] 1923 года в селе Бараково Шарлыкского района Оренбургской губернии, в бедной крестьянской семье. Был первенцем. Крестили его в тот же день, т.к. боялись, что не выживет.
Михаил не пил материнского молока. Его мама заболела грудницей, а у кормилиц он грудь не брал. Позже, когда прорезались зубки, ребёнку попытались дать мясо птицы. Он плакал и выплёвывал. Когда ему исполнилось три года, то ноги его оказались сильно искривленными, и он не мог ходить. Из села Бараково родители повезли его к ссыльному профессору Александру Афанасьевичу Барабину. Барабин, глубоко верующий человек, осмотрев его, сказал: "У ребенка не физическая болезнь. Езжайте к схимонахине Зосимии". Старица исцелила мальчика и предсказала, что он будет монахом. Как только Миша начал ходить и читать, он стал много молиться, и делал это с любовью.
С пяти-шести лет прислуживал в алтаре храма Георгия Победоносца села Баракова, прекрасно пел и читал.
7 апреля 1934 года был арестован. На праздник Благовещенья в церковь съехались верующие из 20 сел, т.к. почти все церкви в округе были уже закрыты, так что храм не вмещал людей. В 4 часа утра стали звонить колокола, и до 13 часов дня длилась служба. Когда Миша шел в храм в стихаре, то увидел, как батюшку о.Иоанна вывели из алтаря два сотрудника НКВД; арестовали также старосту, двух монахинь, забрали и десятилетнего Мишу.
Всех арестованных закрыли на замок в сарае, где они просидели три дня. Его шапка осталась в алтаре, а под стихарем была надета шубенка. Батюшка одел на Мишу свою скуфью, а сам без скуфьи мерз. Через три дня батюшку расстреляли, остальных осудили на три года тюрьмы. Михаила освободили по малолетству. Когда ночью он, пройдя по морозу 7 километров, вбежал в дом, отец, взяв плеть, так выпорол мальчика, что стихарь на нем был изрублен, как топором. Три месяца Миша провалялся на печке без движения.
В 1937 году отец выгнал Михаила из дома. Отрок построил себе келью во дворе и стал мастерить ведра, столы, класть печи и работать кузнецом. Потом он, втайне ото всех, решил выкопать "пещеру", как раньше делали монахи. Ночью мешком носил землю к реке. В пещере Михаил поставил крест, сделал гроб и стал спать в нем по примеру матушки Зосимии. Пещера выходила в огород, и над ней росла картошка. Не раз приезжали чекисты из Шарлыка, разбивали окна в келейке. Михаила забирали в райцентр, но отпускали, т.к. был еще мал. С 14 лет Михаила обложили подоходным налогом, как взрослого. За веру сына его отца-стахановца не приняли в партию.
В начале войны Михаила вызвали в военный комиссариат в Шарлык. Михаил, как рясофорный послушник, пришел туда в рясе, скуфейке, лаптях. В сумке его находились богослужебные книги. " "Ты откуда такой явился?", - выругавшись, сказал комиссар Михаилу и сразу же отправил в тюремную камеру. На другой день пытались снять с него рясу, скуфейку, но он сказал, что в рясе пойдет на фронт. Волосы в то время у Михаила были ниже пояса, борода еще не росла, а усы только пробивались. Его отправили пешком в Оренбург с сопроводительным письмом, запечатанным сургучной печатью. Три дня Михаил шел по степи, распевал псалмы, плакал и молился. Областной военком тоже удивился, увидев его в рясе. Михаил передал ему пакет от комиссара Зайцева. Прочитав, военком сказал: "Он что, сумасшедший? Написал про тебя: "Поставьте к стенке и расстреляйте!" Что за причина? У нас военный кодекс: если священник или монах не носит форму, а остается в рясе, с бородой, то мы имеем право отправить его на линию фронта в качестве сапера, санитара, повара, плотника. Ведь вы - плотник и печник?" - "Да". - "Мы вас отправим в Бузулук, в строительную часть"
Первую лютую военную зиму Михаил провел в стройбате. Морозы доходили до 40 градусов, а он ходил в летней скуфейке. От ветра и мороза правый глаз покраснел. Михаила направили в Оренбургский военный госпиталь, но там врачи решили, что глаз не спасти. После операции он остался с одним глазом. Ему дали вторую группу инвалидности и комиссовали.
В Оренбурге он стал духовным чадом катакомбного епископа Петра (Ладыгина). Вместе с ним и его последователями бежал в Киргизию, в Джелал-Абадский район, где они организовали тайный монашеский скит в горах Тянь-Шаня. Они построили в совершенно диком месте 12 келий и церковь и стали жить по строжайшему уставу Андреевского скита на Афоне. Спали только по 3 часа в сутки. Молились непрестанно. О.Мисаил отвечал за хозяйство монашеского скита. За 7 лет никто не нарушил монашеского уединения.
В 1944 году был пострижен в монашество с наречением имени Мисаил, рукоположен в сан иеродиакона и затем во иеромонаха еп. Петром (Ладыгиным).
В 1951 году был возведен в сан игумена.
22 ноября 1951 года тайный скит был обнаружен с самолета, насельников арестовали и вывезли в Джелал-Абад. Вскоре все, кроме еп. Петра, были освобождены. Монахам выдали паспорта, а о.Мисаилу достался "волчий билет", разрешавший жить в каком-либо населенном пункте не более 3-х недель подряд.
Он колесил по всей Средней Азии. Устав от бесконечных переездов, он подался в бега. В это время на него объявили всесоюзный розыск, о чем он узнал много позже. Тайно поехал в Оренбург, к сестре. Продолжал скрываться от властей.
В 1955 году вернулся в Среднюю Азию, где и был арестован и отправлен на вольную ссылку в Пржевальск без права выезда.
14 октября 1962 года был возведен в сан архимандрита.
Схиархимандрит Серафим в 1982-1985 годах участвовал в восстановлении Свято-Данилова монастыря в г. Москве, а в 1988-1989 годах – в восстановлении Киево-Печерской лавры.
Скончался 20 января 2013 года в 3 часа утра, на 90-м году жизни.
Использованные материалы
- Биографические статьи на сайте Орского Пантелеимоновского храма
[1] В некоторых источниках - 16 и 20 ноября.